– Очень жаль, что скоро тебе придется вернуться в Каир, – невинно обронила Юля. Она произнесла эту фразу как будто невзначай, но краем глаза внимательно следила за реакцией Моны.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла та.

– Я имею в виду сложности с визой. Сергей сказал, что твоя виза действует только три месяца.

– Да, но ведь мы скоро поженимся.

– Разумеется, и как жена ты сможешь получить новую визу, уже на год. Но для этого придется вернуться в Египет.

– Ты… ничего не путаешь? – побледнела Мона.

– Нет, я не путаю. Подожди, разве ты не знала?

– Нет. – Мона чувствовала, как у нее перехватывает дыхание, а Юля, тщательно маскируя улыбку, наблюдала за реакцией своей собеседницы. Она не могла знать наверняка, но догадывалась, что Сергей ничего не рассказал жене.

– Господи, что же я наделала. – Юля наморщила лоб и округлила глаза, пытаясь изобразить смятение. – Прости, я не должна была вмешиваться.

– Нет, ты здесь ни при чем. Если это так, то рано или поздно я бы все равно узнала, – автоматически ответила Мона.

– Сергей меня убьет, – продолжала сокрушаться Юля. – Правильно говорят: язык мой – враг мой. Заставила тебя разволноваться, а ведь в твоем положении вредно нервничать.

– Что случилось? – встряла свекровь.

– Я сказала, что ей придется вернуться домой не позже чем через три месяца, потому что даже после заключения брака Мона не сможет продлить свою визу в Украине, – пояснила Юля.

– Вот и пусть уезжает, – отрезала свекровь. – Все равно она здесь чужая.

– Тамара Николаевна очень сожалеет. – Юля изо всех сил старалась подсластить пилюлю. – Ничего не поделаешь: такие законы.

– Да, конечно, – автоматически согласилась Мона. – Я все понимаю.

После столь неожиданного известия разговор не заладился. Мона все глубже погружалась в свои мысли и не могла поддержать беседу. Неужели ее могут выгнать из страны, когда она станет официальной женой? Почему Сергей ничего ей не рассказал? И как она может вернуться в Каир беременной?

Мона чувствовала себя уязвленной. Еще бы – получить такую новость, да еще и не от Сергея, а в случайном разговоре с какой-то из его знакомых. Конечно, Юля очень приятная девушка, но ведь она посторонний человек. Неужели муж не мог сказать ей заранее? Почему он промолчал и когда планировал признаться?

Юля посидела еще немного и стала прощаться. Мона, вымученно улыбнувшись, проводила гостью и ушла в свою комнату.

– Прости, – каялся Сергей, пытаясь остановить поток ее слез. – Да, я должен был сказать. Я собирался это сделать, но все никак не мог найти подходящий момент. Извини, я просто не хотел тебя расстраивать.

– Но как такое может быть? Ведь скоро я стану твоей женой! Неужели жену могут просто взять и выгнать из страны?

– Брак – это брак, а визовый режим – немного другое. Понимаешь, если бы мы смогли оформить брак в Египте, то ты в качестве моей жены претендовала бы на годовую визу.

– Я не понимаю.

– Мона, что тут непонятного? Здесь такие законы. Даже став моей женой, ты не станешь автоматически гражданкой моей страны. После оформления брака ты сможешь получить визу на год, потом еще на год, а затем подать документы на гражданство.

– Но… все это очень странно. Жена египтянина может находиться в Египте сколько угодно, и никто не заставит ее уехать, даже если у этой женщины вообще нет визы!

– У вас совсем другие порядки, – устало уточнил Сергей. – Прости, но тут я бессилен.

Мона кивнула, хотя объяснения плохо укладывались в ее голове. Из рассказов Линды она хорошо помнила, что иностранка, ставшая женой египтянина, может сразу получить долгосрочную визу и даже подать документы на египетское гражданство. В любом случае никто не вправе заставить ее покинуть страну, пока она имеет статус официальной жены гражданина Египта. И это вполне логично и естественно, как может быть иначе?! В этой Украине очень странные законы, раз они фактически заставляют ее уехать отсюда после свадьбы.

– И что мы будем делать дальше? – уточнила она, уже не ожидая ничего хорошего.

– Это зависит от того, останусь ли я в Украине или уеду отсюда. Послушай, Мона. Я знаю, что это неприятный разговор для тебя, и понимаю, что ты надеялась на другой расклад. Но раз уж мы завели речь о нашем будущем, пожалуйста, выслушай то, что я тебе сейчас скажу. Когда я уехал из Египта, то рассчитывал остаться в Украине по крайней мере на ближайший год и надеялся, что ты сможешь спокойно приехать и родить здесь ребенка… а в будущем я заберу вас в ту страну, куда меня направят на работу. Но все оказалось не так просто.

– Это я уже поняла.

– Я не знал ни об особенностях визового законодательства, ни о ситуации в собственном государстве, – продолжал Сергей. – Все оказалось куда сложнее.

– Есть еще что-то, о чем я не знаю? Кроме того, что я должна уехать максимум через три месяца?

– Боюсь, что да. Видишь ли, в компании ясно дали понять, что у меня есть все шансы шагнуть дальше по карьерной лестнице, причем уже в ближайшие два-три года. Но сейчас мне придется уехать туда, куда отправит руководство.

– И ты не возьмешь меня с собой? – спросила Мона со слезами на глазах.

– Дорогая, я хочу этого больше всего на свете. Но некоторые вещи от меня просто не зависят. Давай будем благоразумными и потерпим ближайшие пару лет. Потом я смогу обеспечить своей семье достойный уровень жизни в любой стране, где бы я ни оказался.

– То есть эти два года мне придется прожить в Египте?

– Я думаю, это наиболее разумный вариант. Ведь ты вряд ли захочешь жить в Украине без меня.

– Не захочу, – согласилась Мона. – Но это ужасно несправедливо.

Она встала и подошла к окну. С десятого этажа открывался вид на вечерний Киев, но у Моны не было никакого настроения наслаждаться пейзажем. Все равно ей не судьба остаться в этом городе; сегодня все ее мечты и надежды оказались разбиты. Мона вспомнила, с каким настроением уезжала из Каира: она не знала, когда ей доведется вернуться туда, но была уверена, что это случится совсем не скоро. А ведь прошло всего-то пару дней! Какая жестокая насмешка судьбы!

– Это еще не все. Видишь ли, в ближайшее время в Киеве может быть небезопасно.

– Небезопасно? Что ты имеешь в виду?

– Скоро наш президент должен подписать договор о вступлении Украины в Евросоюз. Однако есть мнение, что этого не произойдет, и тогда может случиться все, что угодно.

– Ты имеешь в виду…

– Я имею в виду, что наш киевский майдан станет очень похож на ваш каирский – каким он был в последнюю пару лет. Видишь ли, в нашем государстве тоже хватает проблем. Многие люди недовольны…

– Все настолько серьезно?