его искали, а у него телефон разряжен! Я им сказала, что в школе должен быть, а они говорят: в семь утра? А на часах и правда семь, я и не сообразила, что им соврать! Кать, ну вот что мне делать? Они уже ушли-и…

– Мам, – растерялась Катя, – я не знаю…

– А кто знает?! – закричала мать. Леночка заворочалась в постели, и Катя, накинув махровый халат и всунув ноги в тапки, вышла в ледяной коридор.

– Ну, – она покрепче затянула пояс, зажав телефон между плечом и ухом, – сходи в полицию. Возьми документы…

– Какие документы?!

– Мама, ну не кричи! Я тебе говорю: документы! Свой паспорт, его паспорт, свидетельство о рождении – чтобы было понятно, что он твой сын. Спроси, что происходит, почему его ищут…

– Так они тогда на меня дело заведут! Он же несовершеннолетний, а я не знаю, где он! Его у меня отберут тогда, Катьк! Ну что ты такая дура у меня, что ты предлагаешь мне всякий идиотизм?

– Мама! – заорала Катя, уже не в силах сдерживаться. – Мама!!! Его у тебя и так нет! И отбирать не надо! Ты еще не заметила?

Короткие гудки прервали треск и шуршание на той стороне линии.

В другом конце коридора показалась баба Таня в цветастом халате.

– Чернова, ты что здесь гавкаешь? – крикнула она издали. – А ну марш в комнату спать! Еще полчаса до подъема!

Катя шмыгнула за дверь. Уснуть уже не удастся, лучше пойти в душ и погреться, пока Леночка не встала.

Мама выводила ее из себя. Было совершенно ясно, что этим закончится. Вряд ли полиция и инспектор по делам несовершеннолетних искали Макса, чтобы похвалить его за переведенную через дорогу старушку. А мама тоже хороша! Давно нужно перестать с ним сюсюкать… но ведь Макс вымахал таким здоровенным, еще и руки распускает – как такого прищучишь? «Никогда не заведу детей», – зло подумала Катя.

И почему ей достался такой дурацкий младший брат? Вон как Леночка на свою Маринку молится – почему же у нее, у Кати, сестра не родилась, а родился этот идиот? То порнуху на уроках смотрит под партой, то соседям балкон сожжет, то теперь… вообще непонятно что.

Авось и пронесет в этот раз. Может, опять какую-нибудь мусорку в парке сломал или в магазине шоколадку спер. Иначе, наверное, маму бы тоже задержали? Как это вообще работает?

Телефон больше не звонил. Катя малодушно надеялась, что Максим найдется, мама успокоится – и ей больше не придется служить грушей для битья. До следующего раза хотя бы.

В ванную постучались.

– Кать, – донесся сквозь шум воды голос Леночки, – ты уже проснулась?

Господи, неужели непонятно? Зачем стучать и спрашивать?

Катя выключила воду, сунула зубную щетку в стакан, замоталась в полотенце и открыла дверь.

– Ой, Кать, а я чайник вскипятила уже, – затараторила Леночка, заметив, что Катя не в духе. – Вот хотела спросить: ты чай будешь? Тебе звонил кто-то с утра, да?

– Мама, – буркнула Катя, проходя мимо соседки к своей кровати. – Извини, не хотела тебя разбудить.

– Да нет, нет, ты что, Кать, все в порядке. – Щебет соседки давил на мозг не хуже, чем ее прежнее унылое молчание. – Сегодня же не выходной, пора в колледж собираться! У нас же английский сегодня первой парой, да?

«Ты же сама знаешь!» – хотелось крикнуть ей прямо в ухо, но Катя только сжала зубы и кивнула.

С тех пор как их поселили вместе, она не отлипала от Кати ни на минуту. Наверное, боялась остаться совсем одна. Андрей сначала благосклонно принимал Леночку в их компанию и даже Катю успокаивал, говорил, что это у соседки так стресс от драки и конфликта с одногруппниками проявляется. Но через пару недель и он начал поскрипывать зубами. Леночка как будто ничего не замечала: постоянно напрашивалась вместе гулять или усаживалась с ними смотреть фильм на ноуте Андрея и грызла свое бесконечное печенье прямо из пачки.

Больше всего Леночке нравилось, когда Катя просто сидела в комнате, неважно – занималась ли, читала или просто тупила в телефон. Тогда Леночка как будто выключалась. Лежала молча, листала в сети какие-то китайские комиксы – Катя случайно подглядела – или дремала. Потом вдруг снова вскакивала, начинала суетиться: то хваталась готовить, то бежала в магазин и устраивала чаепитие с шоколадками и печеньем. Кстати, готовила она вкусно, и Катя постепенно смирилась с тем, что уборка полностью на ней. Грязи от них двоих немного, да и комната маленькая.

За чаем говорили об учебе, о погоде, обсуждали новости в колледже. На личные темы Леночку больше не тянуло, а жаль: у Кати в мозгу все еще зудели слова насчет брака между жизнью и смертью, да и других недомолвок в ее рассказе хватало. Например, почему всех так волнуют цветы на камне? И перо – неужели у них там такие огромные вороны? Но напрямую спрашивать она не решалась, а Леночка об этом больше не заговаривала.

– Кать, ты сегодня что наденешь? Резинки или зимние боты? Я никак решить не могу, вроде бы и мокро, но по утрам-то замерзает…

– Ботинки, – вздохнула Катя, роясь в шкафу. Ну хоть про трусы не спрашивает.

– Ну, тогда я тоже обычные сапоги надену! Кать, как думаешь, сегодня на кормлении опрос будет?

У выхода из общаги Катя хотела дождаться Андрея. До колледжа всего несколько минут ходьбы, но приятно пройти эти несколько минут вместе с ним, обнявшись.

– Ну пойдем уже, пойдем, – жужжала Леночка. – Ты что, Кать, опоздать решила?

– Я хотела Андрея подождать. Еще пятнадцать минут до звонка.

– Кать, опоздаем же! – Она схватила ее за рукав и потащила на улицу. – Дойдет сам твой Андрей, не маленький! У него вон какие ноги длинные! А я медленно хожу, мне не хочется за ним бежать по льду!

«Так не беги, – мысленно ответила ей Катя. – Чего привязалась?» Но промолчала, конечно. Невежливо будет вот так прогнать Леночку – как будто она гордится, что у нее есть парень, и выпячивает это перед несчастной девчонкой. Они даже по вечерам теперь встречались украдкой, прячась от Леночки. Обниматься и целоваться при ней было неудобно, поэтому такое происходило урывками, по дороге в прачку или на дежурство, и Кате каждый раз было неловко, словно они делали что-то неприличное.

Ей очень нравилось ходить с Андреем под руку по заснеженной улице до колледжа и обратно, нравилось сидеть с ним рядом и делать домашку или смотреть фильм. Нравилось, как он забирает у нее тяжелую сумку с книгами, как тихонько, одними губами, подсказывает на опросах. Со дня Катиного переезда они стали гораздо меньше бывать вдвоем: ей больше не нужно было ходить на общую кухню и в душ, а в комнате и на прогулках рядом всегда толклась Леночка, и где-то в глубине души Катю это даже устраивало. Наедине Андрей мог прижать ее крепче, начать целовать в губы, гладить по спине вдруг потяжелевшей рукой, отчего ей становилось не по себе. Вроде бы и глупо, ведь он ее парень и у них… любовь? Но Катя не чувствовала ничего такого, о чем пишут в романах, – только неловкость и растерянность.

Ноябрь подходил к концу, Раздольное вовсю заметало сугробами. Утоптанная старательными студенческими ботинками дорожка от общаги до колледжа неприятно блестела в свете фонарей. Леночка повисла на Катином локте, и она невольно дернула плечом, пытаясь вернуть на место сползающую лямку рюкзака. Настроение хуже некуда: умеет же мама с утра настроить на позитив.

– Ой, Кать, так скользко, это кошмар! Неужели посыпать песком не догадываются?

– Странно, а прошлой зимой, когда мы в магазин ездили, ты прямо по льду скакала!

Наверное, Катя сказала это несколько злее, чем собиралась, потому что Леночка тут же сникла.

– Кать, я… Наверное, это потому, что я растолстела.

Они уже поднимались на крыльцо учебного корпуса, и Леночке пришлось отцепиться от Кати, чтобы не толкаться в толпе студентов.

– О, глядите, это ж наша знаменитая молодая семья! – обрадовалась Вика, догоняя их на входе. – Кать, Лен, ну чего вы стесняетесь? Шли бы и дальше под ручку, скрывать нечего, все свои. Вон даже дирекция колледжа вас признала!

– Вика, может, хватит? – громко сказала Катя, еле сдерживая злость.

– Конечно-конечно, не хотела никого оскорбить! – хихикнула Вика, толкая Леночку так, что та едва не уронила Катю. – Что ты раскорячилась на весь коридор, Хорошилова? Отойди, мне в раздевалку надо!

Вслед за ней мимо девушек, не поздоровавшись, прошла Надя. За прошедшие три недели отношения между бывшими соседками не улучшились – скорее наоборот. Вике и Наде за драку у коровника сделали выговор, и они дружно считали виноватой Леночку, а заодно и Катю, раз уж та выступила