— А теперь… они оказались правы. Да, Маврикий тоже гений. Он младше меня на два года, и ему пришлось признать, что и я чего-то стою, после летних каникул, когда я два месяца гоняла его по всему пройденному курсу с усиленной программой без помощи мифического любовника. Он вцепился зубами в учебу, и теперь уже он мне доказывал, что достоин называться артефактором. Два, — она саркастически усмехнулась, — два гения в одной семье. Но мы разделили области работы, чтоб не наступать друг другу на пятки. Блоки управления “строителем” делала я. И теперь всякий, всякий, всякий! Всякий, кто говорил, что человечке в артефакторике не место, может показать железный аргумент. В прямом смысле слова железный. Мужчине бы такой провал простили. Женщине, человечке — никогда.

Джанин замолчала, глядя пугающе сухими глазами в потолок.

— Оливьера тоже я собрала. Верней, Алоис с Маврикием стали мне помогать, когда первые узлы были готовы, Оливьер умел нашинковать мясо с овощами и стушить простое рагу. Мужчины совсем не думают о том, откуда берутся чистые рубашки, и как еда появляется на столе. Нет, они ни в коем случае не ожидали от меня ежедневной стирки и чудес кулинарии. Но Маврикий с Алоисом полагали, что вполне неприхотливы для жизни без бытовых забот. Представь, во что бы мы превратились уже через год. Так что, стиральный агрегат стал первым, что я сделала, а Оливьер — вторым. После рагу мои мужчины сдались, и мы вместе превратили это место в чудо магмеханики.

Она снова замолчала, и я решилась на вопрос:

— Алоис тоже признал вас за равную?

— Равную… Нет, Алоис признал, что я лучше. Вы не могли не заметить, признайте, Цинтия. Вы же не прямолинейный боевик.

— Да, я заметила, что Алоис… м… думаю, что он хороший артефактор, но не из породы гениев.

— Именно так. Мы познакомились, когда я была на втором курсе, а он на третьем. Он единственный никогда не сомневался во мне и не смотрел на меня, как на диковинную зверушку. За мной ухаживали мужчины и богаче, и выше статусом, но я не собиралась ни дня жить как винзерийская болонка. — Она помолчала и добавила. — Без Алоиса мне было бы трудней сохраниться живым человеком, а не агрегатом для достижения очередной вершины.

— Он знает об этом?

— О том, что он не гений? Конечно.

— Нет, о том, что вы его так цените.

Лицо Джанин, бывшее маской все утро, вернуло подвижность, и она удивленно посмотрела на меня:

— Разве я была бы с ним иначе?

— И все-таки… Мне кажется, слова тоже важны.

— Я подумаю… да… спасибо, что выслушали, Цинтия.

“... и ступайте вон”, — мысленно продолжила я. Прикрыв дверь с другой стороны я спустилась вниз и вышла наружу.

Следующий час я болталась без толку, мучительно гадая, что же теперь делать. Потом, вспомнив слова Джанин про стиральный артефакт, выяснила у Алоиса, где он находится и как им пользоваться, позвала Секирд и Хитру, и мы кинули грязные вещи в железную бочку. В воронку на боку добавили специальное мыло, дернули за рычаг, верней, дернула Хитра, которая посмотрела на меня умоляющими глазами, и еще какое-то время постояли, прислушиваясь к рычанию изнутри. Надеюсь, этот монстр не последует примеру “строителя” и не развесит наши панталоны на металлических стержнях, в обилии торчащих из купола.

Налюбовавшись на чудо магтехники, мы вернулись к ничегонеделанию.

Может, и правда усыпить артефакторов и увезти? Или усыпить артефакторов, затем повалить это чудовище, подцепив его за Стрекозу, быстро загрузить повозку силами братьев-недобандитов, и уехать? Вскоре я начинала склоняться к этой мысли. Бейлир и Лавронсо, которым я поведала свой план, признали, что из всех решений это самое безумное, но и самое разумное. И если до трех дня положение не изменится, так и сделаем. Я порывалась сварить сонное зелье, но у Лавронсо с собой оказался бутылёк готового — необходимое средство для лекаря. Я едва не обрадовалась вслух. В сложившихся обстоятельствах это показалось бы странным.

Время шло, но ничего не менялось. Маврикий раз за разом ойкал, пытаясь вытащить кристаллы из недр чудовища. Алоис и братья подсчитывали, как быстро “строитель” может обнаружить появившийся ящик. Вскоре все уморились от таскания тяжестей и сели на траву скорбной группой.

Я устроилась в тени башни и бездумно смотрела, как солнце ныряет в белесые облака. В другой день я бы предавалась безделью с удовольствием, но не с магмеханическим монстром под боком и не с бандитами, которые дышат в затылок.

Неужели Джанин удалось создать мыслящую машину? Ограниченно мыслящую, конечно. Кто знает, может, гений мэтрессы сложил такие узлы, которые позволили бы рассмотреть ящик и решить, что ему здесь не место. Сложить такие узлы и самой этого не заметить?

Я видела артефакты, которые чувствуют магию. Я даже видела агрегат, который находил заряженные магией кристаллы как собачка. Как-то раз мы с Бейлиром доставляли ценную посылку в университет. Отдав груз проректору мы остановились возле толпы студентов, которые забавлялись с крохотной, с мой кулак, тележкой на колесах. Тележка поворачивала туда-сюда “глаз” — мешанину мелких деталей вокруг кристалла, вращая колесами в разные стороны поворачивалась на одном месте и стремительно подъезжала к искомому. Но “глаз” не видел, он чуял магию. Можно ли создать видящий глаз случайно? Если да, то чем “смотрит” этот монстр?

Я отвлеклась от мыслей на крики Маврикия. Вскочив на ноги, я узрела картину, от которой в других обстоятельствах покатилась бы от хохота.

Бейлир рассказывал, как эльфы-боевики охотятся на тороламию. Один бегает вокруг нее с красной тряпкой, и когда тороламия приходит в неистовство — а кто бы не пришел в неистовство, если бы вокруг него с красной тряпкой бегали? — то неизменно пытается убить назойливого пришельца, и видит в этот момент только цель. В это время второй прыгает на загривок и перерезает негодующему монстру горло.

Примерно это я сейчас наблюдала в исполнении Алоиса и Маврикия. Было бы удивительно, если бы гениальный артефактор не пришел бы к тем же выводам, что и мы. Джанин лежит в башне в нервическом шоке от потери смысла своей жизни, но Маврикий вцепился в необычное поведение “строителя” как в интересный вызов, и его голова продолжает работать.

Теперь они с Алоисом скакали вокруг агрегата с белыми халатами в руках, намереваясь прикрыть проемы в корпусе — на случай, если именно там располагаются “глаза”.