нагой нимфы о Рубиконе, но после изображение перебилось помехами, и вот все мониторы перед ней погасли.

Анна тревожно кинула взгляд на индикатор объективного контроля состояния бойцов. Давление, мозговая активность, сердцебиение – в норме. Команда в Креатуре жива и пока невредима. Полчаса показались ей вечностью. Сычев неожиданно дернулся и упал ничком на пол. Анна не заметила, как с него открепилось бинди. Подбежав к Алексею, она ногой задела чип, и он укатился. Корнилов с Папо подняли тело и кое-как пристроили его на прежнее место.

На входе в Башню толпилось множество людей. Раздавался пьяный шум, хохот, крики. С верхних этажей на собравшихся внизу летели бутылки, мебель, кухонная утварь. Дождь из предметов. Из этого всеобщего хаоса вылез Демиург, точная копия цифровки Сычева, с пистолетом в руках и окровавленным красно-синим лицом. Аватар оттолкнул Челюскина и схватил Алексея за грудки.

– Здорово, брателло! Босс приказал устроить тебе все по высшему разряду!

Сычев, не готовый смириться с разбойной обстановкой, в дополнение увидев двойника, окончательно растерялся. Не медля ни секунды, Челюскин схватил лейтенанта за руку.

– Колобок! Свяжи нас! – крикнул он шарику, спокойно наблюдавшему за происходящим.

– Как?

– За руки! Да быстрее!

Демиург тянул Чела в толпу за собой к зданию. Другой, с автоматом, стрелял в воздух и кричал:

– Расступись! Расступись! Брателло пришел.

В голове лейтенанта случился кавардак. Его мозг разорвался, и некогда целое сознание дождем пролилось на толпу. Он стал всеми сразу. Все были им – Сычевым. Алексей, связанный с Игорем веревкой, рухнул на землю. Чел поволок его сквозь свалку тел и предметов. Глаза Алексея бешено вращались.

– Алексей! – Игорь заговорил быстро и непонятно. – Тебя вскрыли! Считай до ста, до тысячи. Только считай. Иначе разнесут.

«Как считать?» – думал Алексей. Сычев нырял из головы в голову, из Демиурга в Демиурга и нигде не мог удержать себя.

– Чел, меня много. Кому считать?

– Дурак!

Челюскин ругался остервенело, но тащил товарища.

– Пойдем с нами! – пьяно вопил атлет. – А то застрелю.

– Отпусти труп. Он мертв, – другой Сычев пытался отвязать Алексея, но получил от Чела ногой в пах.

Каренина подошла к ним и, обнимая Игоря, хотела взять его за руку. Чел на секунду растерялся, но тут же пришел в себя. Демиург рядом взял Каренину и повел с собой в темь. Сычев увидел ее губы рядом со своим лицом. Анна погладила его рукой по щеке. Но тут же видение лопнуло. И снова Анна рядом с ним. Сычев решил, Челюскин хочет увести его от девушки прочь. Он стал бить Чела ногой. Каренина смеялась и мешала Игорю, развязывая веревку. Алексея-Демиургов и Карениных много, они все приходили и уходили. Чела рядом не было. Только тень мешала Алексею освободиться. Он привязан к ней орущей веревкой и сильнее скручивающей Сычева. Много раз Демиург уходил с Анной в темь и всякий раз возвращался к себе привязанному.

Сычев поднял глаза в черное небо и потерялся.

Глава 7

Нирвана

Очнулся лейтенант в сточной канаве. Над ним склонился монах в рубище и с крестом. Он ударил Алексея по лицу. «Почему меня все время бьют? – думал Сычев. – До чего же холодно!»

– Ну что, сын Божий, жив?

– Кто ты, Господи? – Алексей приходил в себя. Они находились в мокром промозглом ущелье.

– Челюскин я! Брат мой, – монах сбросил капюшон. Офицер, с трудом вспоминая пережитое, узнал его.

– Что же случилось? – Сычев буквально почувствовал себя кубиком Рубика, пытаясь собрать воедино свой разобранный внутренний мир.

– Вскрыли тебя. Засветили. Скажи спасибо колобку. Он держал тебя, не порвался.

– Да, скажи, – колобок прыгал на нем, как маленькая собачка, к которой вернулся любимый хозяин.

– Спасибо, друг, я только сейчас начал понимать, что такое бистриктуалистика.

– Ну и что же это?

– Искусство обманывать сети, но я весь курс прокатался на багги… У моего отца в Каракумах две штуки стоят.

– Зря бензин сжигал. Я весь прошел. Знаешь, чем были разрушены дьявольские козни?

– Крестом и молитвой?

– Нет, это не подействовало, хотя, как видишь, пытался.

Челюскин помог Алексею встать на ноги. Демиург поиграл мускулами, размял затекшую шею и почувствовал себя вполне сносно.

– Ты им неинтересен, Чума отпустил тебя.

– Кто это – Чума?

– Непойманный хакер-флибустьер. Романтик с большой дороги. Университетская легенда гласит, что Чума был разработчиком Пи и другом Кондратьева. Поссорились они в молодости из-за женщины. Академик остался на стороне Добра, а Чуму девушка увела на сторону Зла. У тебя-то есть подруга?

– Ну как сказать… скорее она догадывается об этом.

– Дорогое это удовольствие – девушки! Хотя и они разные, одни любят цветы, другие деньги.

– Так что ж, Чуме не повезло?

– Выходит, да. Интуиция подсказывает мне, что в нашей истории он и есть заводила.

– Почему это я ему неинтересен? – обиделся Сычев.

– В твоей голове, – Челюскин не сдержал смеха, – кроме двух багги, он ничего не нашел. А меня Чума не вскрыл.

– Кхе-кхе, прошу прощения, святой отец, – разговор прервала милая девушка-аниме в белой рубашке с комсомольским значком и короткой юбочке, – руководитель нашей ячейки просил передать, что желает друзьям приятного путешествия. Вам нужна какая-либо помощь?

Игорь и Сычев от неожиданности потеряли дар речи.

– Нет, мы в порядке.

– То есть помощь вам совсем не нужна?

– Совсем.

– Жаль. Ну что ж, я пошла, – Софа осталась стоять на месте.

– Пора идти, – Чел потянул Алексея за руку, – нас выпроваживают.

Путь вел вниз, в ущелье. По дну ложбины тек ручей.

Постепенно дорожка превратилась в узкую сырую тропинку, вскоре исчезла и она.

– Ничего необычного не замечаешь? – спросил Игорь.

– Нет… – ответил Алексей, осмотревшись.

– Ручей течет вверх.

– Это необычно?

Чел пожал плечами.

Вода была ледяной. Сычев замерз, но растаман держался, утверждая, что температуру не следует принимать всерьез – их настоящие тела лежат в бункере в Советской зоне Шпицбергена.

Стены ущелья покрылись тонким льдом. Босые ноги заскользили по камням. Черная роба Чела сменилась на оранжевую одежду буддийского монаха. Темь в узком каньоне сгущалась. Напарники шли на ощупь, держась за сырые, промозглые скалы.

Первым в бездну провалился Алексей. Следом он утянул Игоря, который попытался его схватить.

– Что? – испуганно крикнул Сычев.

– Я здесь, – Чел держал Сычева за руку.

Они летели посреди вязкой оглушающей пустоты.

– Чел! Где ты! – позвал лейтенант, но ответа не последовало. – Эй! Кто-нибудь, откликнитесь.

Алексей больше не чувствовал Игоря. Он хаотично шарил руками в беззвездном пространстве, но никаких тел, никакого движения воздуха не ощущал. Только беззвучная, черная, равнодушная ко всему пустота окружала его. Наверное, он уснул, стал похож на спящего ребенка