порядка. Ловко вы устранили неприятность, скажу я вам. Вы охотник за нечистью?

- Нечисть – это половина посетителей моего трактира, - сказал Гашлак, вытирая сырые руки об фартук, - Большинство ходили в баню только раз жизни. Так что с нечистью я имею дело, уж поверьте. А насчет этого упыря, - он презрительно кивнул в сторону ведра, - Я столько историй наслушался за стойкой, так что знаю восемь способов обезвредить упырей. Упырей, кстати, я знаю по меньшей мере девять видов. Этот был могильный.

- Когда же вы обнаружили его? Давно он тут ошивался?

- Как давно – это надо спросить вот этого славного малого, - трактирщик указал на Амитаса, - Уверен, его дело. У меня сегодня много народу – Драконья ярмарка, как-никак. Повыпинывал за сегодняшнюю ночь дюжину пьяниц. Один из них был вояка Велемир, местный пропойца. Ворвался в трактир и сходу захотел осушить с полки бутылку самогона. Я его выпроводил, конечно. Спустя какое-то время он опять ворвался и заорал, что у конюшни завелся упырь. Я собирался еще раз выпнуть его, но, поднося его на крыльцо, в самом деле увидел упыря. Весь трактир выбежал от испуга через задний вход. Кроме меня, естественно.

- А Велемир? – спросил Амитас, уже забывший про своего спутника, - Тоже убежал?

- Да откуда ж я знаю, - пожал плечами Гашлак, - Наверное, удрал. Мое дело было взять ведра с водой.

Однако вопрос с Велемиром решился быстро. Он сам явился довольно скоро. Вышибнув трактирную дверь, он внезапно выбежал с мечом над головой и устремился на место происшествия.

«За Тарицу!» - кричал он во всю глотку, готовый разрубить всех врагов в округе. Но обнаружив, что упырь исчез, остановился и вопрошающе посмотрел на всех.

- А где… где этот уродец? – оглядываясь и немного пошатываясь, спросил он, - Где эта гнида?! Я хочу зарубить ее!

- Тише, тише, Велемир, - утихомирил трактирщик Гашлак воодушевленного воина, - Вижу, ты все же выпил из моих запасов бесплатно. Разит от тебя как от винной бочки. Хоть запах трупный отбивает.

От Велемира действительно сильно несло выпивкой, и он добротно шатался. Амитас стал расспрашивать его:

- Куда вы делись? Вы же были в повозке?

- Как куда? В трактир. Меня как послал этот бандюга… о, хорошо, что тебя повязали… как он меня послал, так я сразу краем глаза заметил это чудище. А уж когда вы стали там его обсуждать, решил бежать в трактир. Через другой конец повозки. Чуял, что дело пахнет боем насмерть. А какой же бой без самогона? Пока Гашлак там унимал своих, я и выпил. За благое дело, за Тарицу! Вернее, за Серебрицу.

- А этот где? – спросил Амитас, - Извозчик-то где?

- Как в повозке сидел, так и сидит, наверное, - ответил Велемир и тут же крикнул: - Эй, кучер, выходи давай!

Из темной дыры крытой повозки осторожно спустился кучер, еще недавно перевозивший служителя Гунтогрога и, надо сказать, вполне спокойно и безбоязненно к нему относившийся.

На этот раз он испугался порядочно. Дрожь еще сотрясала его тело, а в глазах правил животный страх. Увидев, что его окликают вполне здоровые и целые люди, кроме двух расцарапанных задир, он немного успокоился.

- А… он ушел, да? – тихо спросил он, - Этот… грязеподобный вонючий труп. Я залез в мешок и залез под другой мешок, для надежности. Он ушел, да?

- Скажем так, он смылся, - ответил старшина Куфус, - А ты пройдешь с нами, прогуляешься. И вы все, - он окинул всех взглядом, - Пойдете с нами. Дело грязное и дурно пахнущее. Как и умерший упырь. А тебя мы в первую очередь отправим за решетку, - он посмотрел в глаза Груну, - Ты, говорят, давно уже не на свободе должен быть. За мной все. А, и не забудьте ведро взять, с грязью которое. То есть, с трупом упыря.

И вся эта толпа отправилась за старшиной.

Старшина Куфус также приказал одному из своих людей обыскать повозку на наличие запрещенных товаров.

По дороге участники потасовки обменивались различными оскорблениями. Амитас ругал Велемира за порабощающее пьянство, но бывший освободитель Тарицы на все обвинения находил отговорки:

- Подмерзло ж сильно, во-первых, так ведь? Эта самая главная причина пить. А выродка я этого бы легчайше разрубил, одной правой. Левой, вернее. Если бы его не облили, я бы точно вас спас. Короче, раз все обошлось, значит, не зря закинулся самогоном.

Амитас не стал спорить с таким умозаключением выпившего вояки. От него сильно разило, хотя речь была внятной.

Трактирщик Гашлак же обвинял почему-то кучера, который еще не отошел от событий:

- Если поразмыслить, твоя беспечность к этому бардаку и привела. Вот у меня трактир – полный порядок и все на месте. Я точно знаю, где и какая бочка, и что в ней плещется. На зубок знаю, когда было сварено пиво, и когда его срок подходит к концу. Просроченное скисшее пиво я не всегда выливаю, ведь законченным пьяницам и такое сойдет. А вот ты должен был проверить, что за бутылка, и что за тварь в ней закупорена.

В ответ кучер промычал что-то невнятное, плюнул и замолчал.

А Скользкий Грун, связанный за руки, с ненавистью косился на Амитаса и угрожал тому расправой:

- Не знаю, что меня сейчас ждет, и как наши пути разойдутся, но знай, паршивец, что я тебя настигну в этой жизни хотя бы раз. У меня хорошая память на людей, из-за которых у меня сложности, и, поверь мне, каждый из них отведал моей мести. Ловушки и несчастья будут ждать тебя часто.

- Да я тоже тебе буду мстить тогда, - с улыбкой заявил Амитас, - Ты же мне крыжовник раздавил? Раздавил. Ну теперь держись.

Связанный по рукам и сопровождаемый стражей Грун позволял своему недавнему в драке противнику так шутливо надсмехаться.

Но, глядя в полные ненависти и мести глаза Груна, Амитас понял, что этот человек действительно злопамятен и своего добьется.

«Как бы потом не настрадаться от этого мстителя» - подумал Амитас, глядя себе под ноги и стараясь не смотреть в сторону Груна.

Начало светать. Где-то впереди, в самой глуби Серебрицы, вспыхнуло пламя – запоздавшее сожжение ярмарочного дракона. А чуть поодаль от него староста Серебрицы и Клясень решили разделиться с травницей Белославой и проведать жилище простой деревенской бабы Магуши.