за ерунда происходит с ООН. Сейчас выжившие функционеры со всего мира собираются во Дворце Наций в Женеве. Ждем их официальной позиции. Чтобы понять, какого черта их люди занимались похищением сталкеров? И почему нас об этом предупредить забыли?

– Так это ооновцы в Альпах были?!

– Они самые, – подтвердил генерал. – И «голубые каски» настоящими оказались.

– Дело пахнет какой-то подставой. Мне срочно надо на свою Заставу, чтобы продолжить беседу с Куклой.

– Свободных стратосферников нет. Могу поговорить с французами, чтобы они выделили пару тяжелых транспортов. Но ты сильно не торопись, спецов по допросам я на твою Заставу успел отправить, что-то до твоего прилета они из Тани успеют вытрясти.

Не сказать, что слова генерала Павла успокоили. Он, как запертый в клетке тигр, метался по французскому оперативному центру, ожидая ответа от генерального штаба этой страны. Вроде бы разрешение было получено, решались организационные вопросы, и Павел начал готовить своих орлов для погрузки. Но внезапно его вызвал сильно помрачневший Ромин.

– Началась подковерная игра. Я только что получил приказ отпустить задержанных в шале. За ними самолет уже вылетел.

– Опросить их успели?

Ромин отрицательно покачал головой.

– Даже пальцем запретили тронуть. Ты смотри, поаккуратнее там у французов, пока я не разберусь, откуда гнильцой потянуло.

– Я фразы «поаккуратнее» не понял, – в лоб и без обиняков заявил Павел. – Поаккуратнее – это как? Занять круговую оборону и стрелять во французских часовых при малейшем подозрении?

– Не так круто. Но нос держи по ветру, а хвост пистолетом. Как что-то узнаю, сразу свяжусь.

Генерал сеанс связи прервал. А у полковника оставалось два варианта действия. Либо прямо сейчас выбежать из оперативного центра, усесться в «Мухтар» и собрать всю свою роту на взлетной площадке. Либо все-таки сначала попытаться поговорить со своими европейскими коллегами и выяснить, какие сведения дошли до них. Павел выбрал второй путь. Со сплоченностью у людей после новости о нападении на ООН и так беда, не хватало еще и часовым начать между собой грызться.

Командир французских «горностаев» находился в оперативном центре. Он, несмотря на полученные из штаба новости, упорно продолжал готовить свою роту к десанту в Нью-Йорк. Павел же хотел его убедить, что план необходимо поменять. Но сделать этого не успел. На большом экране появился какой-то деятель в костюме и галстуке. Он толкал пламенную речь на трибуне с микрофоном. Судя по тому, как, побросав все дела, штабные уставились на новостной выпуск, говорил деятель что-то крайне важное. Но перевод шел на французском. Английский полковник еще как-то понимал и мог сносно изъясняться, однако с языком Гюго у него вообще никак не сложилось. Поэтому он был вынужден запустить трансляцию новостей с личного коммуникатора. И выйти в коридор, чтобы не мешать слушать французам.

– У нас на руках есть достоверные данные о том, что Корпус Обороны Земли провел ряд переговоров с пришельцами. Скрытых переговоров, прошу заметить. И у нас есть все основания полагать, что они достигли некоторых договоренностей. Договоренностей, угрожающих самому существованию человечества!

Оратор сделал паузу, как бы давая слушателям осмыслить всю глубину проблемы. Павел же смог наконец понять, к чему вся эта мутная схемка с ООН вообще могла привести. Направление для размышлений он выбрал правильное, но масштабы проблемы недооценил.

– Вы не задавались вопросом, почему протопрограмма активно снабжает часовых своими технологиями? Посмотрите на машины Корпуса – они не имеют ничего общего с земными аналогами. Как такое возможно? Не надо быть гением, чтобы понять – часовые и пришельцы заодно! Иначе зачем им было захватывать в заложники агентов, которые занимались расследованием связей Корпуса и пришельцев? Мы ведем переговоры о возврате наших служащих, но понимаем, что, возможно, никогда не увидим их в живых.

И снова театральная пауза, которую Павел решил использовать во благо. Он забежал обратно в штаб, чтобы начать экстренно координировать свои действия с французским полковником. И тут выступающий продолжил:

– Совет Безопасности ООН принял непростое решение. До окончания международного расследования Корпус Обороны Земли должен отвести все свои силы в пункты постоянного дислоцирования. И сдать технику и оружие. Вы спросите – а кто же будет защищать нас от пришельцев? Кто во время следующей волны с оружием в руках встанет на пути орд вертушек? Мы! Мы с вами! Люди должны сами защищать Землю… свою Землю!

Павел почувствовал себя так, будто его с размаху кувалдой по голове огрели. Он даже за край стола схватился – моральный удар оказался ничуть не менее действенным, чем удар физический. Протопрограмма обыграла часовых мастерски! Во-первых, выведя их из игры. Полковник был уверен, что проверка, которую инициировала ООН, ничем хорошим не закончится. Если гниль предательства пробралась в высшие эшелоны Организации Объединенных Наций, то часовых могут и вовсе расформировать. И второе, чего так неуклонно добивалась протопрограмма, а именно – всеобщая мобилизация, тоже осуществлялось прямо на глазах Павла.

– Мы смогли отстоять Нью-Йорк! Где были часовые, когда горели жилые кварталы?! Армия, которую незаслуженно принижали все это время, оказалась сама в состоянии отбить город и нанести пришельцам сокрушительное поражение! – В голосе выступающего зазвучали возвышенные патриотические нотки.

Зараза! Обыграли часовых вчистую! Павел, как и весь остальной мир, после импульса ЭМИ не имел возможности наблюдать за ходом сражения в Нью-Йорке. И протопрограмма могла специально бой сдать, чтобы из Америки по всему миру полетели красивые кадры, что броня крепка и танки наши быстры. Фотографии разорванных в клочья топтунов и сбитых капель прилагаются. До тех же выводов, видимо, дошел и Ромин, поэтому сразу после окончания трансляции новостей до Павла дозвонился первым.

– Ты видел?!

– Видел. Оружие и МКП не сдам, – не вдаваясь в детали, ответил Павел.

– Да и мы сдаваться не собираемся, хотя требования такие нам уже выдвинули правительства шестнадцати стран, – поведал о еще одной отвратительной новости генерал.

– Мне на Заставу надо срочно! – В штабе «горностаев» поднялся гул недовольных голосов, и Павлу приходилось почти что кричать в коммуникатор. – Она сейчас практически беззащитна. Не дай бог туда демилитаризаторы нагрянут. Транспорт свободный есть?

– Есть. Но наши стратосферники насильно задерживают сейчас на аэродромах.

– То есть нас еще и мобильности лишили?! – У Павла в голове не укладывалось, что Корпус положили на лопатки одной многоходовочкой.

Максимум, на что способны часовые – сидеть на базах и держать оборону. Причем обороняться им придется даже от людей! И ведь пострадает не только мобильность – вся логистика улетит к чертовой матери. Если штаб и успел забить склады всяким полезным добром, то доставить до часовых его никак не получится. Картина разгрома перед Павлом развернулась еще больше и налилась яркими красками.

– Лишили, да