— Зачем? — удивилась Олеся.

— Игорь дочери на шестнадцатилетие машину дарит, аправ-то у нее нет…

— Девочки, с кем это Оля? — отмахнулась отВероники Лена и показала глазами на хозяйку спортивного магазина, любительницупластической хирургии.

После последней операции ее груди разъехались в стороны так,что мешали рукам свободно висеть вдоль туловища Она немножко стала похожа наштангиста в среднем весе перед выступлением.

Оля была с мужем одной нашей приятельницы.

— Никакой он ей не муж, — возразила Олеся, —они не расписаны.

— Какая разница! — возмутилась Кира. — У нихже ребенок! Девочки, давайте с ней не поздороваемся!

Мы завели оживленную беседу и, когда Оля проходила мимонашего стола, якобы не заметили ее. Одна только Олеся исподтишка ей улыбнуласьи кивнула.

В девять мы засуетились. Через два часа у меня был самолет.В Индию.

— Я нашла тебе потрясающее место, — сообщила мнеДудина в пятницу вечером, — «боинг», первый класс, лететь всего шестьчасов, погода отличная — умеренная жара, гостиница великолепная, SPA, и —недорого. Я слушала с замиранием сердца.

— Индия, — выдохнула Дудина, — визу мнепоставят в понедельник утром. Счастливого пути.

Я боялась летать, и Лена дала мне имован — специальноелекарство от страха в самолете.

— Правда, его с алкоголем не рекомендуют, —произнесла она между прочим, — немного действует на память. Можешь одно ито же рассказывать несколько раз. Но ты же спать будешь?

Лена потянула меня за рукав, потому что я отправилась в зонуVIР. Посадка на мой самолет уже началась.

— VIР тебе никто не заказывал. — Лена тяжеловыговаривала слова и поглядывала на палатку с алкогольными напитками. Мы решили,что успеем выпить в баре еще по бокалу вина. Потом еще по бокалу.

Когда я шла на посадку, мое имя уже объявляли погромкоговорителю.

Первый класс был полон.

Мой сосед заказал себе коньяк, даже не дожидаясь взлета.

Я смотрела из иллюминатора на бегущие огоньки взлетнойполосы, и все, связанное с Москвой, становилось далеким и неважным.

Разрешили отстегнуть ремни, и я перевела сиденье вгоризонтальное положение.

— Может быть, коньяк? — предложил мой сосед.

Я подумала секунду и вернула сиденье обратно.

Мы пили коньяк и мило болтали. Я рассказывала ему про Индиювсе, что успела прочитать за выходные в путеводителе.

Стюардесса разбудила меня, когда самолет шел на посадку.

— Доброе утро, — сказала я соседу, стараясь недышать на него перегаром.

Он кивнул и улыбнулся.

— Очень хочется посмотреть на Индию, — проговорилон.

— Да. Вы знаете, у них есть очень интересный обычай… —И я собралась рассказать ему про то, что женщины носят на руке такое количествобраслетов, сколько лет они замужем.

— Знаю. — Он мягко остановил меня. — Этуисторию я слышал вчера семь раз.

Очень кстати стюардесса поставила передо мной поднос сзавтраком.

Мы вышли из самолета.

Воздух Индии наполнен запахом пряностей и авантюр.

Руки стали скользкими уже через секунду от повышеннойвлажности.

Аэропорт в Дели был похож на аэропорт Шереметьево в 1988году. Даже еще и в 1990 году.

На некоторых такси гордо красовалась надпись: Air Condition.Я выбрала одно из них.

— Вы изменили свой маршрут? — вежливопоинтересовался мой попутчик. Его звали Костя, но я этого не помнила.

Оказывается, мы с ним останавливались в одной гостинице иеще вчера договорились добираться туда вместе. Его встречал «мерседес» сводителем.

По дороге в гостиницу других «мерседесов» я не видела.

Зато на глаза мне попались: слон, вышагивающий по тротуару счеловеком в белоснежном наряде; стайка обезьянок на поводке (неплохая идея дляКиры вместо ее Блонди); абсолютно голый гражданин, прогуливающийся со скучающимвидом; огромное количество нищих в наглаженных брюках и разноцветных сари,расшитых стразами. В Москве я бы могла пойти в таком на какой-нибудь прием. Ещебыли коровы, поджарые и вальяжные, они лежали посередине дороги и делали вид,что машины им не мешают.

Улицы были чище московских в несколько раз, что меня приятноудивило. Правда, Костя объяснил мне, что центр Дели сильно отличается от егоокраин. И пообещал взять меня туда на экскурсию.

Гостиница «Oberoi» находилась в стороне от центра иотносилась к разряду resort hotels.

Я разобрала свои вещи и всерьез задумалась о том, чем будуздесь заниматься. И решила начать с экскурсий по городу.

Я ездила в такси, похожих на наши старые «Волги», ичувствовала себя женой колонизатора. Индусы обращались со мной почтительно, какс белым человеком, и на фоне всей остальной экзотики каждый мой день был похожна приключение.

Иногда я звонила в Москву. Там открылся новый ресторан«Shatush». И теперь все собирались в нем.

Я ни по кому не скучала. Разве что по маме и по дочери.

Костя все время уезжал то в Джайпур, то в Бомбей. Онзанимался экспортом «Жигулей» в Индию. Однажды, вернувшись из очереднойпоездки, он пригласил меня на ужин.

— Будут две индийские принцессы. Но форма одежды —casual. У тебя хороший английский? — спросил он весело.

На ужин с принцессами я не пошла. Я представила себе, как мыподружимся: они познакомят меня со своим окружением, мы станем вместе ходить врестораны, ездить за город, устраивать вечеринки и праздновать дни рождения.Словом, делать все то, к чему я привыкла в Москве. И я испугалась. Я ведьприехала за одиночеством и совсем за другой жизнью.

— Не хочешь — не ходи, — согласился Костя. —Только зря ты думаешь, что так легко стать подругой индийских принцесс.

Я многозначительно улыбнулась.

В Индии очень много нищих. Но индусы неравнодушны ккомфорту. Поэтому у каждого нищего есть еще более нищий, который емуприслуживает.

Однажды я забрела на огромную улицу, на которой продавалисьгвозди. Одни только гвозди. Но очень много. Это вообще типично для Индии.Кажется, что в ней всего очень много. Людей, слонов, цветов, всего. И гвоздей.Рядом с одной из лавок пожилой индус, одетый только в светлые широченные штаны,брился. Индус выглядел очень бедным. Очень бедно выглядела лавка рядом с ним,его застиранные штаны, его грязные ноги, его изможденное лицо, его полуржавая опаснаябритва, треснувшее в уголках зеркало, в которое он смотрелся. Зеркало емудержал другой индус. И его штаны были еще больше застираны, а лицо еще сильнейизмождено. На почтительном расстоянии от этой парочки стоял еще один индус,который держал миску с водой. Трудно себе представить нищего, который был быболее нищим, чем этот индус. Если только не видеть четвертого, который держалпомазок. Он передавал его тому, кто держал миску, и тот надменно кивал емуголовой. Он макал помазок в воду и, раболепно улыбаясь, протягивал держателюзеркала. Держатель зеркала не удостаивал своего помощника даже взглядом. Онпреданно заглядывал в глаза тому, кто непосредственно брился. Весь этот процессзамыкался на бедном калеке, который держал полотенце. Относительная белизнаполотенца подчеркивала черноту лица калеки. Оно было обожжено и покрытокакими-то струпьями. Я заглянула за спину калеки, ожидая увидеть даже не знаючто. Но увидела только щенка, лениво развалившегося в грязной луже.