– Осторожней!

Тетя Зои схватила Ханну и сдернула ее с места. С нижних ветвей ближайшей секвойи что-то сорвалось и, громко рыгнув, шмякнулось на землю, потом пару раз подскочило мячиком и наконец застряло в кустах.

Тетя Зои попятилась и прикрыла собой Ханну.

– Это что еще за чертовщина?

Куст зашевелился.

– Ух ты! – раздался голос из куста. – Я не против повторить!

– Да это же… – удивленно начала Ханна.

Ветроцап выбрался из куста и с довольной улыбкой заявил:

– Привет! Какая неожиданная встреча.

– Ой! – изумленно пискнула тетя Зои. – Какой огромный говорящий гриб!

– Но-но, попрошу без оскорблений, – сказал бес.

– Ну, теперь ты его видишь?

– Вижу… что-то, – сказала Зои, разглядывая Ветроцапа с таким видом, будто раздумывала, не сойти ли с ума. – Но лучше бы не видела. Оно… очень странное.

– А самое смешное, – заявил бес, – что, на мой взгляд, ты похожа на бритую мартышку. С дурацкой прической. Но главное, здоровско мы прокатились, а?

Тетя Зои улыбнулась:

– Все ясно. Вот почему я вдруг вижу это… эту хрень. Вот балда, как же я сразу не сообразила!

– Что? – спросила Ханна.

– Это все сон.

– Сон?

– Ну конечно, – заметно успокоившись, сказала Зои. – Ресторан, в котором ты часто бывала, сумасшедшая тетка, которая знает, как зовут твою маму, а потом вдруг лес, как в Биг-Суре, где мы были совсем недавно… Слава богу. Это просто дурацкий сон.

– Нет, не сон, – заявил Ветроцап.

– Сон.

– Не-а.

– Да сон же, – настаивала Зои.

– Минуточку, – сказал бес.

Он торопливо засеменил между деревьев, потом остановился и наклонил голову – точнее, верхнюю часть тела, – как будто что-то искал на земле.

Ханна совершенно растерялась. Неужели это всего лишь сон? Вполне может быть, но тогда это должен быть ее сон. Тетя Зои никогда не была в «Бистротехнике», у нее нет воспоминаний, которые во сне могут превратиться в кошмар о ресторане. Значит, это сон Ханны. Как обычно распознают, сон это или нет? Ханна знала один-единственный способ и тут же его применила – больно ущипнула себя за руку.

И ойкнула. Ничего не изменилось.

– Это сон, – уверенно заявила тетя Зои.

– Папа говорит, что в историях так нельзя. Сволочи не позволяют.

– Какие еще сволочи?

– Ну, те, для кого он пишет истории. Они не позволяют, чтобы все происходило во сне, а еще не хотят флэшбэков и голоса за кадром. А папа считает, что это глупо, потому что в голове у человека всегда звучит внутренний голос, а флэшбэки – это просто воспоминания. Но ему не позволяют. И папу это бесит.

– Потому что нельзя, чтобы в выдуманной истории появлялись другие выдумки. А в реальной жизни так можно.

– Как это?

– Ну, это трудно объяснить.

Бес вприпрыжку вернулся, сжимая что-то в кулачке.

– Вот, пожалуйста, – с победным видом заявил он. – Между прочим, мой старый дружбан.

На ладошке лежал камешек – маленький, дюйма полтора длиной, круглый и гладкий.

– Это… галька, – сказала Ханна.

– А вот и нет, – возразил бес. – Эй, Шмыгодер!

В камешке вдруг появились два крошечных глаза, оглядели всех кругом. Тетя Зои удивленно заморгала. Потом раскрылся крохотный рот с острыми загнутыми клыками. Рот зевнул.

– Чего тебе, Цап? – раздался глубокий зычный голос.

– Ой, что это?

– Это душерез, друзья мои, – заявил Ветроцап. – Самая распространенная разновидность демононов.

– Демононов?

– Ну да. Это такой тип демонов. Только не спрашивайте, какой именно, иначе мы здесь просидим до самого утра. И если уж совсем начистоту, я вас окончательно запутаю. Вы, главное, зарубите себе на носу, что душерезы существуют только в реальном мире. Они там повсюду. В каждом саду найдется парочка. А на пляже – так вообще на каждом шагу, поэтому лучше сидеть на подстилке.

– Да, дедушка говорил про душерезов, – сказала Ханна. – У меня в спальне есть статуэтка, которая должна их отвращать.

– Совершенно верно, – подтвердил Ветроцап. – Так вот, душерезы предпочитают делать свое дело, когда человек спит. Правда, приятель?

– Угу, – пробасил камешек. – Предпочитаем.

– Пробираются в окна или по водопроводным трубам. А некоторые люди иногда подбирают хорошенький камешек и несут домой полюбоваться, не догадываясь, что это никакой не камешек и вовсе не хорошенький. А наутро просыпаются мрачнее тучи. Потому что у них вся душа изрезана, как бумагой. Но главное вот в чем: душерезам позволено находиться только в реальном мире или в Позади, из-за того что они когда-то… ну, это не важно. Дело давнее, проехали. И поэтому им нельзя появляться ни в историях – а ты, шалунишка, сюда все-таки пробрался! – ни тем более в снах. Верно, Шмыга?

– Увы, но это действительно так.

– Что и требовалось доказать, спасибо за внимание, – заявил бес тете Зои. – Мы в Позади. И это не сон.

– Прошу прощения, – с важным видом изрекла тетя Зои, – но я не намерена прислушиваться к экзистенциальным философствованиям перезрелого спороносного толстого гриба.

Ветроцап ее больше не слушал. Он обернулся и вгляделся в чащу. Ханна заметила, что, пока они разговаривали, вокруг сгустилась темнота.

– Что там?

– Не знаю, – сказал бес, приподнимаясь на цыпочки и заглядывая Ханне за плечо. – Что-то не так.

Ханну очень обеспокоило заявление, что еще что-то может пойти не так.

– Что именно?

– Понятия не имею. Но отсюда лучше уйти.

– Куда? – встревоженно спросила тетя Зои. – В другое место с такими же деревьями?

– А вы куда шли?

– Туда. – Ханна ткнула пальцем. – Кажется, туда.

Ветроцап всмотрелся в темноту:

– Не-а. – Он повернулся градусов на тридцать. – По-моему, лучше туда. Что скажешь, Шмыга?

– Если честно, приятель, все зависит от того, куда вам нужно.

Пока бесы бурно обсуждали, что делать дальше, Ханна переводила взгляд с деревьев на тетю Зои и обратно. Тетя Зои заметно нервничала.

– Тетя Зои, что с тобой?

– Не знаю. Там что-то… Наверное, привиделось. Там, в чаще, кто-то бежит.

Ханна тоже заметила какое-то движение среди деревьев, но слишком быстрое, не разобрать, что или кто там. От этого ей стало не по себе.

И очень тревожно.