* * *

На кухне сидели двое: соседка Лика в плюшевом спортивном костюме цвета свеклы – у стены, а Света напротив нее, спиной к входу. На столе были расставлены тарелки с закусками и стояла большая бутылка виски.

– О, а вот и Надя! – радостно приветствовала художницу Лика и приподняла тяжелый стакан, в котором звенели подтаявшие кубики льда.

– Привет, Лик, – кивнула Надя и озабоченно посмотрела на Свету, которая не обернулась при появлении подруги. – Отмечаете что-то?

– Просто сидим, – с нажимом сказала Света.

Она выглядела совершенно трезвой и вменяемой, и Наде стало неудобно за прозвучавшее в ее вопросе осуждение.

– Ясно… Просто время такое – часов пять же, не больше? А у вас бутылка на столе…

– Ты подумала, у нас праздник, да? – Лика, которая уже была совсем не так свежа и разумна, как Света, подмигнула и снова приподняла стакан. – А мы просто разговариваем. О своем, о девичьем. Давай к нам!

Надя помедлила секунду, потом выдвинула из-под стола табуретку и уселась в торце стола. Света сразу встала, пошумела чем-то в ящике и в буфете, и через несколько мгновений перед Надей появились столовый прибор и небольшая рюмка. У Светиной тарелки стояла такая же.

– Поешь давай, – сказала она Наде. – Работала? Все окей?

– Да, вроде да, – кивнула Надя. – Я вообще вышла чаю налить, думала вернуться… Да света уже нет, так что, наверно, завтра продолжу. Главное, что я придумала! Знаю, что буду рисовать.

– О, класс. Сейчас мы это обмоем. – Света взялась за тяжелую бутылку, почти полную коричневой прозрачной жидкостью.

– Виски? Ой нет, девчонки, это без меня, – запротестовала Надя. – Я крепкое не могу совсем.

– Ха! Подумаешь! Я сейчас пойду и принесу тебе вина. У меня его там… – Лика засобиралась, и Надя сказала:

– Лик, не надо. Неудобно, ну что ради одной меня куда-то бегать. У нас тут должно было остаться, недавно же застолье было. Свет, не знаешь, где оставшиеся бутылки? Гости ведь много навезли…

Света удивленно подняла брови и потерла пальцем кончик носа.

– Надь, а нет ничего. Все выпили.

– Да брось? Не может такого быть! Давай я посмотрю в шкафах – может, мама прибрала куда-то далеко? – Надя отложила бутерброд и хотела встать, но Лика положила ей руку на плечо:

– Надюша, сиди, я мухой, туда и обратно!

И, потряхивая вышитой надписью Juicy Couture на слегка полноватой фигуре, выбежала с кухни.

– Ей муж изменяет, – сказала Света. – Вот она и пришла душу отвести.

– О господи… Бедная…

– Она в принципе всегда подозревала, но закрывала глаза ради семьи – ну мало ли, у всех свои слабости.

– Ну что ж, разумно. Так многие делают. – Надя разглядывала блики на бутылке и стаканах и слушала не очень внимательно.

– Да, но сегодня Коли дома нет, а Лике позвонила какая-то девушка и сообщила, что беременна от него.

– Ого!! – Надя была в таком шоке, что перестала жевать и наконец посмотрела на Свету. – И что теперь?

– А никто не знает, что теперь. Коля на звонки не отвечает, дома его нет. Вот она бутылку взяла и сюда.

– Понятно, – протянула Надя.

Дверь вдали тихонько хлопнула, раздались шаги, и Лика возникла в проеме с двумя бутылками вина.

– А? Что я говорила! А к вину у нас будет сыр! – И достала из карманов две благородно пованивающие упаковки, которые пытались вывалиться на пол, да не успели. – Штопор есть?

Глава 30

Лика размеренно прихлебывала виски и закусывала салом: «Потому что на кето так положено». Вопреки всем народным поверьям, жирная закуска не помешала ей довольно быстро захмелеть.

– Вот одного я не понимаю – зачем мне-то звонить? Она что, и правда думает, что я мужа из дома выгоню? Или что Колька на это ее пузо поведется? – с кривой, презрительной улыбкой рассуждала она.

– А думаешь, нет? – Светлана заинтересованно смотрела на Лику.

Надя, не привыкшая участвовать в подобных сценах, старалась не показывать своего смущения. «В конце концов, нельзя все время быть такой… Надо и с нормальными людьми иногда пообщаться», – сказала она себе, накладывая на тарелку принесенный Ликой сыр и какую-то зелень.

– Ой, я тебя умоляю, – со смешком ответила обманутая жена, снова пригубив стакан. – Он не для того гуляет, чтобы новое ярмо на шею вешать. Только его малолетки этого не понимают. Никакого ребенка у нее не будет. Плавали, знаем!

– То есть как не будет?.. – вырвалось у Нади.

– Эта уже третья. В первый раз я в истерике была… – Лика сделала едва заметную паузу и устало вздохнула. – А теперь даже не удивляюсь.

Света с каким-то ожесточенным выражением лица взялась за бутылку и налила себе виски.

– Да чего ты миндальничаешь? – хмыкнула Лика. – Возьми уже нормальный стакан, виски из рюмок не пьют.

– Мне нормально, – отмахнулась Света и опрокинула рюмку одним махом. – Личка, так, выходит, ему дети не нужны?

– У него от первого брака дети уже взрослые. И нашему Сашке шестнадцать. В Лондоне учится. Он же не Абрамович, блин, Свет. Куда ему еще дети? – Лика презрительно сморщилась. – Ты пойми, вот они его видят. Солидный дядька, нестарый при этом. Машина, дом загородный, яхт-клуб, гонки на внедорожниках. У них сразу загорается: «Мне такое надо». У них же самый возраст – замуж выходить, рожать, гнездо вить. С кем? Ровесники им нафиг не сдались – сейчас молодые парни сами ищут, к кому бы без хлопот пристроиться. А тут мой Коля. Да у них в яхт-клубе такое творится… Паруса – только предлог.

Лика посмотрела на Надю слегка поплывшим теплым взглядом и улыбнулась:

– Ну так, конечно, не у всех.

– В каждой избушке – свои погремушки, – неопределенно откликнулась Надя и, не вдаваясь в подробности своей семейной истории, глотнула вина.

– Лик, но если она правда беременна? Она что, аборт будет делать? – Света смотрела напряженно, хмурилась, на ее щеках загорелись красные пятна.

– Да что ты так беспокоишься-то, Свет? Она тебе родная, эта сучка? Разберется. Я не знаю, куда они у него деваются, но счета контролирую. Беременеют они у него или нет, бабло никуда не утекает. Разводиться со мной себе дороже – останется без штанов. Дом мой, половина бизнеса тоже. Так что, – она подмигнула Свете, – не боись, все будет путем. Ой, девки, а что это мы без музыки сидим? Давайте я сейчас поставлю…

Лика потыкала пальцем в экран золотистого «Айфона» в розовом чехле, и через секунду в кухню вплыл низкий, с хрипотцой женский голос: «Если я тебе больше не нужна, тогда и ты мне на, тогда и ты мне