После отъезда Майкла Кэрол чувствовала себя не лучшимобразом. Она простудилась, хотя до этого момента ей почему-то казалось, что ееневрологические проблемы способны отменить такие мелочи, как грипп, бронхит ивсяческие инфекции. Больше всего Кэрол огорчало, что из-за простуды ей пришлосьпрекратить ходьбу, занятия с логопедом и сеансы массажа. Ко всему томудобавлялось одиночество: у Стиви тоже потекло из носа, начался кашель и, нежелая, чтобы из-за нее Кэрол стало хуже, она решила отсидеться в самый острыйпериод своей болезни в «Ритце». Стиви, впрочем, я надеялась, что через парудней будет чувствовать себя лучше: врач отеля, которого она вызвала, прописалей сильные американские антибиотики, которые в скором времени должны быливернуть ее в строй.

Но пока этого не произошло, Кэрол приходилось скучать водиночестве. С сиделками она разговаривать по-прежнему не могла, хотя и успелавыучить с десяток-другой французских слов. Кроме того, с тех пор как ейперестал требоваться постоянный уход, медсестры уходили на обед, оставляя Кэролодну. От скуки она даже стала включать телевизор и смотреть передачи новостейпо каналу Си-эн-эн. Это стало для нее единственным занятием, поскольку Кэролвсе еще было трудно сосредоточиться настолько, чтобы читать. Впрочем, одну-двестраницы она могла одолеть. Гораздо хуже обстояло дело с письмом. Буквы оназабыла, да и руки ее почти не слушались; в клавиши компьютера Кэрол еще кое-какпопадала, но карандаш удержать пальцами не могла. Стиви, на глазах которой онапробовала писать — у Кэрол всегда был ровный, разборчивый, не лишенный изяществапочерк, — давно поняла, что пройдет еще довольно много времени, прежде чемКэрол сумеет вернуться к работе над своей книгой. И дело было даже не в том,что Кэрол не сумела бы ни написать ее, ни набрать на компьютере. Она не помнилани сюжета, ни героев задуманного романа, да и способность выстраивать цепочкилогически связанных умозаключений только-только начала к ней возвращаться.Стиви, разумеется, ничего не сказала подруге, а про себя подумала, что книганикуда не убежит и что в данный момент перед Кэрол стоят совсем другиепроблемы.

На третий день своей болезни Кэрол все так же скучала впалате, вполглаза следя за включенным телевизором. Ее сегодняшняя сиделка незнала по-английски ни слова, к тому же после полудня она отправилась ни обед.Именно звук включенного телевизора помешал Кэрол услышать, как отворилась дверьи в палату кто-то вошел.

Незнакомца она заметила, только когда тот остановился уизножия ее кровати. Вздрогнув от неожиданности, Кэрол повернулась в егосторону. Это был совсем юный парень лет шестнадцати или семнадцати — смуглый,черноволосый, одетый в джинсы, свитер и клетчатую куртку. Он был очень худ, аего миндалевидные глаза так и бегали из стороны в сторону, выдавая сильноеволнение и даже страх. Кто этот парень и что он делает в ее палате, Кэролпонятия не имела. Странно, подумала она, что дежуривший в коридоре охранник неостановил его. Впрочем, ей тут же пришло в голову, что это мог бытьмальчишка-рассыльный, который доставил ей цветы или какое-то личное послание.Цветов, впрочем, у него в руках не было, и Кэрол, слегка приподнявшись налокте, заговорила с ним на своем скудном французском, однако парень неотреагировал, словно не понял ее. Внешне он был похож на турка или араба, иКэрол обратилась к нему по-английски:

— Я могу чем-нибудь помочь? Ты кого-то ищешь? —спросила она, думая, что это, быть может, кто-то из обслуживающего персоналабольницы пробрался к ней, чтобы получить автограф. Уборщика, слесаря илителефониста охранник мог и пропустить.

— Это ты та самая знаменитая кинозвезда? —проговорил парень по-английски, но со странным, не похожим на французский,акцентом. На мгновение Кэрол подумала, что он, быть может, португалец илииспанец, но испанского она почти не знала, а сейчас забыла даже те немногиефразы, которые выучила, когда снималась в Мексике.

— Да, это я, — ответила она и улыбнулась, помнясоветы Майкла: если уж поклонник до тебя добрался, будь с ним приветлива. Крометого, этот парень был совсем юным и не производил впечатления сынасостоятельных родителей. Его расстегнутая куртка имела такой потрепанный вид,словно он донашивал ее по меньшей мере за двумя старшими братьями, а кожа накроссовках, бывших когда-то белыми, лопнула в нескольких местах. Точно такиеже, внезапно вспомнила Кэрол, были когда-то у ее сына, у Энтони. Он считал ихсчастливыми и даже взял с собой, когда много лет назад они уехали из Парижа, ноу ее гостя, похоже, просто не было ничего лучшего. — Что ты здесьделаешь? — снова спросила она, думая, что это, пожалуй, все же собирательавтографов. За время своего пребывания в больнице медсестры несколько разприносили ей фотографии и плакаты с ее портретом, и Кэрол как могла ихподписывала. Ее подпись, правда, больше напоминала каракули, но она никому неотказывала.

— Ищу тебя! — неожиданно дерзко ответил парень, вупор глядя на нее. Их взгляды встретились, и Кэрол, которая уже решила, чтоникогда прежде его не видела, вдруг почувствовала легкий холодок узнавания. Этичерные, тревожные глаза… В следующее мгновение перед ее мысленным взором словнонаяву встал серый бетон тоннеля, автомобиль и это лицо в окне соседней машины.И Кэрол вспомнила! Она видела этого парня в тоннеле за считаные минуты довзрыва. Это он выскочил из машины и убежал, а потом… Потом все случилось.

Теперь тот же парень снова стоял перед ней и, как успелазаметить Кэрол, доставал из-под куртки длинный, зловещего вида нож с кривымлезвием и костяной рукояткой. Увидев блеск клинка, Кэрол словно очнулась и, кактолько парень сделал шаг вперед, сползла с кровати на пол с другой стороны.

— Ты… что? Что ты делаешь?! — пробормотала она,стоя перед ним в больничной пижаме.

— Ты ведь вспомнила меня, правда? В газете написали — ктебе вернулась память… — Парень выглядел так, словно был напуган большеее. Нервным движением он вытер нож о джинсы, и Кэрол инстинктивно отпрянула.

— Я… тебя не знаю, — проговорила она дрожащимголосом, молясь про себя, чтобы не подогнулись ослабевшие от страха и болезниноги. Кнопка срочного вызова дежурного врача находилась от нее всего внескольких дюймах, но Кэрол не знала, сумеет ли она до нее добраться. Впрочем,другого выхода не было. Если она промедлит, молодой террорист наверняка ееприкончит. Несмотря на явные испуг и неуверенность, которые он испытывал, вглазах его Кэрол прочла отчаянную решимость довести свое дело до конца.

— Шлюха! Актриса! — с ненавистью выкрикнулпарень. — Падшая женщина!

Кэрол сделала еще один крохотный шажок к спасительнойкнопке, и в этот момент парень прыгнул. Без малейшего усилия он перемахнулчерез кровать и взмахнул ножом, целясь ей в грудь. Кэрол лишь чудом увернуласьот удара. Метнувшись в сторону, она с силой нажала на тревожную кнопку,вдавливая ее в стену. В коридоре громко зазвонил электрический звонок, имолодой араб, еще раз выругавшись, потянулся к Кэрол, пытаясь схватить ее заволосы. Она снова увернулась, и тут ей на глаза попался оставшийся в палатепосле обеда металлический поднос. Схватив его обеими руками, Кэрол с размахуударила парня по голове. Поднос был легким, да и сил у нее было маловато, но насекунду ей все же удалось ошеломить нападавшего. Эта секунда оказаласьспасительной — в следующее мгновение в палату вбежали двое врачей и медсестры.Поначалу они опешили, увидев в палате вооруженного ножом постороннего, к томуже араб сделал угрожающий выпад в их сторону, а потом снова повернулся к Кэрол.Он был полон решимости убить ее, но врачи бросились к нему и схватили за руки,а одна из медсестер выбежала в коридор, громко призывая на помощь. Еще парусекунд спустя в палату вбежал охранник. Ловкой подсечкой он сбил парня с ног,вырвал у него из руки нож и, отшвырнув оружие далеко в сторону, подмял подсебя. Через мгновение на запястьях нападавшего защелкнулись наручники, и Кэрол,которая так и замерла с подносом в руках, без сил сползла по стене на пол. Еетрясло. Теперь она вспомнила и свою поездку в такси, и пробку в тоннеле, изастрявшую рядом машину, и двух парней на переднем сиденье, которые со смехомсигналили ползущему впереди пикапу. Потом был взрыв, огонь и невероятный,словно во сне, полет, который закончился сильным ударом и тьмой, в которуювдруг погрузилось все вокруг. Да, теперь Кэрол могла все объяснить. Этотмолодой араб, сбежавший от двух своих сообщников за минуту до взрыва, решилубить ее, после того как прочел в газетах интервью Майкла и узнал, что к нейякобы вернулась память. Он хотел перерезать ей горло, чтобы она не смогла егоописать полиции. Бедняге было невдомек, что до сегодняшнего дня Кэрол егосовершенно не помнила, а если бы и вспомнила его лицо, то вряд ли смогла бысвязать с терактом в тоннеле. Но как ему удалось миновать дежурного охранника?.Ответ на этот вопрос Кэрол получила только после того, как медсестры помогли ейснова лечь в постель, а один из врачей внимательно ее осмотрел. Ко всеобщемуоблегчению, физически Кэрол нисколько не пострадала, хотя она, конечно,пережила сильнейшее потрясение. До сих пор она продолжала дрожать, хотя никакаяопасность ей больше не грозила — молодого араба успела забрать вызваннаяполиция.