Он не открылся.

Сэм пинала солдата снова и снова, одновременно пытаясь продавить его волю. Он слабо блокировал удары, и за это она сломала ему запястье.

Бесполезно.

Одной ногой она раздвинула ему ноги. Солдат распахнул глаза от ужаса и попытался увернуться, но Сэм с размаху впечатала ногу ему в пах. Он закричал и свернулся в клубок. Ее окатило волной его боли – по-прежнему слегка приглушенной, ведь он до сих пор сопротивлялся. Однако силы были на исходе. Сэм не отступала. Его разум уже сдавал позиции и был на грани.

Сэм встала на колени, схватила солдата за волосы, запрокинула ему голову и грубо сунула в рот дуло пистолета. Зубы затрещали. Она стала заталкивать пистолет ему в глотку, одновременно давить силой воли… и наконец он сломался.

Поток его знаний заструился прямо ей в мозг. Она все увидела: остров, исследовательскую базу, детей, которых превращали в нечто чудовищное, в постлюдей. В новый вид, который будет править миром. За всем этим стоял один-единственный человек, и дети были лишь инструментами в его руках.

Она потрясенно вбирала информацию, запоминая все подробности…

Вдруг грянул выстрел. Сперва она его услышала – и только потом увидела руку солдата на своей руке. Он сам спустил курок.

Солдат умирал – но пока был жив. Пуля пробила ему гортань и позвоночник, осколки костей вошли в ствол головного мозга. В его глазах и мыслях царил абсолютный ужас. Он не собирался этого делать…

Кто-то принял решение за него. Кто-то запрограммировал его на самоуничтожение. Этому человеку скоро достанутся Сараи, Кит, Мали, Арун и все остальные дети, которых она так любит. Этот человек погубил Джейка.

Шива Прасад.

Солдат умер, но она успела получить нужные сведения. Теперь она знала, куда ехать.

И никто не сможет ее остановить.

После возвращения из клуба Кейд быстро уснул. Как здорово снова заниматься чем-то полезным! Он найдет этих негодяев – найдет и обезвредит.

Рано утром он проснулся: Фенг встал и ушел переставлять джип на парковку в конце квартала – на случай, если понадобится быстро уезжать.

Затем Кейд снова задремал. Ему снилась NJ, коллективное сознание людей, танцующих в едином ритме, миллионы танцующих сознаний…

Внезапно он проснулся. Пришло уведомление с высоким приоритетом.

[Упоминание Рангана Шанкари, степень достоверности: высокая]

[Упоминание Ильяны Александер, степень достоверности: высокая]

Что?! Может, ему это снится?

[Упоминание Рангана Шанкари, степень достоверности: высокая]

[Упоминание Ильяны Александер, степень достоверности: высокая]

Один разум. Бот нашел человека, в мыслях которого упоминались оба его друга.

Кейд заморгал, окончательно просыпаясь. Ранган. Ильяна. Господи!

Он кликнул ссылку, создал зашифрованное соединение, активировал лазейку, вбил пароль.

И оказался внутри.

* * *

Мартин Хольцман чувствовал, как в груди поднимается паника: она уже сдавила ему горло, перекрыв кислород. Теракты на руку президенту – вот кому это выгодно. Страшная мысль без конца крутилась у него в голове, вытесняя все остальные. Ну конечно, это выгодно президенту! А кому выгодно – тот и виноват. Президент инсценировал покушение на свою жизнь. Погубил десятки американцев, чтобы другие американцы переизбрали его на второй срок.

Господи.

Что творится!

Земля под ногами Хольцмана вновь дала трещину. И нет никакой опоры, даже ухватиться не за что. Скоро он неизбежно сорвется в бездну и будет падать, падать… Бесконечный кошмар поглотит не только его, но и Анну, сыновей – всех, кого он любит.

Потому что он слишком много знает. Если Джон Стоктон решился инсценировать покушение, убить невинных людей – своих же избирателей, – множество государственных служащих и трех агентов Секретной службы…

…то ему ничего не стоит убить его, Мартина Хольцмана.

Надо срочно выбросить это из головы. Забыть. Избавиться от ненужных подозрений. А заодно стереть и сомнения по поводу очистки детских мозгов от нексуса. После этого раз и навсегда удалить нексус из собственного мозга, забыть о нем, забыть весь этот кошмар.

Хольцман впервые за несколько недель подключился к домашней сети, отттуда вышел на нексус-форумы и начал поиски. В Сети наверняка есть какое-нибудь подходящее приложение. Которое поможет ему забыть. Которое избавит его от угрызений совести. Которое повернет время вспять – словно он никогда и не пил серебристую жидкость из пузырька, не пробовал запретный плод.

Хольцман искал, искал и искал, вновь и вновь заходя в тупик. Как же так? Неужели ничего нет? Быть такого не может!

Он все еще занимался тщетными поисками, когда на его разум обрушился чей-то другой, могущественный, почти божественный. Полный ярости и жажды крови. Он мгновенно подчинил себе его волю, схватил его сердце в кулак и начал сжимать…

Кейд жадно вбирал воспоминания о Рангане и Илье, найденные его ботом. Перед глазами мелькала нарезка кадров.

Рангана пытали. Держали в темноте, в наручниках, били током, поливали водой сквозь полотенце. Его тело судорожно билось на столе.

А Ильяна…

Илья лежала бледная, с закрытыми глазами.

Холодная. Мертвая.

Ильяна умерла.

В груди Кейда взметнулась волна гнева. Похожие чувства он ощутил тогда, в Таиланде, и после адовой ночи в Бангкоке. То же самое он чувствовал всякий раз, когда какой-нибудь гад с помощью нексуса насиловал или грабил людей. Этот гнев переполнял все его существо, грозя вырваться наружу.

Кейд подчинил себе жалкую волю Мартина Хольцмана. Теперь это ничтожество полностью в его распоряжении. И заслуживает смерти, как никто другой.

Хольцман попытался закричать, когда чужой разум вторгся в его собственный. Но с губ не сорвалось ни звука. Кто-то получил полный контроль над его руками и ногами, поднял его со стула и швырнул на пол. Нечеловечески сильная воля пропахала его насквозь, неся хаос и боль.

ТЫ ЕЕ УБИЛ!!!

Перед глазами появился образ Ильяны Александер. Сначала мертвой, после вскрытия, а потом и живой – во время их последней встречи.

Нет! попытался вымолвить он. Нет! Я ее не трогал!

Ни слова не сорвалось с его губ. Могучий кулак все сильнее сжимал сердце. Хольцман не мог дышать. Он пытался бороться, пытался выгнать захватчика из своего сознания, но тот был слишком силен и ни на миг не ослабил хватку.

ВРЕШЬ!!!

Не вру, пытался вымолвить он. Умоляю, перестань! Я ее не трогал и не хотел, чтобы она умирала!