Ник перевёл взгляд на инвестора и нахмурился.

– Вы, молодой человек, наверное, уже знаете, чем займётесь после окончания школы…

– Решил поколесить по миру несколько годков, – пожал плечами Ник.

– Как? – удивился мужчина, бросая недоумённый взгляд на отца, от чего тот моментально покраснел от злости, но скрыл это за снисходительной улыбкой – мол, дети, что с них взять.

– Конечно, когда удостоверюсь, что компанию можно оставить без присмотра.

– А! Понял, понял, – одобрительно закивал головой инвестор, поднимаясь с кресла. – Вы вырастили превосходного последователя, Исаков! – обратился он к отцу Ника, обмениваясь с ним крепким рукопожатием. – Мне, безусловно, приятно будет иметь дело с вашей компанией! Каких-либо проблем с договором я не вижу, поэтому давайте завтра же окончательно всё и уладим.

– Как Вам будет угодно, – рассмеялся отец. – Мы безмерно рады принимать Вас в нашем доме! И, когда бы Вы ни решили подписать договор, мы всё равно не отпустим Вас до конца недели.

– Я такой же деловой человек, как и Вы, Исаков, Вы же понимаете?

– Может тогда до пятницы?

– До пятницы, – уступил инвестор. – Доброй ночи, Исаков! Прекрасная Мария, всё было восхитительно, спасибо, – обратился он к матери Ника, которая до сих пор сидела на диване, крепко сжимая в руках бокал с виски. – Никита, надеюсь, в будущем ты поразишь меня ещё больше. Доброй ночи.

Мужчина поднялся по лестнице на второй этаж и скрылся за одной из дверей. И как только в гостиной осталась лишь семья, отец подскочил к жене и, наклонившись, посмотрел в её мутные глаза.

– Хватит пить! – зашипел он. – Иначе вкус виски станет последним, что ты почувствуешь в этой жизни.

– Ты мне угрожаешь? – спокойно поинтересовалась женщина.

– Тебе не стоит это проверять.

Исаков выпрямился и перевёл взгляд на Ника, который равнодушно наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Отец медленной плавной походкой стал приближаться к сыну, пока чуть ли не столкнулся с ним носом. Глаза его пылали огнём, краснота до сих пор не сошла со щёк. Он зашипел, как кобра, готовящаяся к атаке:

– Малейшая оплошность, одно неверное слово и мы могли бы лишиться многомиллионного контракта, ты это понимаешь?

– Да, – последовал краткий ответ.

– Тогда какого чёрта ты тут выпендривался?! Похоже, ты забываешь, с кем пытаешься мериться одним местом. Компания принадлежит мне и, если я захочу, тебе она никогда не достанется. Хочешь показать, что ты крутой? Пытаешься что-то доказать? Так стоит ли рисковать?! Я и так могу сказать тебе, что ты ничто и звать тебя никак! Делай, как я тебе велю, иначе останешься тряпкой навсегда, ясно?

– Мне ничего от тебя не надо, – отчеканил Ник.

– Ты думаешь, что у тебя всё есть?! – взбесился отец, но за тоном продолжал усердно следить, так и не повысив его ни на йоту. – Всё, что ты имеешь, – моё! Ты ни черта в этой жизни не заработал! У тебя ничего нет и быть не может! Без меня и моих денег ты ничто!

– Я отработал каждую копейку, сохранив в секрете, какой ты никчёмный отец!

– Тебя пожалеть? – усмехнулся отец, складывая руки на груди.

– Мне ничего от тебя не нужно.

– Вот и отлично. Тогда, что ты здесь до сих пор делаешь?

– А мне можно уйти?

– Конечно, – лаконично протянул отец после небольшой паузы. – Но завтра утром, чтобы был за столом и ел блинчики со счастливой улыбкой на лице, – добавил он в приказном тоне.

Ник выбежал из дома, в чём был, и тут же запрыгнул на заднее сидение машины. Его знобило, но не от холода, а от ярости, бушевавшей внутри. Ему хотелось успокоиться и взять себя в руки, но молодой человек не понимал, как это сделать, как будто всю свою жизни прибывал в таком состоянии и не знал иного. Желание набить морду собственному отцу было сейчас в сто крат сильнее!

– Ты как, Никит, нормально? – поинтересовался с переднего сидения водитель, который таки не дождался ответа на первый вопрос: «Куда едем?»

– Нормально, – кивнул молодой человек. – Ты нашёл адрес, который я просил?

– Да.

– Едем туда.

Машина тут же тронулась с места. И по мере удаления от дома и приближения к нужному ему адресу, Ник, наконец, начал чувствовать, как на смену клокочущему внутри гневу приходят спокойствие и безмятежность. Через полчаса езды по дворам водитель остановил машину у продуктового магазина популярной сети для людей среднего класса и посмотрел на Ника через зеркало заднего вида:

– Не знаю, как подъехать к подъезду. Может, пройдёшься?

– Далеко?

– Да вон дом – девятиэтажный. По лестнице только поднимись.

Ник кивнул и вышел из машины. На нём был джемпер, рубашка и брюки, и этого было явно недостаточно для весенней ночи. Но Ник не обратил внимания на холодный ветер, лужи под ногами и вылетающие тонкие струйки пара изо рта. Он поднялся по лестнице и взгляд его тут же упёрся в девятиэтажное здание с множеством подмигивающих окон и вереницей подъездов. Дом был старый, подверженный многократным ремонтным работам, что вовсе не улучшило и не приукрасило его состояния. Но не смотря на это, дом хранил в себе тайну и очарование, которыми могли похвастаться лишь старые московские здания. И что отличало этот дом от всех остальных таких же домов – это то, что в нём выросла Наталия. Каждый день она поднималась и спускалась по его лестницам, ходила по его коридорам, выглядывала из окон на улицу, касалась стен. Здесь прошло её детство, о котором он мог только мечтать. Но сейчас, глядя на окружающий его мир и представляя себе маленькую девчушку с растрёпанными волосами, блестящими глазами и милой улыбкой, молодой человек ощущал и себя частью этого пространства, частью её жизни. Как будто и он вырос в этом дворе, играл с друзьями на детской площадке и был знаком с весёлой девчонкой из соседнего подъезда.

Мысли его прервал звук двигателя и Ник перевёл взгляд на подъехавшую к первому подъезду чёрную иномарку. Дверь пассажирского сидения открылась, и молодой человек почувствовал, как сердце его гулко забилось в груди, готовое вырваться наружу из его бренного тела и воспарить над миром в безудержном восторге.

* * *

– Ты меня осуждаешь?

– Конечно, нет, – отмахнулась Сэния, отворачиваясь кокну, но через секунду вновь пронзая Наталию своим ледяным взглядом. – Ну да, да, я осуждаю. По-моему, ты не совсем поняла, от чего именно отказалась.

– Я понимаю.

– Тогда, что мы сейчас делаем в этой машине? Ты договор сейчас должна подписывать!

– Но ему ведь не понравилась моя песня…

– Что за ерунда, – отмахнулась подруга. – Конечно, понравилась!

– Но ты же слышала, что он сказал. Над ней надо ещё поработать… изменить текст, подкорректировать музыку…