Не люблю я, когда меня воспитывают. Тем более те, кого я сама должна опекать.

Я коснулась ладонью лба мужчины, оказавшегося неожиданно холодным. Дотронулась до ладони, стиснувшей подлокотник кресла. Та была не теплее. Не знаю, что с ним творилось, но мне это совершенно не нравилось.

Как не пришлась мне по душе и мысль позвать на помощь. Потому что то, что я видела, было скорее похоже на привидевшийся во сне кошмар. А для того, чтобы избавить его от этого, суетящаяся вокруг толпа точнее не была нужна. А разбудить его так, чтобы не внести в творящийся в видениях ужас новые нотки, я могла и сама.

Когда я коснулась его лица во второй раз, мои движения были легкими и нежными. Тронула губы ласковым поцелуем, чтобы одарить своим теплом. Скользнула пальцами в густые волосы, поймав судорожное движение. Вернулась, рисуя подушечками пальцев на висках замысловатый рисунок, то надавливая сильнее, то играя воздухом рядом с кожей. Теперь лоб, разглаживая тревожные морщинки, чуть коснуться длинных ресниц, вновь вызвав пробежавшую по его тело волну и едва слышный стон. И хотя в нем еще слышится внутренняя боль, но она уже не столь глубока.

Ленна тихонько заурчала, так, как может сытый и довольный своей охотой зверь, предаваясь заслуженной неге. И в комнате стало по-домашнему уютно. Дернувшийся резко хвост, отозвался волной воздуха, чуть раздувшей угли в камине. И пусть пламя было робким, но и его хватило, чтобы метнулся прочь сгустившийся вокруг мужчины мрак.

Я чуть улыбнулась, когда его дыхание, до этого неровное и едва слышное, стало спокойнее и глубже.

— Это лишь сон. — Я опустилась на ковер рядом с ленной, и дыханием прошлась по его скрюченной ладони.

Потерлась об нее щекой, и вновь улыбнулась, поймав изумление в глазах своей питомицы. Впрочем, я и сама удивилась: для кошки такая нежность была сродни признанию прав хозяина. Но из нас двоих: меня и его, об этом знала только я. К тому же… он этого не видел.

— За что?!

Его тихий шепот заставил меня вздрогнуть и спрятать улыбку. А скользнувшая по его щеке одинокая слеза замереть, теперь уже не зная, что делать дальше. Было ясно, что он так и не может избавиться от кошмара, который терзает его душу, но увидь он меня здесь, когда откроет глаза, вполне мог испытать чувство неловкости. Все-таки… он мужчина. А по их представлениям показать свою мимолетную слабость женщине… было сродно бесчестью.

Но колебалась я не долго. Возможно, это ему и прибавит поводов для переживания, но оставлять его одного в таком состоянии я не собиралась. Как и звать кого-либо. Потому что…

Следующую мысль я выдала с решимостью пловца, бросающегося в ледяную воду. Потому что… это был мой мужчина. И его защита была не только моей обязанностью, но и желанием. И если кто-то собирался со мной спорить, я бы не советовала ему этого делать. Мы, кошки, никогда не отступаем от задуманного и своего не отдаем.

Скинув халат на пол, и оставшись в одной ночной рубашке, которая только-только прикрывала мои бедра, скользнула к нему на колени. Ладошками пробралась ему под спину, удивляясь насколько безвольным и холодным ощущалось его тело даже через ткань одежды. Прижала к себе, не только согревая своим теплом, но и, поймав ритм его дыхания, вытягивая его за своим.

Угольки в камине уже не тлели, замечаясь взглядом лишь мгновенно исчезающими язычками, когда моя рыжая красавица в очередной раз дергала своим хвостом. То ли выражая недовольство тем, что он никак не возвращается из своего путешествия по темным уголкам своего сна, то ли тем, как уютно чувствую я себя рядом с практически незнакомым мужчиной.

А потом и это ушло, растаяв в ударах сердца, которые становились все мимолетнее, исчезая из моего сознания…

— Я тебя напугал?

Похоже, я ненадолго задремала, уткнувшись носом в его шею, потому что не ощутила, когда он проснулся.

Но поразилась я не этому, а тому, что он не стал задаваться вопросом, что это я делаю в его объятиях (когда его руки сомкнулись за моей спиной, я тоже не заметила). И это наводило на невеселые размышления о том, что нечто подобное случалось с ним и раньше.

— Скорее, не дал мне перекусить. — Даже не вздрогнув, ответила я, и с легким рыком добавила: — А голодная я обычно злая.

Я чуть пошевелилась, давая ему понять, что он вполне может меня отпустить. И с удовлетворением отметила мелькнувшую в его глазах тень сожаления. И пусть это еще ни о чем не говорило, но… я вызывала у него интерес, и это было хорошим знаком.

Теперь меня совершенно не тревожила и прогулка за диковинкой, добыть которую будет совсем непросто.

Мое тело немного затекло, так что изящно соскользнуть с его коленей мне не удалось. Но зато я не удержалась и, накинув халат (чтобы мое искушение не выглядело совсем уж откровенным), потянулась. Урча, как совсем недавно делала моя подружка. Отметив, что и ее исчезновение прошло мимо моего внимания.

— Если ты позволишь, я исправлю этот промах?

Он поднялся вслед за мной, усиленно отводя взгляд. Надеюсь, не из-за того, что мои формы ему не понравились.

И о чем я только думаю?! В то самое время, когда все мои мысли должен занимать сумасбродный наследник правящего клана, отправившийся к де'Арве Хранитель и желание нашего нанимателя избавиться от артефакта.

Стоило признать, что совсем недавно именно так и было. Но… не теперь.

— Не выспавшаяся я тоже не подарок. — С усмешкой глядя на него, произнесла я.

Радуясь тому, что жизнь, возвращаясь, вновь окутывает его тело аурой силы и уверенности.

— Нам все равно потребуется время на подготовку. Так что отдохнуть ты успеешь. Идем?

Если бы не мое зрение, мне не удалось бы увидеть, с каким напряжением он смотрит на меня. И как бы мне хотелось понять, что именно его вызывало.

Вместо ответа я перевела взгляд с одной замеченной мною двери, на другую, уточняя, куда держать путь. И направилась следом за ним к той, что пряталась за лестницей. Надо будет не забыть поинтересоваться, что скрывается за второй.

Кухонька оказалась небольшой, но очень приятной. Он предложил мне устроиться на табурете у стола, стоящего рядом с украшенным вышитыми занавесочками окна. Сам же ловко захлопотал у печи, согревая воду для отвара и обильно сдобренную мясом кашу.

— Ты же маг.

Он оглянулся, в некотором недоумении вскинув брови, не понимая смысла моих слов. Потом, когда до него дошло, что именно я хотела сказать, удивительно трогательно улыбнулся, став по-домашнему теплым и уютным.

Я же, глядя на то, как уверенно у него получается одновременно резать хлеб ровными аккуратными кусками, засыпать в кастрюльку травы и помешивать наш будущий то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак, вновь начала сомневаться в своих выводах. Ну, никак я не могла представить себе знаменитого лорда Арадара вот так просто суетящимся на кухне.