Я приземлился на крыльце вдовы, издал хриплый звук, чтобы привлечь ее внимание, и ее глаза широко раскрылись. Снова превратившись в человека, я не забыл прикрыть свои интимные места. Вдова радостно улыбнулась и захихикала.

– Ну ничего себе, Аттикус, ты пришел, чтобы устроить мне шоу? Кажется, у меня в сумке лежит пара долларов.

– Да, давайте зайдем внутрь, пожалуйста, – сказал я, осторожно присев на корточки, чтобы поднять амулет с ее крыльца.

Я хотел поскорее увести ее в дом, пока не появились ведьмы.

– Дверь открыта, так что быстро заноси свою голую попку внутрь.

Я бросился в дом, увлекая ее за собой, и тут же юркнул в ванную комнату, где схватил полотенце и обернул его вокруг бедер.

– О, и зачем ты спрятал свои причиндалы? – насмешливо спросила вдова, когда я вернулся в комнату. – А я уж думала: теперь мне будет что рассказать на исповеди в воскресенье.

– Нам нужно запереть дом, – объяснил я. – Мы в опасности. Ведьмы уже на пути к нам. У вас есть ожерелье, на которое можно это надеть?

Я показал ей амулет. Вдова пережила Конфликт в Северной Ирландии и по моему тону поняла, что сейчас не время задавать вопросы.

– Да, в спальне. У меня есть несколько золотых цепочек, – сказала она, и ее дразнящая улыбка исчезла.

– Быстро возьмите одну из них, встретимся в ванной комнате. Вас никто не должен увидеть в окно, пока я не надену на вас эту штуку.

– Хорошо. Но ты должен мне все объяснить, – сказала она и поспешила в спальню.

Я пробежался по ее дому, полному кружев и массивной дубовой мебели с мягкими подушками, и запер все двери. Потом я быстро наложил чары на металл замков и ручек, превратив их в цельные куски; теперь даже после заклинания, открывающего двери, ведьмы не смогут с ними справиться. И все же дом вдовы не был защищен, и двери не задержат их надолго. Они войдут через окна, если очень захотят, и я подозревал, что так и будет.

Вдова с золотой цепочкой уже ждала меня в ванной комнате. Я закрыл и запер дверь на задвижку, объяснил ей, что происходит, одновременно надел амулет на цепочку и застегнул замочек у нее на шее. В этот момент в дверь начали стучать.

– Там две немецкие ведьмы, которые хотят убить нас обоих. Без защиты они смогут вас прикончить одним словом. Это талисман, и он толкнет вас в грудь, когда они сотворят против вас заклинание. Вы не должны снимать амулет, иначе он сразу перестанет действовать, понятно?

– Ладно, но почему они хотят нас убить?

– Вот короткая версия: у одной из них сегодня выдался неудачный день, – сказал я. – Длинную версию я озвучу потом.

Большие окна на фасаде не разбились все одновременно, как сахарное стекло[66] в фильмах. Настоящее стекло способно выдержать один или два сильных удара, возможно, треснуть, прежде чем рассыпаться на кусочки. После первого удара кошки с пронзительным мяуканьем разбежались и попрятались. Мне показалось, что ведьмы использовали стоявшие перед домом стулья, чтобы разбить окна, и сосредоточился на активации талисмана вдовы. Даже после того как стекла с грохотом разлетелись на осколки и я услышал, как ведьмы ругаются на немецком, забираясь в гостиную, я продолжал свою работу. Мне удалось все закончить, когда кто-то принялся трясти дверь в ванную комнату.

– Sie sind hier drinnen![67] – сказала одна ведьма другой.

– Забирайтесь в ванну и задерните занавеску, – прошептал я вдове. – Я обо всем позабочусь.

Они принялись колотить ногами в дверь, которая не могла долго выдержать такие удары. Задвижки в ванных комнатах предназначены для того, чтобы члены семьи оставались снаружи, когда вы упражняете свою толстую кишку; они не рассчитаны на защиту от жаждущих крови ведьм. Я понимал, что, если буду дожидаться, пока они вломятся внутрь, то потеряю инициативу и дам им возможность атаковать вдову. Поэтому я не стал ждать.

Сосредоточившись на задвижке, уже начинавшей поддаваться после пары ударов, я принялся шептать ослабляющее заклинание для металла, дожидаясь третьего удара. После того как он последовал – и практически сломал задвижку, – я завершил заклинание и позволил напряженному металлу расслабиться. Затем я резко распахнул дверь – сталь раскрошилась, как вчерашний кекс, ведьма, наносившая удар, потеряла равновесие и попятилась. Я влепил кулаком в ее удивленный нос, она сильно ударилась головой о стенку коридора, у нее подогнулись колени, и ведьма начала оседать на пол. Это была брюнетка. Блондинка, стоявшая справа от меня перед дверным проемом, закричала:

– Gewebetod![68]

И мой амулет тут же отбросил меня обратно в ванную. Полотенце соскользнуло, и я решил этим воспользоваться, пока блондинка уговаривала подругу встать и сражаться. Я заметил, что она не стала меня преследовать; блондинка лишь кричала брюнетке, чтобы та кончала прикидываться.

Натянув полотенце двумя руками, я раскрутил его, как это делают в спортивных раздевалках, пока оно плотно не свернулось по всей длине.

– Отличная задница, – тихо сказала вдова, когда я шагнул к дверному проему, и мне с трудом удалось сдержать смех.

Но блондинка едва не сбила меня с ног, и мне следовало лишить ее преимущества; смех мог предупредить ее о моем приближении.

Брюнетка даже не смотрела в сторону двери, и я увидел, как она потянулась к другой ведьме, которая оставалась сбоку. Направление взгляда брюнетки позволило мне точно определить, где находится ее напарница. Бинго.

Я прыгнул в дверной проем, выбросил правую руку вперед, нанес удар полотенцем на высоте головы и услышал плотный шлепок, за которым сразу последовал крик боли блондинки. Дуглас Адамс был прав – во вселенной нет ничего полезнее полотенца.

Бросив полотенце и выскочив в коридор, я увидел, что обе ведьмы отступают в гостиную, чтобы перегруппироваться. Блондинка прижимала руку к правому глазу, брюнетка едва стояла на ногах, если судить по количеству крови, заливавшей ее лицо.

– Vielleicht sollten wir ihn späterer ledigen, – сказала брюнетка. Возможно, нам лучше прикончить его позднее.

– Nein! – запротестовала блондинка, направляясь на кухню. – Er ist allein und unbewaffnet. Wir machen es jetzt. Он один и не вооружен. Убьем его прямо сейчас.

Конечно, я был один. Неужели она думает, что у меня тут целый отряд? Но я оставался безоружным, а она направлялась на кухню за ножами. Мне не следовало бросать полотенце. Я уже подумывал, не вернуться ли за ним, когда наше общее внимание привлек скрежет тормозов возле дома, и из синего «БМВ Z4» выскочил Хал, ноздри которого раздувались – он уловил запах крови.