спросил он, заведя машину в отсек и ставя ее рядом с «Мухтаром» Павла.

– В штаб. Точное местоположение мне неизвестно.

– Может, мы зря бежим? Высадимся в Женеве, возьмем под контроль чиновников из ООН? – Китайский генерал был настроен на драку, а не на отступление.

– Боюсь, что протопрограмма от нас что-то подобное и хочет. Чтобы мы кинулись на своих же, наломали дров и окончательно стали париями. Я поддерживаю решение штаба – лучше сейчас отойти, осмотреться и выбрать правильную тактику.

– У нас есть надежные источники получения информации? – спросил «дракон», и Павла как молния в макушку ударила.

– Секунду, мне кое-что уточнить надо, – сказал он и переключился на Синицыну. – Марина, мы Куклу забрали?!

– Конечно! Она находится в контейнере, проходящем по списку «А». Там и крепления для наручников, и система вентиляции.

– А камеры для связи там нет?

– Нет. Простите, не подумали…

– Ничего страшного. Пора бы мне и ноги размять.

Выбравшись из МКП, Павел смог воочию оценить творящийся в «Шторме» хаос. Люди в разной форме с разных Застав сидели вперемешку на наскоро принайтованных лентами ящиках. И молчали. Их угрюмое молчание давило на психику и создавало атмосферу обреченности.

– Где найти контейнер с Таней? – Павел по коммуникатору обратился к Синицыной.

– Мы их столько раз перегружали, что я уже запуталась. Подождите, сейчас выйду, и поищем вместе.

Поиски растянулись надолго. В спешке установить какой-либо маячок на контейнер Марина не догадалась, и им двоим оставалось лишь искать визуально, протискиваясь между громадинами МКП и штабелями груза. Освещение внутри «Шторма» смонтировать тоже не успели. Свет давали прожекторы трех МКП, но самые темные уголки приходилось высвечивать с помощью фонарика. Сколько им лететь, Павел не знал, пилоты «Шторма» упорно отказывались отвечать на этот вопрос, ссылаясь на секретность. Но полковник твердо вознамерился потратить время перелета с пользой. Контейнер с Куклой оказался похоронен под двумя массивными ящиками. Хорошо, что рядом находился один из «горностаев». Он точно выверенными движениями манипуляторов снял ящики и предоставил доступ к «мобильной тюрьме». Отодвинув засовы и открыв дверь контейнера, Павел обнаружил, что Куклу транспортировали в бесчеловечных условиях. Ее обмотали ремонтной липкой лентой. И сверху еще для надежности цепями, которые закрепили во вваренные в стены проушины. Но полковник прекрасно понимал, чем руководствовались техники, готовившие перевозку Куклы. Предательница была крайне опасна, и с ней просто не бывает слишком много мер предосторожности.

Увидев гостей, пленница криво улыбнулась и прохрипела:

– Сматываетесь? Правильно делаете. Только вот какая история – протопрограмма и этот шаг предусмотрела. И вообще, что бы вы ни делали, вы не можете победить. У нее есть козырь, который вам не по зубам при любом раскладе.

Глава 26

Чем больше Павел слушал Куклу, тем мрачнее становились его мысли. Настроение менялось от недоумения до тоски и полной безнадеги. Почему Куклу прорвало на разговор именно сейчас, Павел не знал. Конечно, может, долгое пребывание в одиночных камерах заставило ее заскучать и выболтать все, что она знает. Но, скорее всего, информацией она делилась, тоже исходя из планов протопрограммы. Для того чтобы нагнать на часовых побольше жути.

И ей это удавалось. Правда, рассказывала она настолько фантастические вещи, что Павлу приходилось время от времени вопросительно смотреть на Марину. Та то пожимала плечами, типа «черт его знает», то утвердительно кивала, показывая, что рассказываемое Куклой возможно.

Допрос… да даже не допрос, а сольный монолог Куклы неожиданно прервался. На Павла вдруг навалилась такая тяжесть, будто ему к шее наковальню привязали. Он на ногах устоял, но Марина со стоном рухнула на колени.

Эффект от перегрузок Павел испытывал не в первый и даже не в десятый раз. На десантных операциях в его лихой молодости чего только не происходило. Но так ни разу не плющило!

– Что это? – прохрипела Марина.

– Ускоряемся мы.

– Куда?

– Куда-то вверх, – выдохнул Павел, на которого накатила новая волна. – Дыши размеренно, резко не двигайся. Присядь.

– Вы обалдели?! Что за маневры без предупреждения?! – сорвался он на пилотов «Шторма» по коммуникатору.

– Попали в узконаправленный радиолокационный луч, надо было срочно выскакивать, – оправдался пилот.

– В нас целились?!

– Не знаю. Но мы выяснять не стали и набрали высоту. Кстати, сейчас невесомость будет. Вы своих предупредите.

– Какая еще невесомость?!

– Неполная, но все же…

С трудом переставляя ноги, Павел добрался до проема контейнера и остановился, не зная, какую команду отдать. Профессиональным космонавтом он не был, да и не представлял себе, что надо делать, когда вдруг наступает невесомость.

– Внимание! Приготовиться к…

Объяснить к чему именно у Павла не получилось. Наковальню у него с шеи как бы сняли, а заодно и под мышки прицепили лямки от воздушного шара. Павла потянуло вверх. А вместе с ним и всех сидящих на ящиках людей. Но это было полбеды – машины МКП тоже начали потихоньку отрываться от пола. Бесконтрольно летающие по салону мобильные комплексы перемололи бы и груз, и людей в труху.

– Фиксируйте свое положение! Цепляйтесь манипуляторами, кошками! – проорал Павел, пытаясь оттолкнуться ногами от стенки контейнера, чтобы долететь до «Мухтара».

Бесхозная неуправляемая машина могла стать причиной авиакатастрофы. Однако невесомость продолжалась недолго. Гулко звякнули башмаки МКП об обшивку, «Шторм» делался явно по военным стандартам, поэтому многочисленные удары она выдержала.

– Просьба успокоиться! Больше тряски не будет! – по громкой связи объявили пилоты.

– Мы на орбиту вышли?! – тихо спросил Павел, подумывая о том, что штаб вполне мог располагаться на какой-нибудь суперсекретной лунной базе.

– Наоборот – падаем!

– Как падаем?!

– Не переживайте – контролируемо. Быстро, чтобы на радары не попасться. Вы, кстати, можете пройти в кабину, «Шторм» к конечной точке маршрута приближается. Генерал просил, чтобы вы ее осмотрели.

Небольшой наклон пола позволял передвигаться по салону комфортно. Лавируя между ящиков, Павел пробрался к люку, отделяющему салон от кабины. Электрозамки на бронированном люке щелкнули, и он открылся.

– Так ты один?! – удивленно произнес Павел, протискиваясь в кабину.

В кабине «Шторма» располагалось четыре кресла. Два у носовых иллюминаторов и еще два, обращенные к увешанным разнообразным оборудованием бортам. И все они пустовали, кроме правого кресла пилота. На нём восседал мужик в противоперегрузочном костюме с гермошлемом на голове. Он кивнул на соседнее кресло, предлагая Павлу сесть рядом.

– Ага, «Шторм» машинка умная. Он и сам мог за вами слетать и вернуться. Да и потом – у нас пока всего два пилота-испытателя. Я за вами рванул, второй – за американцами. Садитесь быстрее. И пристегивайтесь, у нас сейчас очередной маневр будет.

Едва Павел пробрался к креслу и уселся в него, как пилот неуловимым движением джойстика наклонил нос «Шторма» вниз.