— Нет уж, с меня хватит! Этих мужчин вполне достаточно.У меня мозги пухнут, когда я пытаюсь понять, кем я была для них, а они — дляменя. Кроме того, у меня, оказывается, и с детьми было не все гладко… —Кэрол очень тревожили ее отношения с Хлоей. Пожалуй, сейчас эта проблема быладля нее важнее ее отношений с мужчинами. Впрочем, и отношений-то никаких не было.С Джейсоном, несомненно, ее связывала дружба, но их брак прекратил своесуществование давным-давно. Шон умер. Что касалось француза, то к нему Кэрол неиспытывала ничего, кроме настороженного любопытства. С одной стороны, оначувствовала настоятельную необходимость вернуть свое прошлое, но вот о том, чтосвязывало ее когда-то с Мэтью де Белланкуром, Кэрол предпочла бы не знатьвовсе. История ее брака с Джейсоном была невеселой — она легко могла себепредставить, как подействовало на нее предательство и уход мужа к другойженщине. А потом ее бросил еще и этот француз (каким другим способом он мог быпричинить ей боль?), и в ее жизни снова наступили тяжелые времена. Слава богу,у нее появился Шон. Судя по тому, что успела узнать Кэрол, с ним она быласчастлива до самого конца, который, увы, наступил слишком быстро. И хотя всмерти Шона не было ничьей вины, Кэрол все равно казалось, что в жизни ей неособенно везло с мужчинами. Другое дело — с детьми, да и то…

Ее размышления прервала Стиви. Она хотела, чтобы Кэрол попробовалавстать с постели и сделала хотя бы несколько шагов. Врачи, с которыми онапредварительно проконсультировалась, считали, что их звездной пациентке пораначать ходить. Кэрол восприняла эту идею с воодушевлением — ей, уже надоелоцелыми пнями лежать, глядя в потолок, однако ходьба неожиданно оказаласьдовольно трудным делом. Как только Стиви с помощью медсестры помогла ей встать,Кэрол обнаружила, что совершенно разучилась двигаться и при этом сохранятьравновесие. Стоять она еще кое-как могла, да и то только потому, что Стиви исиделка поддерживали ее под локти, однако стоило ей сделать шаг, как голова унее закружилась, и Кэрол едва не упала. Она, однако, не пожелала сдаваться, и вконце кон-нов ее моторная память все же с грехом пополам заработала. Кэролудалось сделать несколько нетвердых шагов, после чего она с торжествомвернулась в постель. Первый успех обошелся ей недешево: она тяжело дышала,мышцы дрожали от напряжения, а лоб покрылся испариной, но Кэрол уже поняла, чтолегко ей не будет. Каждый день она узнавала что-то новое, чему-то училась ичасто от затраченных усилий засыпала еще до того, как Стиви успевала выйти изпалаты.

Энтони, как и обещал, позвонил, как только прилетел вНью-Йорк. Едва услышав его голос, Кэрол сразу поняла, что ее сын все ещевстревожен.

— Этому человеку совершенно незачем к тебеходить, — безапелляционно заявил он. — Когда-то давно он сильно тебяобидел. Из-за этого нам пришлось уехать из Франции.

— Но что именно он сделал? — спросила Кэрол,однако Энтони так и не смог сказать ей ничего конкретного.

— Он сделал тебе больно. Я помню — ты очень многоплакала.

Это прозвучало настолько просто и по-детски, что Кэролневольно улыбнулась.

— Ну, сейчас-то он не может мне сделать ничегоплохого, — успокоила она сына.

— Если он что-то сделает, я его просто убью, мрачносказал Энтони. Несмотря на то что он не пом нил или не знал подробностей,антипатия, которую он испытывал к Мэтью, все еще была достаточно сильной.

— Если этот мистер снова появится, скажи, чтобы онубирался и не смей больше приходить! — потребовал Энтони.

— Если он сделает что-нибудь не то, его просто вышвырнут и больше ко мне не пустят. Я уж постараюсь это устроить, —пообещала Кэрол, но в глубине души она не была уверена, что выполнит своюугрозу. Ей очень хотелось знать об этой странице своего прошлого больше.

Через два дня после возвращения Джейсона и Энтони в Нью-ЙоркМайкл Аппельзон позвонил в Париж и сказал, что хочет приехать повидать Кэрол.Он давно порывался навестить ее, но Стиви, с которой он разговаривал, считалаэто нецелесообразным — Кэрол была очень слаба, и появление новых лиц могло ейповредить. Теперь же, когда Кэрол окрепла, Стиви сочла, что Майкл можетприехать. Стиви, правда, предупредила, что через несколько недель Кэрол, скореевсего, вернется в Лос-Анджелес, но Майкл заявил, что не может и не хочет ждать.Он вылетел из Лос-Анджелеса на своем личном самолете и уже на следующий деньпосле телефонного разговора со Стиви был в Париже… Подобный поступок для стользанятого и к тому же немолодого человека был весьма показательным: Кэрол быладля Майкла дорога как родная дочь, и ее здоровье не могло его не беспокоить. Стех пор как с Кэрол случилось несчастье, он буквально места себе не находил ине вылетел в Париж раньше только потому, что от этого его отговаривали Стиви иДжейсон.

Майкл Аппельзон был высоким, грузным, но очень подвижныммужчиной с живыми глазами, редкостным чувством юмора и оглушительным смехом, откоторого, как говорили в Голливуде, шарахались на киносъемках лошади ковбоев.Производством фильмов Майкл занимался уже больше пятидесяти лет. Это онтридцать два сода тому назад увидел Кэрол в Новом Орлеане и убедил приехать вГолливуд, чтобы сняться в кинопробах. Кинопробы оказались удачными: Кэрол сразуже получила роль, которая позволила ей проявить себя и не затеряться в толпестатисток. Конечно, у нее был и талант, и редкостные внешние данные, однакосвоей головокружительной карьерой Кэрол была в первую очередь обязана именноМайклу Аппельзону. Это он помогал ей на первых порах, опекая молодую актрисусловно наседка, — и она никогда об этом не забывала. С Джексоном она тожепознакомилась благодаря Майклу, который и стал крестным отцом их первогоребенка. И Энтони, и Хлоя любили его и считали своим настоящим дедушкой. Крометого, Майкл Аппельзон все эти годы был импресарио Кэрол. Каждый свой шаг напрофессиональном поприще она непременно обсуждала с ним и никогда неподписывала контракта без его одобрения и мудрого совета.

Несчастье, которое произошло с Кэрол в Париже, поверглоМайкла в самый настоящий шок, и теперь, когда ей стало лучше, он радовался какмальчишка. Ему не терпелось поскорее увидеться со своей «приемной дочерью».Стиви, правда, предупредила его, что память еще не вернулась к Кэрол и что она,скорее всего, даже не узнает Майкла. «В любом случае, — сказалаона, — Кэрол будет очень рада тебя видеть, когда мы скажем ей, кто ты ичто ты для нее сделал».

— Она что, действительно ничего не помнит? спросилМайкл. Стиви даже по его голосу поняла, как он огорчен и расстроен. — И надолгоэто у нее?

Майкл был потрясен, когда узнал от Стиви о несчастье сКэрол. Стиви сама позвонила Майклу — ей же хотелось, чтобы он узнал о беде изгазет, но она и представить себе не могла, что этот всегда жизнерадостный инеунывающий человек заплачет, когда получит странное известие.

— Мы надеемся, что нет. Врачи говорят, что со временемона придет в норму, — объяснила Стиви. От свято верила, что памятьвернется к Кэрол гораздо скорее, чем предполагали французские медики. Oснованиядля такой уверенности ей давала сам Кэрол, которая часами напрягала свойизмученный мозг, пытая и, вспомнить какие-то подробности из своего прошлого,позабытые или, может быть, неизвестные тем, кто рассказывал ей о ее жизни,после того как она вышла из комы. К сожалению, пока у Кэрол мало чтополучалось. Ее память не смогли подхлестнуть даже семейные фотоальбомы, которыепо просьбе Джейсона прислала из Нью-Йорка его секретарша. Фотографии былипрекрасные, выразительные, но Кэрол смотрела на них совершенно равнодушно, ибыло очевидно, что никаких воспоминаний они в ней не пробуждают. Порой онамогла даже назвать имена тех, кто был запечатлен на снимках, но не потому, чтодействительно их вспомнила, а потому, что сопоставила изображения с полученнымиот близких сведениями. И все же Стиви не расставалась с надеждой, ожидаяперемен к лучшему.