пижаме на самом краю.

— Вот ты где, — выдохнул он, не скрывая облегчения.

Сарада виновато глянула на него через плечо, словно не ожидала, что он придет к ней и вообще останется в этом доме. Наруто присел рядом. Охлажденное ледяным душем тело под мокрым полотенцем пробирала ночная прохлада.

— Того…

Он украдкой покосился на Сараду, убедился, что она смотрит на него, и вновь отвернулся к пруду.

— Спасибо.

— За что? — она удивилась.

Наруто сделал глубокий вдох и прикрыл веки. Прохлада, запахи сада и застоявшейся воды…

Он снова открыл глаза.

— За то, что вернула меня оттуда.

— А… — начала Сарада, вероятно, чтобы напомнить ему о Скрытном Анбу, но решила не продолжать и так ничего и не сказала.

Он мысленно кивнул себе. Теперь этот вопрос был улажен раз и навсегда. Возможно, это было неправильно, но Наруто уже успел понять, что просто жить по совести дальше уже не получится. Он собирался стать Нанадайме Хокаге. Пришло время учиться делать выбор и жить с этим решением дальше.

Сарада выбрала его жизнь. Наруто, сходя с ума под холодным душем, тоже по итогу выбрал свою жизнь. А значит, говорить больше было не о чем.

— Что у тебя с носом? — рассеянно спросила Сарада.

Наруто потрогал горящую переносицу и тихо рассмеялся.

— Это Карин.

— За что?

— Не знаю. За то, что я открыл дверь не в ту комнату. Я так и не понял.

Деревня, утомленная войной, впала в глубокий сон. Наруто поболтал ногами и посмотрел на звездное небо. Хорошо было так сидеть. Не думать о тех неразрешимых дилеммах, которые терзали до этого его разум.

Наконец Сарада притянула колено к груди и поднялась.

— Ты куда?

Он оторвался от созерцания ночного неба и незаметно следил за тем, как Сарада пружинистой походкой пересекает веранду.

— Спать.

Она ушла, оставив створку седзи открытой. Наруто не стал препятствовать. Однако стоило Сараде скрыться в темном коридоре дома, как на него навалилась давящая тоска. Сидеть на веранде в полном одиночестве было невыносимо.

Он нагнал Сараду в коридоре у самой комнаты, ухватил за плечи и замер как дурак. Сущим эгоизмом было не отпускать ее спать. Она устала, да и он за двое суток боев здорово вымотался. И в то же время Наруто представлял, как Сарада шагнет в свою комнату, закроет за собой створку, погрузится в сон, а он так и останется снаружи. Снова один. В этой зависимости от людей явственно просматривалась его главная слабость, но Наруто не находил в себе сил бороться с ней. После неудавшего путешествия на тот свет он особенно нуждался в компании.

Сарада не пыталась вырваться. Просто ждала. Наруто потерся щекой о ее щеку, незаметно вдыхая запах волос. От близости к любимой девушке внутри что-то сладко натянулось. В обыденной жизни вокруг Сарады как будто существовал невидимый круг, и Наруто не решался нарушить его границы. Сейчас же, ступив за черту этого круга, он ощутил пьянящую вседозволенность.

Спустившись ладонями с плеч к локтям, он соскользнул на талию и запустил руки под пижамную майку. Сарада вздрогнула и напряглась. Наруто широкими движениями провел ладонями по голой спине от поясницы к дрогнувшим лопаткам и обратно, надеясь, что пальцы, холодные после ледяного душа, нагреются от тепла Сарады и его прикосновения уже не будут так неприятны.

Скованная. Напряженная. Она упиралась ему в плечи, комкая полотенце, а Наруто терялся в догадках: что мешало ей на этот раз? Принципы? Чувство вины? Или, может, стеснительность? Сам он стоял перед ней в распахнутом полотенце и ощущал лишь желание стать еще ближе.

Руки перемещались по теплой спине все ниже, с каждым сантиметром замедляясь. Он скользнул под слабую резинку шортов, огладил ягодицы и слегка сжал. Сарада вздрогнула. Глупая улыбка вылезла на лице сама собой. Собственные действия не казались ему пошлыми; улыбался он просто оттого, что трогать Сараду в таком труднодоступном месте оказалось неожиданно приятно.

Она немного отстранилась. Наруто встревожился, но в тот же миг горячие ладони притянули его ближе. Бесстыдно прижимаясь к ней всем телом, он тонул в голодном поцелуе. По коже пробежали мурашки экстаза. Дыхание сбилось. Наруто рвано глотнул воздух и зарылся пальцами в шелковистые тонкие волосы.

****

Рин…

Тихий мрак с треском рассекла вспышка. Глаза на мгновение ослепило. Обрисовались фигуры: Рин на полусогнутых ногах с пробитой грудью, сверкающее Чидори у нее за спиной.

Обито закричал, и видение разбилось. Он посмотрел под ноги. В кровавом озере отражался ребенок с оранжевыми очками на лбу, черными глазами… Радужка зажглась алым. Вокруг зрачков прокрутились два томоэ.

Его по имени окликнул Какаши.

Обито обернулся на зов, но увидел кругом лишь тьму. Он в панике завертелся кругом. Откуда его звали? Где Какаши?

Мелькнул огонек костра. Обито резко остановился. У огня сидели двое мужчин с белыми волосами. Какаши и его отец?

Они вдруг растворились в темноте.

— Обито!

Накатила чудовищная боль. Он открыл единственный глаз и снова увидел Какаши. Бывший товарищ нависал над ним в слепящем искусственном свете, и Обито решил бы, что попал на тот свет, если бы бешеная боль внутри не отрезвляла.

Левая глазница была пуста. Риннеган исчез.

Он вскочил. Рядом был не Какаши, а какой-то медик в темной маске. Просто показалось. Взгляд панически метался по комнате. Стены из белой плитки. Холодный свет. Красивая медсестричка с розовыми волосами…

— Успокойся!

Ирьенин попробовал уложить его обратно. Обито послал чакру на шаринган, чтобы оживить Мангеке и уйти в измерение Камуи. Ничего не произошло. Пространство не прогнулось, даже привычное поле зрения додзюцу не возникло.

Черт…

Он размахнулся и от души врезал медику по лицу. Тот столкнул спиной столик на колесах. Загрохотали падающие инструменты.

Обито скатился с койки и ударился об пол. Резкая боль пронзила сердце. Он поднялся и сбил с ног другого ирьенина, попытавшегося вернуть его на кровать.

— Ты чего творишь, шаннаро?! — сварливо заорала медсестричка.

Память подкинула имя: «Харуно Сакура».

Он слишком привык использовать шаринган и теперь не успевал за движениями противников. Отвлекся на миг на встающих ирьенинов, и девушка одним сокрушительным ударом отправила его в нокаут. В ушах зазвенело. Обито показалось, что на него упала крыша. Светлая палата плыла перед глазами. Харуно Сакура склонилась над ним, но Обито вместо ее лица увидел Рин.

Он провалился во