С другой стороны, надо учитывать, что я со своим многолетним голодом по живым человеческим лицам могу напридумывать лишнее. Мне сейчас нравится ездить в транспорте, исподтишка рассматривать людей, ставить им диагнозы и придумывать биографии. Но кто как не я всегда активно выступала против первого взгляда и первого впечатления. Любовь с первого взгляда отметает возможность развития отношений: познания человека, врастания в него, влюбления в него – растущего и потому самого прекрасного чувства. Иначе получается, что вино выпито одним глотком, далее только похмелье, вершина покорена одним прыжком, надо спускаться с горы. Когда говорили, он не понравился мне с первого взгляда, я возмущалась, потому что нельзя с ходу ставить на человеке клеймо, отбирать у него шанс на раскрытие, проявление замечательных качеств. Возможно, он вам не понравился, потому что именно с вами что-то не в порядке.

– Чего молчишь? – спросил поганец. – Чего на меня уставилась?

– Терзаюсь сомнениями. Общение с вами, сударь, доставило бы мне счастье наслаждаться беседой с рыцарем без страха и упрека. Вам, конечно, известно, что впервые этот почетный титул король Франции Франциск Первый пожаловал Пьеру дю Террайлю, прославившемуся подвигами в битвах и победами на турнирах? Уверена, дю Террайль рядом с вами мелок, слаб и труслив, вы бы легко заткнули его за пояс, в смысле на полном скаку пронзили бы копьем его сердце. Но увы мне, увы! Нет времени, государственные заботы не терпят. Печалюсь, вынуждена с глубоким сожалением извиниться, поскольку не имею и минутки для светской куртуазной беседы с вами.

– Чего?

– Мы другие слова кроме «чего» знаем? По-простому. Катись колбаской по Малой Спасской!

Я оглянулась в поисках охранника, увидела его, входящего в зал, поманила, потыкала в поганца, изобразив возмущение.

– Ты ваще кто такая? – не унимался поганец.

– Молодой человек, – раздался рядом голос Жени Уколова, – вам что-то не ясно в словах девушки?

Я повернулась, и мои вампирские губы растянулись в улыбке от уха до уха.

– Что опять происходит? – подошел охранник.

– Он ко мне пристает, – показала я на поганца, не отрывая взгляда от Жени. – Что у вас за ресторан? Хулиган на хулигане! Проверьте у него документы. Его разыскивает полиция. У него нет вида на жительство, нелегал, а банкноты в бумажнике фальшивые.

– Ты чё? – почему-то испугался поганец.

– Пройдемте, гражданин! – сказал охранник. – Или я вызываю полицию.

– И миграционную службу, – поддакнула я.

Когда они ушли, Женя сел за стол.

Я вытирала губы бумажной салфеткой и говорила невнятно:

– Вам бы лучше на другой стул.

– Что?

– Этот стул несчастливый, его покидают под конвоем. Вы за мной следили?

– Наблюдал.

– Почему?

– Не рискнул оставить вас… в маскарадном костюме и в неясной обстановке.

Я была рада его видеть, и мне было стыдно, что он стал свидетелем представления.

– Водочки? – предложила я. – Смотрите, какая закуска. Соленые огурчики, помидорчики, квашеная капуста, перчик опять-таки.

– Я за рулем, Александра Петровна. Правильно я понял, что вы разыграли спектакль перед э… э… энергичной дамой, чей муж…

– Мой давний-давний друг, с детства. Он хороший. Света тоже славная, хоть в ярости и плюется, как взбесившийся верблюд. Она обладает колоссальной энергией, пробивной способностью танка и жизнеустойчивостью египетской пирамиды. Такие женщины выращиваются только на Кубани, а з-под Днепропетровска выходят личности, устойчивые к самым злостным аллергенам.

– Разве? Никогда не слышал, – Женя не настроен был шутить. – Но я слышал характеристики Светы в ваш адрес, и мне показалось, что она впервые вас видит.

– Не придирайтесь! Она не узнала меня… в маскарадном костюме. У Светы и Вити трое детей и шесть внуков. Закажите себе что-нибудь, пожалуйста!

– Непременно. Только еще один вопрос. Почему вы использовали меня втемную, не сочли возможным откровенно рассказать о своих планах?

– Какой придира! Во-первых, главную причину я вам назвала. Все мной проделанное – авантюра, розыгрыш, обман. Взрослые люди себя так не ведут, это забавно в молодости и недостойно…

– В ваши преклонные годы? Или в мои?

– Будете перебивать, ничего не скажу!

Женя примирительно поднял руки:

– Молчу!

– Во-вторых, если бы я призналась, что Витя Самохин мой давний хороший друг, вы бы решили, что у меня геронтофилия, влечение к людям старческого возраста. На самом деле я недолюбливаю стариков. Они вечно ноют, жалуются на жизнь, говорят про болезни, про запоры и давление, поносят современность и превозносят времена Пунических войн. Кому интересны сегодня разборки между Римом и Карфагеном?

Женя вполне мог отнести мои слова на собственный счет, но он задумчиво повторял:

– Самохин, Самохин… Витя Самохин. Вспомнил. Его лицо мне показалось смутно знакомым. Со мной в классе учился Самохин Витька, Самоха. Это он?

– Возможно, – пожала я плечами.

– Тогда он скорее должен быть другом ваших родителей.

– И перешел ко мне по наследству. Если вы и дальше намерены меня пытать, достаньте телефон, там есть фонарик, светите мне в лицо. Не забывайте про вводную конструкцию не для протокола. Осталось чуть-чуть, и я окончательно уверюсь, что смогу затмить Мату Хари и Соньку Золотую Ручку вместе взятых.

– Не обижайтесь, Александра Петровна!

– Лучше скажите, как я играла? Вот это с руками, – я изобразила несколько жестов, – было в образе? Убедительно?

– Вряд ли вы заслужили «Оскар» или звание народной артистки.

– У-у-у… – протянула я разочарованно.

– Но самодеятельный театр швейной фабрики дрался бы за вас с театральной студией трамвайного парка.

Женя съел роллы и отпробовал салат, про который сказал, что сочетание чернослива с красной икрой несколько экстравагантно. Он заказал тайский молочный суп с креветками. Для меня молочные супы стоят на втором месте по отвратительности после овсянки. Данька, получивший мое неправильное гастрономическое воспитание, говорит, что Маша кормит дочь вермишелью, плавающей в молоке, что приравнивается к жестокому обращению с детьми.

Тайский супчик «том кха», оказывается, готовится на кокосовом молоке, со многими специями, он исключительно вкусный, мне нужно обязательно его попробовать, но не после трех пирожных, конечно. После такого количества сладкого любое блюдо покажется вареной подошвой.

Женя вызвался отвезти меня домой, я тут же закинула удочку: если он не торопится, мы могли бы погулять в парке Сокольники. Женя согласился, и погулять, и подождать, пока я, заскочив домой, переоденусь.