Она не успела сдержать улыбку, когда поняла, что возможно это станет отличным шансом ещё раз увидеться со снежным принцем. Он ведь обещал зайти к Девину, когда же явится? И что у них за дела такие секретные? Делма с подозрением обвела взглядом своё беспокойное семейство и вздохнула.

– Вы в сговоре! – она отпила из своего кубка и снова посмотрела на сына, – мы должны отбыть сегодня. Какой прок задерживаться здесь дольше?

– У меня есть одно важное дело, которое я должен закончить, – серьёзно пояснил Девин, – я не покину столицу, пока не завершу его.

– Ты говорил о человеке, который спас тебя, – проговорила Кай, – но так и не назвал его имя.

– Мой товарищ очень скромен, и рисковал слишком многим, оставаясь по моей просьбе в Аделхейте. Пусть его имя не будет мною названо. Такова его воля, и это наименьшее, что я могу и намерен сделать.

– Я бы хотела отблагодарить этого человека. Он спас моего единственного сына и зажёг солнце над землёй Бриартака, возвращая нам надежду, – с чувством проговорила Делма, – но если такова его воля, то я не смею тревожить и вмешиваться. Мы останемся, раз ты так решил.

Теперь Кай обратилась к Варе:

– А вам, юная эйслин, надлежит завтракать, а не лучиться подозрительными улыбками!

Девушка попыталась состроить серьёзное лицо, но видимо вышло криво, что вызвало улыбку у брата.

– В сговоре, не иначе! – снова вздохнула Делма.

– Я благодарю тебя за поддержку, – Девин слегка склонил голову, отвечая матери, – в столице множество замечательных мест. Варваре будет интересно познакомиться с ними. Верно?

Молодой человек посмотрел на сестру. Варя замерла с ложкой в руке, а затем растерянно кивнула.

– Одни ездовые бедвиры чего стоят! Перед тем как отправиться в город, тебе стоит переодеться, – пояснил Девин, – в этом наряде ты не сможешь подняться в седло.

– В седло? – насторожилась девушка.

– В седло, – улыбнулся брат, – тебе понравится, обещаю…

– Господин, – раздался у дверей голос слуги, – прибыл эйсель Миклос.

Девин успел заметить, как побледнела мать. Но в этот раз на её лице не появилось привычной неприязни, скорее растерянность. Видимо она решила, что Левен Миклос решил нанести визит вежливости. Спеша развеять её опасения, молодой человек поднялся из-за стола.

– Проводи эйселя Троя в библиотеку, – велел он, и повернулся к притихшим женщинам, – прошу прощения. Я оставлю вас.

Не давая матери опомниться, и не без удовольствия глядя на волнение сестры, Девин покинул столовую. Придётся обеим помучиться в догадках.

Гость ожидал его у одного из многочисленных стеллажей, уставленных потемневшими от времени, ещё дедовскими книгами. Вот уж кто любил проводить здесь время… видимо в него и пошёл характером сам Девин, и в чём неоднократно убеждался. Трой с сосредоточенным видом листал теорию Фавия, повествующую о популяции хавзий афийских, и едва дошёл до страницы с рисунком данной особи, то скривился от отвращения и пробормотал какие-то проклятия. Да, существо привлекательностью не отличалось, хоть и приносило неоценимую пользу местным лесам.

– Я всегда могу одолжить её для более основательного изучения, – усмехнулся Девин, глядя, как гость нервно затолкал книгу обратно на полку.

– Благодарю, но не стоит… – молодой человек повернулся к дракону и теперь они встретились взглядами, – сегодня я переступил порог этого дома, Кайонаодх, поскольку чту и уважаю законы твоего рода.

– Знаю. Поэтому и позволил тебе войти, Миклос, – ответил Девин и сложил руки на груди.

Трой повторил за ним, скорее машинально, чем намеренно. При этих действиях, шитьё на его белоснежной куртке сверкнуло, словно морозный узор.

– Ты знаешь о договоре наших отцов, – продолжил говорить Трой.

– Верно, – кивнул Девин.

– Я бы никогда не подчинился этому велению.

– Это было бы затруднительно, согласись, – хмуро потянул дракон.

– Проклятье, я не имею в виду тебя и меня! – прорычал лескат, хотя прекрасно понимал, что хозяин дома дразнил, чувствуя его волнение, – какую бы клятву не принесли наши отцы, я буду идти лишь за нею, куда бы ни шла, хоть в саму огненную Мейтедер…

Девин ничего не ответил в этот раз, уважая чувства говорившего гостя, и не прервал его речи. Он и сам прекрасно понимал, чего стоило снежному соседу это признание, к тому же произнесённое не любимой женщине, как это принято у лескатов, а опекуну, чтобы соблюсти обычаи драконьего рода.

– Я говорю о соглашении, поскольку имел честь встретить твою сестру ещё до того, как мы были представлены. Обманщица заявила, что приходится братом тебе… – Трой мотнул головой, укрывая яркие глаза белоснежными прядями.

Он прошёлся по большому круглому помещению библиотеки, кидая взгляд на выложенный мозаикой пол. В центре его расходились лучи солнца, и это так напомнило ему ту, что сейчас находилась где-то в доме.

– Ты назвал мою сестру обманщицей? – раздалось за спиной ворчание Девина, и воздух опасно нагрелся.

– Верно, – ответил Трой, и ледяной порыв охладил дракона, заставляя сдувать с лица колкие снежинки, – она бессердечно терзала меня все эти дни, заставляя мучаться в догадках. Хотя глаза выдавали её, ибо не может быть таких у юноши. Кайонаодх, я прошу твоего дозволения открыть чувства Варваре, поскольку ты приходишься ей братом и опекуном.

– Если ты не уверен, что достойно позаботишься о ней, то отступи сейчас. Иначе я не дам за твою жизнь и гроша, в случае, если не оправдаешь доверия, – серьёзно проговорил Девин, глядя в глаза лескату.

– Я сам вложу меч в твои руки, Кайонаодх, если не оправдаю доверия, – твёрдо произнёс Трой, коротко склоняя голову в почтении, – надеюсь, что моей жизни, оставленной в залог, достаточно, чтобы получить согласие.

– Что если я откажу? – неспешно проговорил Девин, следя за реакцией снежного гостя.

Уголок губ Троя дрогнул, и молодой человек поднял взгляд на дракона. Его глаза стали цвета вечернего неба, словно предсказывая неминуемую бурю.

– Тогда я стану следовать своим законам, Кайонаодх, но не отступлю.

Девин усмехнулся упрямству леската. Варвара сумела околдовать беднягу. Но не испугается ли подобного напора? Кажется, этот снежный эйсель по нраву обошёл весь его драконий род. Каков родственник!

– Это была угроза? – Девин нарочно придал своему голосу суровости.

– Я лишь искренен перед тобою. Не желаю таиться. Говорю, как есть, – тем же тоном бросил ему лескат.

– Последнее слово останется за моею дорогой сестрой, – дракон продолжил мучить гостя, – как знать, может, взгляду прекрасной Варвары открылся кто-то более изящный в манерах и обладающий более внушительным наследством…