делом ей нужен конь.

35

Лули

На следующее утро после схватки в диване Лули проснулась с тяжелым сердцем. Дурное предчувствие усилилось, когда, сморгнув с ресниц солнце, она обнаружила себя лежащей в одной из гостевых комнат вали, без Кадира. Сначала она разозлилась на то, что он исчез, но потом вспомнила, что это она от него ушла.

Она все ему высказала. Он попросил прощения. А что еще оставалось делать, как не принять его извинения и жить дальше? Кадир спас ей жизнь, дал магию, чтобы она могла защищаться. Их связь крепче этой ссоры. И тем не менее она чувствовала надлом. Чувствовала обиду.

Лули вздохнула и начала готовиться к новому дню. Она окунулась в одной из личных купален вали, надела свой костюм купца, взяла бездонный мешок, подвела глаза кайалом и отправилась на встречу с Ахмедом.

Стражники провели ее по внутреннему двору мимо дивана, к ландшафтному садику с прудами и перекрещивающимися мостиками. Вали стоял на самом длинном мосту – красивом деревянном сооружении с перилами, которые изгибались и закручивались спиралями, словно ручьи. Мост висел над прудом. Воду окружали цветущие кактусы; золотистые маргаритки и ноготки росли между камнями, выбирающимися из пруда. К поверхности склонялись дальбергии, покрывая серебристую воду пятнами солнечного света.

Ахмед взирал на все это равнодушно. Повернулся он только тогда, когда стражники объявили о приходе Лули. И выдавил из себя традиционную улыбку. Такой неубедительной улыбки она еще никогда на его лице не видела, и впечатление только усиливалось из-за черных теней, залегших у него под глазами. Она заметила, что он облачен исключительно в белое – цвет молитвы.

– А, моя любимая гостья! Как твое утро, Полночный Купец?

– Непримечательно.

Ей было противно, что мир продолжает жить как ни в чем не бывало, когда жизнь Ахмеда рушится.

Ахмед вздохнул.

– Вот как. – Он махнул стражникам: – Можете нас оставить. – По этому приказу стражники ретировались к следующему мосту. При виде ее недоумения Ахмед невесело засмеялся. – Они меня опасаются, и не зря.

Она вдруг кое-что поняла: стражники не следят за территорией – они следят за Ахмедом. И она ощущала эти взгляды.

У нее оборвалось сердце.

– Но почему? Во вчерашнем твоей вины не было!

Накануне она находилась в его покоях, когда он объяснял произошедшее. Сам не понимая почему, он носил с собой тот ошейник, пока готовился к встрече с охотниками. Он находился в созданной джиннами роще, когда реликвия начала с ним говорить. Не соображая, что делает, он надел ошейник на себя – и стал узником в собственной голове.

Это был настоящий кошмар. Лули его прекрасно понимала: она сама чуть было не подпала под эти же чары.

Ахмед улыбнулся – грустно и натянуто.

– К сожалению, трудно винить в убийстве очень бестелесного и очень мертвого джинна.

«Не трудно, если этот джинн – легендарная Королева Дюн».

– Почему это? Принц Мазен был одержим. Он тоже ранил людей.

Она приближалась к нему медленно, ведя пальцами по деревянным перилам.

– Рана – не навсегда. А вот смерть – да.

При последних словах у вали дернулся кадык, и он замолчал, стараясь взять себя в руки и глядя на их отражения. Лули ужасно захотелось поднять руку и… Похлопать его по плечу?.. Заключить в объятия?.. Она и сама не знала. Собственное желание его утешить пугало: она умеет раздувать пламя, а не гасить его.

– Через несколько дней мне предстоит визит в Мадинну, – сообщил он, прерывая ее размышления. – Я уже отправил письмо султану. Вручаю свою судьбу в его руки.

Тут Лули все-таки коснулась его – схватила за рукав и дернула к себе, чтобы возмущенно посмотреть ему в лицо.

– Ты это не серьезно! Ты не преступник, Ахмед!

Ахмед растерянно заморгал, приоткрыв рот. Лули захотелось хорошенько его встряхнуть, а он вдруг сказал:

– Ты назвала меня по имени.

В его взгляде отразилось изумление.

В данных обстоятельствах у нее не было ни единой причины краснеть. Однако она, проклятая дурочка, все равно залилась краской.

– Назвала. Но твое имя тут ни при чем.

Она продолжала сжимать пальцы, когда Ахмед оторвал ее руку от своего рукава. Он расправил ее пальцы и переплел со своими. Лули замерла. Они и раньше держались за руки, но Ахмед никогда не сжимал ее руку так крепко, так отчаянно.

В обычных обстоятельствах она поспешила бы высвободиться. Когда она чувствовала себя неловко, Ахмед всегда отпускал ее. Он никогда ее не преследовал. Просто улыбался и ждал, чтобы она вернулась.

Однако тот мужчина, который сейчас держал ее за руку, был разбит. Сейчас она могла лишь оставаться рядом. Нет – она хотела остаться с ним. Так что на этот раз она не отняла руки.

Ахмед улыбнулся ей – кривой улыбкой, от которой у нее оборвалось сердце, – и снова стал смотреть на воду.

– Преступников судят за дела, а не за намерения. – Увидев в отражении, как Лули скорчила недовольную гримасу, он вздохнул и добавил: – Я расскажу султану, что случилось. Не больше и не меньше. Он человек справедливый. Я доверюсь его суду.

«Справедливый». Вот уж так она султана никогда бы не охарактеризовала.

Лули не знала, сколько они стояли вот так, глядя на рябь и круги на воде, но наконец Ахмед нарушил молчание:

– Прости. Я не хотел тебя ранить. Но джинн… – Его рука задрожала. – Я не мог двигаться. Я…

– Я уже тебе сказала. Ты не виноват.

– Я мог тебя убить. – Теперь он говорил почти шепотом. – Я чуть тебя не убил.

– Но не убил же.

– Лули. – Она вздрогнула, когда он повернулся к ней. В его взгляде появилась настойчивость, которой прежде не было. – Эта реликвия… Ты ведь не собираешься брать ее с собой, правда? Она тебя сожрет.

– Нет. – Она чуть помедлила, но, почувствовав, что ситуация требует чего-то еще, сжала его руку и добавила: – Я – Полночный Купец. Реликвии не владеют мной, это я ими владею. – Она думала, что эти слова поднимут Ахмеду настроение, но лицо у него стало еще более угнетенным. – Помнишь моего телохранителя? У него есть способ нейтрализовать эту реликвию. Я ему доверяю.

– Твой телохранитель… – Ахмед нахмурил брови. – Вчера его здесь не было, верно?

– Не было. Он…

«Отслеживал слухи об убийце». Она отослала его прочь из-за своей бравады и, возможно, этим обрекла Ахмеда. «Нет!» Она поспешила отбросить чувство вины. Реликвия хранилась не у нее. Она была у принца…

– Вали!

Обращение непонятно откуда взявшегося стражника заставило Лули вздрогнуть. Позади него, словно вызванный ее мыслями, оказался наследный принц. В своей обычной манере он прошел мимо стражника, не дожидаясь, пока о его приходе будет объявлено.

– Надеюсь, я не помешал.

Омар выразительно посмотрел на их переплетенные пальцы.

Лули высвободила руку, стараясь держаться гордо. Казалось, разрыв их контакта лишил Ахмеда сил. Он упал на колени и прижался лбом к земле.

– Сейиди, – пробормотал он, – приношу свои самые искренние извинения