* * *

Айнара Ланат открыла глаза.

Тошнило, голова кружилась, ноги не держали…

Что происходит?

Она вспомнила странный привкус в еде, вспомнила свою сонливость, как ткнулся лицом в стол Шем… опоили?

Да.

Но зачем?

Она шевельнулась.

Ох-х-х!

На щиколотке красовался тяжелый браслет, и цепь вела от него к кольцу в стене. Можно двигаться по каюте… да, это каюта, и она точно в море. Но что произошло?

Как?

Был лишь один способ выяснить.

Айнара собралась с силами и опрокинула медный таз, стоящий рядом на подставке. И тут же застонала от грохота. Больно… виски аж разламываются! Сволочи! Что они ей дали, хотела бы она знать?

Может, скоро и узнает?

Грохот не остался незамеченным. Вскоре скрипнула, повернулась ручка на двери.

Айнара приподнялась, стремясь увидеть входящего. А потом, разглядев, со стоном откинулась обратно на кровать.

Черно-желтые тона одежды, смуглое лицо…

Тиртан.

Трей Сирант.

Вошедший тиртанец улыбнулся.

– Господин будет доволен.

Айнара едва не застонала вслух. Но…

– Мой муж – жив?

– Да. Пока – да.

Выдох. Слава Светлому, Шем жив. Остальное – решим.

– Я хочу его видеть.

– У рабыни нет своих желаний, – напомнил тиртанец, глядя насмешливым взглядом. – Забывшуюся рабыню наказывают палками, чтобы впредь была умнее…

Айнара сверкнула глазами:

– Рискнешь?

– Трей разберется.

– Он жив?

– Трей Аршан Сирант жив и здоров.

Айнара перевела дух.

Не сам трей Элиас, его старший сын. А хотя… что еще лучше, что хуже? Кто ж его знает?

Светлый, спасибо тебе! Хотя бы дети в безопасности! Хотя бы Шани и Корс…

Светлый, если ты есть… помоги им! Пожалуйста…

И вновь дорога, дорога, дорога…

Она вьется серой прихотливой лентой, ложится под копыта коней, постукивает камнями, взвивается облачками серой пыли. Она палит солнцем и льет дождем.

Она ведет нас к столице.

Все тихо и спокойно, но я точно знаю, что это лишь затишье перед бурей, которая скоро разразится. И мне надо уберечь брата и не попасться самой.

Страшновато.

А потому в дороге я не знаю покоя.

Я учусь.

Я раскидываю сеть, словно рыбак, я пытаюсь улавливать мысли людей, я пробую приказывать – тренируюсь на наших спутниках, на постояльцах, на хозяевах трактиров… я стараюсь обходиться капелькой, а не выплескивать ведро силы.

И постепенно, худо ли, бедно, оно начинает получаться. Может, я и справлюсь с опасностями? Кто знает, что еще задумал дядюшка Шайны? Ему должны были донести, что я, то есть она, – не умерла. И что он предпримет теперь? Не хотелось бы погибнуть от яда или стали.

Когда впереди показываются серые стены, я облегченно выдыхаю.

Добрались.

Столица Риолона, Рилана, была перенесена в портовый город примерно лет триста назад. Кажется. Точнее я историю не знала. Что-то случилось, и в результате – король переехал. Выиграли от этого все. И король, и город, все стали богаче, но красивее Рилана не стала.

Серые скалы, серые дома, серое неприветливое море – или так просто кажется, потому что день пасмурный? Корсу нравится, он крутится с интересом и в окно смотрит с любопытством, а я вот жду подвоха.

Но пока все спокойно.

Надолго ли?

Копыта коней стучат по серой мостовой. «Сеть» в ужасе съеживается, но я стараюсь держать ее. Цепляю чужие мысли и сознания, выпускаю их обратно… в городе это сложнее, людей больше. Но я справляюсь.

– Куда править, госпожа? – В карету заглядывает кучер.

– Ближайшую приличную гостиницу знаешь?

– «Золотая лань», ваше сиятельство.

– Отлично, туда и правь.

* * *

Гостиница в первый момент ошеломляет.

«Золотая пчела», «Золотая лань» – у них конкурс на количество позолоты?

Да, наверное. Все вызолочено, все в лепнине, все роскошное донельзя, взгляд даже не сразу останавливается на раззолоченном человеке за стойкой. Золото одежды сливается с золотом стен.

Тот напоминает о себе сам, выходит, склоняется в поклоне.

– Госпожа?..

– Ее сиятельство Шайна Элизабет Истарская, – представляет меня Корс потихоньку. Мне самой не по рангу. Я разглядываю стены с видом аристократки, попавшей в бордель. С крайним неодобрением.

У меня траур, а тут золота больше, чем в королевских рудниках. Непорядок.

– Ваше сиятельство, – кланяется раззолоченный.

В моих пальцах мелькает золотой – надо же соответствовать?

– Вещи в номер, о конях и людях позаботиться. Мне подать ванную и обед.

Раззолоченный кланяется, ловя на лету монетку.

Все приходится считывать на ходу, и я сильно напоминаю себе осьминога.

Раскидываю щупальца, отслеживаю.

Кучера счастливы, что путешествие закончилось, им хочется выпить. Корс устал, ему хочется поесть и поспать.

Раззолоченный – он называется «коридорный» – кланяется.

– Да, ваше сиятельство.

Я взмахиваю рукой.

– Пришлите мне служанку. Моя умерла в дороге.

– Ваше сиятельство, мои соболезнования.

Я гляжу чуть удивленно – соболезнования? Это же служанка. Ладно бы – любимая собачка умерла, а то служанка! Фи!

Коридорный тут же перестраивается.

– У вас есть какие-то требования, ваше сиятельство?

– Неболтливую.

– Ваше сиятельство, у нас вся прислуга не распускает языка, – кланяется коридорный.

Я постукиваю по полу ножкой, мужчина ловит намек на лету и провожает меня в номер, с поклоном вручая раззолоченный же ключ.

Корс пыхтит сзади.

– Мальчишка со мной, – поясняю я. – Дальний родственник. Паж.

Это коридорный понимает и даже взглядывает с уважением. Дама с пажом – это в чем-то шикарно. Мода… она такая мода! Не хватает только крохотной собачки, размером с ладошку. Чтобы громко тявкала и гадила на каждом углу. Такие тоже сейчас в моде, для них пажей и заводят.

Номер…