— Бабуль, а можешь со мной сходить до дома ректора? У меня там арсенал остался…

Бабуля в удивлении изогнула одну бровь. Да, да, да… Плоха та колдунья, которая не может уберечь свой «набор». Но у меня был спонтанный побег. Времени на обдумывание, «что я забыла», не было.

Бабуля помедлила, но сопроводить меня согласилась. Котэн, разумеется, отправился с нами.

— Может, поведаешь своей бабуле о ваших отношениях с лордом Линером? — расплывшись в улыбке, бабуля продолжала размеренно шагать, а я вот чуть не упала. Сговорились все, что ли?

— Какие отношения, бабуль? — Я искренне не понимаю, о чем она спрашивает. — У нас нет никаких отношений.

Котэн Мурмяукович фыркнул и неумело попытался скрыть фырканье кашлем. Он мне не верит? Вот уж хорош друг…

— Котэн Мурмяукович, извольте объясниться, — подчеркнуто вежливо вопросила, чтобы понял, что его фырканье меня неприятно задело.

Напарник по усам правой лапой провел и монотонно завел рассказ:

— Владленушка, ваши отношения изначально не были в ключе ректор — студентка. Между вами искры скакали так, что впору было ведро воды иметь при себе. — Мать-природа, хоть ты объясни мне, о чем вообще речь? — Ваша тяга друг к другу неоспорима, и Эли, Хранительница, признала тебя хозяйкой, едва ты переступила порог. А Хранители, Владленушка, без причин, не спросив воли хозяина, так не делают.

И, поправив галстук, который неизвестно когда успел нацепить, закончил:

— Поверь мне, повидавшему виды коту, у вас любовь.

Я не упала, нет. У меня просто открылся рот и закрываться отказался. «Любовь», какая может быть у нас любовь? Да я даже ничего не знаю об этом чувстве. Любовь к маме, папе, бабуле — мне знакома. Но это ведь совсем не одно и то же. Верно?

«Верно», — прозвучало в голове.

«Уважаемый лорд фон Линер, извольте не подслушивать мои мысли». Какова наглость! Он что, теперь постоянно вот так делать будет? Мне уже и с собой поговорить нельзя?

«Понимаете, мисс Зельсберг, как интересно получается: ваши мысли, независимо от моего на то желания, проникают в мое сознание с завидной регулярностью. У вас два выхода — либо думать не столь громко и не столь эмоционально, либо не думать вовсе».

«Так, а кто в этом виноват? Я? К русалкам все претензии! И вообще, лорд Линер, у меня здесь важные вопросы решаются, извольте не мешать!»

Не думать! А как тут не думать, если НАДО думать? Иначе как еще я разберусь во всем… этом?

Когда я из круговорота «громких мыслей» вынырнула, обнаружила столь «прелестную» картину. Бабуля смеется, Котэн смеется, а я сижу на траве. И чего смешного? Просто в порыве такого эмоционального диалога я не заметила, как приземлилась на приключенческую точку. А они… Эх вы… Лишь бы посмеяться… А у меня проблема! И не одна… Вот же… мать-природа наградила.

— Ха-ха-ха. — Я поднялась и пошла дальше. — Ничего смешного. У меня в голове сидит озабоченный ректор-маньяк, и это совсем не смешно.

— Любовь нечаянно нагрянет… — запела бабуля, а Котэн подхватил:

— Когда ее совсем не ждешь…

И оба смеются. Нет, ну как с ними можно серьезно разговаривать? А бабуля? Она-то как могла поверить в эти сказки про «любовь»? Я тут, понимаете ли, на ее помощь надеялась. На ее совет мудрейший рассчитывала, а она смеется.

«Я маньяк? Мисс Зельсберг, выбирайте выражения».

С некоторым опозданием, но все-таки свое вставил.

«Маньяк! Как мне избавиться от этой телепатии? А? Признавайтесь!»

«Есть два варианта, но оба мне не нравятся».

Гляньте! Ему не нравятся! А мне как жить прикажете? Ни подумать нормально, ни поразмыслить, ни словами ругательными лорда Линера покрыть.

«Не вам, лорд Линер, за меня решать. Какие варианты?»

У меня в мыслях недовольно что-то пробормотали. Это он в моей же голове на меня же ругается? Великая наглость.

«Либо умереть, либо выйти замуж. Иного выхода нет».

Так, первый вариант мне категорически не нравится, а вот про второй уточнить надо.

«А замуж за кого выйти надо? За вас?» — искренне надеюсь, что нет. Пусть в кои-то веки мои надежды оправдаются.

«Не за меня». И столько недовольства в этом «не за меня» было, что мне даже как-то не по себе стало. Вообще это хорошо. Вот выйду не за него, и не будет больше его в моих мыслях.

«Что же, мисс Зельсберг, останавливает вас? Отец ваш, насколько мне известно, уже все вопросы о свадьбе уладил».

Поначалу я хотела ответить что-нибудь эдакое, но… Папа меня решил выдать замуж без моего ведома? Как это называется? Мы не в Средневековье, чтобы по расчету женили… замуж выдавали!

— Бабуль, — позвала я, останавливаясь, — а чего это ты мне про свадьбу ничего не говоришь?

Смеяться бабуля прекратила, подобралась и с легкой улыбкой на устах ответила:

— В этом нет необходимости.

Простите? Нет необходимости? Что значит «нет необходимости»? Меня замуж собираются выдать, а говорить мне об этом нет необходимости? Я собралась возразить, но бабуля жестом меня остановила.

— Этой свадьбе не бывать.

— А…

— Точка. — И аки лебедь «поплыла» в сторону изгороди, за которой дом лорда Линера находится.

Отсюда его не видно, вопрос: откуда бабуле известно месторасположение дома? Да и почему это свадьбе не бывать? Раз все так удачно складывается, надо воспользоваться моментом. Выйду замуж, связь разорвется, и я разведусь. Гениальная идея.

Только надо эту идею бабуле поведать. Да так поведать, чтобы без последствий.

— Я выйду замуж за того, кого прочит мне отец, — громко сказала, четко, ясно.

Бабуля услышала, остановилась, нарочито медленно повернулась, улыбнулась самой ласковой улыбкой… И вот в этот момент я поняла: хана мне. То есть совсем. Прям вообще и стопроцентно. Назад пути нет. В смысле, слово не воробей, вылетит — и вешайся. Но я же еще так молода, мне вешаться совсем нельзя. Да и не входила столь постыдная кончина в мои величайшие планы. А потому — бежать. Желательно быстро и далеко, чтоб бабуля остыть успела. Чую, она сейчас как закипит, и всё! От ней кипящей даже дедуля прячется. А он у нас не тряпка, между прочим.

Не то чтобы я себя считаю тряпкой. Я так не считаю, но готова именно в этот судьбоносный момент ей побыть.

Невинно улыбнувшись, сорвалась с места в сторону Академии. Прятаться в своей комнате бессмысленно, там меня первым делом и найдут. Зато я уверена, бабуля не побежит. Не пристало такой даме за внучкой гоняться. Она пойдет быстрым шагом, не забывая про походку от бедра, но будет идти точно к цели, то есть ко мне. Эх, Котэн с ней остался. Мой единственный соратник. Ну да ладно, не идти же мне против бабули. Я ее ух как люблю… Честно-честно.