Артем держался от него на расстоянии – а если бы и нет, невозможно было продолжать расспрашивать его на глазах у Тоши и Саши. Особенно Саши – то ли она действительно забыла про обиду, то ли решила держаться ближе на случай, если и Кая здесь. Она шла рядом с ним, то и дело пытаясь привлечь его внимание то к малахитовой вазе в стенной нише, то к однорукой статуе.

Им выделили роскошные комнаты, каждому – свою. Ган называл себя князем, а Агано – княжеством, но никогда прежде, даже на картинках, не видел такой роскоши. На деревянной кровати с бархатным балдахином можно было бы с удобством разместить с десяток гостей, а в стенном шкафу – с десяток шпионов. Показав ему комнату, Артем бросил сухое:

– Это все. Я спешу, – и поспешил ретироваться. У Саши с Тошей он наверняка задержался дольше. А может, и вправду спешил – к ней.

В коридоре круглосуточно дежурили стражи и прислужницы. У Гана и остальных вежливо, даже с извинениями, забрали оружие. Им не разрешалось никуда ходить без сопровождения – само собой, только для того, чтобы не заблудиться в незнакомом месте или не попасть в переплет.

Ган больше не видел никого из тех, с кем они делили палубу «Герберта У.», хотя по разговору двух прислужниц понял, что в соседних комнатах тоже живут гости. Разумно разделить тех, кто уже мог успеть объединиться. Ган и сам поступил бы именно так.

Тому, что им с Сашей и Тошей дали разные комнаты, он даже обрадовался – было время подумать. Им он сказал, что собирается поспать пару часов перед завтраком, на который их должны были отвести в какую-то синюю залу. Хорошенько вымывшись, побрившись впервые за очень долгое время и переодевшись в чистое, Ган изучил комнату. Безопасности ради он спрятал пронесенный тайком нож под матрасом, а еще один, маленький, привязал к ножке шкафа. Через окно не выбраться – слишком высоко, но при необходимости можно было связать куски ткани в веревку и попробовать спуститься незамеченным – его окна выходили во двор. Конечно, там дежурила стража – как, кажется, и везде здесь, на каждом перекрестке, за каждым углом… Подумать об этом Ган планировал позже. Он вовсе не собирался устраивать побег или пытаться навредить кому-то. Пока что в этом не было никакой необходимости. Через несколько дней Сандр соберет всех на приеме. Если бы не мысли о Кае, Ган сидел бы тише воды ниже травы.

Он обнаружил, что уже какое-то время мерит шагами комнату, и заставил себя остановиться, уселся на широкий подоконник. За окном накрапывал дождь. Кая… Ган ни на мгновение не поверил в слова Артема. Он явно лгал, чтобы позлить или отвадить его. Но червячок сомнений грыз все равно, и, чтобы задушить его, Гану необходимо было ее увидеть. Только увидеть – и он сразу поймет, что она чувствует.

Ган лег на кровать. В роскошном пологе было несколько дырок – в полумраке задернутых занавесей они напоминали звезды на темном небе. Конечно, можно было просто узнать, где именно она – или они – живут, и попросить стражей отвести его туда. Но он не хотел встречаться с ней при ком-то – не хотел, чтобы она видела его под охраной. Возможно, проще попробовать сделать так, чтобы она пришла сюда сама. Отправить записку? Попросить кого-то из стражей или прислужниц разыскать ее? Она заметная – и дело не только в рыжих волосах. В конце концов – об этом неприятно было думать – Артема здесь точно заметили, а значит, и Каю должны были знать хотя бы из-за него.

Он мог бы подкупить кого-то, чтобы ей передали записку… Он взял с собой несколько безделушек, за которые жители Агано поубивали бы друг друга. Но совершенно не факт, что представления Красного города и княжества Агано о ценности совпадают. Украшения работы древних мастеров, зажигалки с колесиками, серебряная гнутая ложка, несколько бесполезных, но красивых старинных пуль… Кого тут этим впечатлишь? Такого барахла наверняка хватает на здешних торговых площадях. Ган раздраженно ткнул подушку – сейчас ему стоило тратить мысли не на раздумья о том, как добраться до девчонки, а совсем о других вещах.

С того момента, как он впервые увидел ее в лесу – мокрую, грязную, с костылем, но все равно глядящую на него и его людей с мрачным вызовом – даже угрозой, – в его жизни появилось что-то, что не давало ему покоя. Это что-то поселилось внутри и было похоже на крохотное живое существо. В самый неподходящий момент, когда он был уверен, что оно давно умерло, существо давало о себе знать. Оно раздражало, даже злило – со дня гибели Веты он пообещал себе, что больше никто и ничто не будет иметь над ним власти. Может быть, если окажется, что Кая и вправду так быстро позабыла о нем, существо наконец издохнет… В конце концов, до сих пор его гордость и воля всегда оказывались сильнее, чем что бы то ни было на свете.

В дверь тихонько постучали, прерывая его раздумья, и он не удивился, увидев на пороге Сашу. За ее спиной маячили стражи – никто не смотрел в их сторону – видимо, общаться между собой им было разрешено… Жест доброй воли Сандра.

– Привет, – застенчиво сказала она, накручивая кудрявую темную прядь на палец. Она тоже приняла душ, и ее волосы были влажными. Саша перехватила их лентой. Ей тоже дали новую одежду. Платье, огненно-красное, с расшитыми черными узорами рукавами и воротом, открывало колени и было перехвачено кожаным поясом – за один такой пояс в Агано наверняка передрались бы все девчонки.

Красный цвет ей шел – бледное лицо казалось каким-то новым, аристократичным, губы – ярче, глаза – темнее. Вся она, изящная, маленькая, едва ему по плечо, была похожа на Кармен из рассказа Мериме, который ему как-то довелось прочитать. Ган вдруг подумал, что многие, наверное, посчитали бы Сашу куда более привлекательной, чем Каю. Да, у Каи необыкновенные рыжие волосы, но кожа усыпана веснушками. Прозрачные серые глаза, похожие на утреннюю дымку над ручьем, производят странное, волнующее впечатление. И руки и ноги длинноваты, и вся она слишком угловато-порывистая – как мальчишка… И все же…

– Нас на завтрак зовут, – произнесла Саша, принужденно улыбаясь. – Я решила за тобой зайти.

Она тоже разглядывала его – но точно не думала ни о ком другом. Стоило поговорить о том, что случилось между ними на дирижабле, еще тогда, чтобы не обманывать ее… Ган решил, что непременно исправит это недоразумение – позже, когда рядом не будет посторонних ушей и глаз. Ему не хотелось терять Сашину дружбу. Она напоминала ему о старых временах и, хотя смотрела на него не менее восторженно, чем Тоша, умела и разговорить его, и рассмешить…

– Отлично, – бодро сказал он и подмигнул ей. – Они тут, в Красном, знают толк в одежде, да? Тебе идет.

Саша зарделась от удовольствия и кивнула. Краем глаза Ган заметил коротко стриженную женщину в черном платье. Такие здесь носили прислужницы. Она выходила из соседней комнаты со стопкой полотенец в руках. И она была одна – редкая удача: по дороге он успел заметить, что прислужницы на этом этаже стараются ходить по двое.

Не меняясь в лице, Ган улыбнулся Саше и кивнул двум стражам у нее за спиной:

– Идите пока к Тоше… У меня в комнате кое-чего недостает. Я буду через минуту.

Один из стражей кивнул и окликнул прислужницу: