ему закрыть глаза, как он снова видел ту бойню. Кровь на стенах, трупы с разорванными телами и остекленевшими глазами.

«Это я виноват, я». Сердце его горело раскаянием.

– Я не просил, чтобы мне доверили эту реликвию, – пробормотал он.

– Если бы ты сказал мне, что она пропала, я бы успела остановить кровопролитие.

– А если бы мы сразу отдали реликвию купцу, эта ситуация вообще не возникла бы. – Досада Мазена усилилась до головной боли. Он потер виски. – Я хотя бы попытался сам принять решение.

Айша обожгла его взглядом:

– Что ты пытаешься сказать?

– Я руководствуюсь не только тем, что мне сказал Омар. Ты же только и говоришь, что о реликвиях и своих обязательствах перед моим братом.

– А я не обязана говорить с тобой о чем-то еще, – огрызнулась Айша, берясь за дверную ручку. – Мой Король приказал мне быть твоей телохранительницей, а не другом.

Мазен шагнул к ней.

– Почему ты так его называешь? Королем. – Айша замерла, посмотрев на него через плечо. – Ты говоришь так, будто ты его служанка, а не товарищ по оружию.

Айша улыбнулась ему. Насмешливо.

– Ты решил, что мы друзья? Ты еще глупее, чем мне казалось, принц.

– Но ты присоединилась к Омару добровольно…

– Чтобы убивать джиннов. Пока его приказы позволяют мне это делать, я буду следовать за ним без возражений. Моя единственная цель – убивать джиннов. Я более чем готова отдавать моему Королю добычу, если она есть.

– Но почему?

Айша фыркнула и открыла дверь.

– Мои мотивы тебя не касаются.

Она уже шагнула за порог, когда Мазен позвал ее обратно. Хотя он и не собирался упоминать о своей тени, одной тайной ему необходимо было поделиться с Айшей.

– Погоди! Пока ты не ушла…

Он вытащил из-за пояса один из кинжалов Омара и, чуть поколебавшись («Это всего лишь царапина…»), провел лезвием по своей ладони. Хотя со вчерашней ночи он несколько раз делал себе надрезы в разных местах, при виде черной крови у него все равно обрывалось сердце. Он показал свою руку Айше, и та закрыла дверь, бледнея.

Пройдя через комнату, она взяла его за руку.

– Когда ты это обнаружил?

Она провела пальцем по его окровавленной ладони. На ее коже его кровь походила на грязное пятнышко.

– Вчера ночью, когда вали рассек мне плечо.

Мазен вспомнил, как страх стиснул его грудь, когда он промывал рану в доме вали, один, вдали от любопытных глаз.

Айша несколько долгих мгновений смотрела на кровь, а потом постучала по браслету у него на руке.

– Сними его, – приказала она.

Мазен моргнул.

– Что?

– Делай. Хочу кое-что проверить.

Мазен отошел от окна и, покосившись на дверь, стянул с руки браслет. Знакомое и неприятное ощущение пребывания в чужой «шкуре» вернулось, а за ним последовал прилив тошноты, заставивший его привалиться к стене. Дрожа, он посмотрел на свою руку. Она больше не была мозолистой – не была рукой Омара. Но, что важнее, и кровь у него на ладони больше не была черной.

Айша покачала головой.

– Похоже, черная кровь – это побочный эффект от магии джиннов.

Мазен провел окровавленной рукой по волосам (своим волосам!) и чуть не заплакал, ощутив их ладонью. Он так давно не был самим собой!

– А я и не знал, что у реликвий бывают побочные эффекты, – проговорил он тихо.

– Я тоже. – Айша отняла у него браслет и, щурясь, покрутила в руках. – Если кровь не ядовита и ничего дурного не происходит, то, думаю, это не имеет значения.

Она вернула ему браслет, но Мазен, когда она приказала надеть браслет обратно, начал колебаться.

Хотя рефлексы Омара помогали ему выжить, он соскучился по ощущениям собственного тела.

– Я хотел бы несколько минут отдохнуть от этого вероломства.

Айша фыркнула.

– Ладно. – Она уперла руки в бока. – Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Тогда я уйду по делам и найду купца.

Он заморгал:

– По делам?

– Ты забыл, что мне нужно купить нового коня?

Мазен покраснел. Он действительно об этом забыл. Когда они убегали из развалин, ему было не до коня Айши. Купец была почти без сознания, так что Кадир посадил ее перед собой, чтобы придерживать, пока они будут ехать в Дхим, а Айша ехала на лошадке Лули.

– Твоя память впечатляет! – хмыкнула Айша. – Так что? Будут еще какие-то откровения?

Он невольно покосился на свою тень, неяркий силуэт на бесцветной стене, но покачал головой:

– Нет, но не трудись искать купца. Давай я ее найду. Я знаю, где она.

Вчера, возвращаясь, он видел, как она удаляется от постоялого двора в сторону жилища вали.

И на скептический взгляд Айши он ответил:

– Мне нужно кое-что с ней обсудить. Не беспокойся: впереди у тебя весь путь, во время которого можно будет требовать у нее ту реликвию.

И еще ему нужно было снова увидеться с Ахмедом, хоть это его и нервировало. Как бы его ни тревожила эта встреча («Это я виноват в его одержимости, это я забыл реликвию в диване…»), он как наследный принц был обязан проверить, что с вали. Вряд ли это избавит от чувства вины, которое прилипло к нему, словно вторая кожа, но он на это и не рассчитывал. Он не заслуживает такого облегчения, ведь во всей этой катастрофе виноват именно он.

– Ладно.

Она вскинула голову, вызывающе выставив вперед подбородок. А потом за ней захлопнулась дверь, и Мазен остался один. Он вздохнул.

Он сомневался в том, что они с Айшой когда-нибудь смогут доверять друг другу.

34

Айша

«Ты говоришь так, будто ты его служанка, а не товарищ по оружию».

Пока Айша пробиралась по лабиринту центрального базара Дхима, эти слова бились у нее в голове, порождая тягостную головную боль. Она пробивалась через медлительные утренние толпы и мимо сонных торговцев, игнорируя голодное бурчание в животе рядом с повозками, с которых торговали свежим хлебом, хумусом и лабне.

Служанка! Она не служанка. Девять лет назад, когда Омар начал восстанавливать с нуля уничтоженный отцовский отряд, первым вором стала она – он забрал ее с улиц. Они не были друзьями и никогда ими не станут, но она отнюдь не безмозглый солдат!

Да, она здесь из-за Омара, но она – один из его воров; тогда, много лет назад, она поклялась ему служить, а она своим обещаниям не изменяет.

Айша застонала. Принц Мазен обладал удивительной способностью ее раздражать. Ей хотелось винить в этом собственный недосып – постыдное следствие долгих размышлений.

До вчерашней ночи джинн из ошейника молчал – с самого момента их приключения в дюне. Айша сочла себя неуязвимой для мысленных издевательств той твари. Сдирая ошейник с шеи Ахмеда бин Валида, она совершенно не ожидала, что джинн будет говорить с ней в воспоминаниях, причем даже не в ее собственных.

Айша настолько потерялась в этих воспоминаниях, что забыла о реальности. Только увидев, как купец хватает ошейник, она поняла, что почти поддалась его власти.

И как