class="p1">Со вздохом его темная фигура отодвигается в сторону, его края обвиваются вокруг моего силуэта.

– Как много вы все знаете о произошедшем в туннелях? – спрашиваю я.

– Я рассказала им только то, что мы с Юстусом обсуждали до того, как я привела тебя к нему, – произносит Бронвен, и я резко разворачиваюсь на ее голос. Провидица с бельмом на глазах соскальзывает со спины крылатого извозчика, который затем превращается в мужчину – моего дядю.

– Приношу простить меня за то, как мы расстались, Фэллон. Я побоялась предупреждать тебя о своих намерениях, чтобы Лоркан не воспрепятствовал Судьбе. – Она направляется к нам под руку с Киэном.

Дядя глядит на меня виновато, хотя его вины ни в чем нет. Если только… если только он знал?

Он не знал, – отвечает Лор по мыслесвязи.

– Я могу только представить, как сильно ты меня ненавидишь, – продолжает тетя.

– Сомневаюсь. Но обсудим мое недовольство позже. Сейчас у нас есть вопросы более насущные.

От упрека ее фиолетовые губы поджимаются. Я поворачиваюсь к остальным.

– С чего начать, Юстус? Что они знают?

Смотря на мою тетю, дедушка говорит:

– Если Бронвен рассказала все, то они должны знать о том, что Мериам освободила твою магию и почему именно ты должна убить Реджио. Они также должны знать о зависимости твоей жизни от жизни Мериам и Зендеи и о причине кровных уз.

– О некоторых вещах лучше рассказывать после того, как они произойдут, – говорит Бронвен так тихо, что я едва улавливаю ее слова. Ее веки внезапно вздрагивают, а затем закрываются. – Лоркан, прекрати. – Она зажмуривается, на поврежденной коже висков появляются морщинки, в то время как моя пара атакует ее своими видениями. – Я не все тебе рассказала ради твоего же блага.

Со вздохом я спрашиваю:

– Так что вы им рассказали, Бронвен?

– О том, что Мериам выпустит твою магию и таким образом сделает бессмертной, и о том, что Юстус потом поможет тебе вернуться домой живой и здоровой. Также рассказала им о связи жизней на случай, если Лоркан обнаружит тебя до того, как Юстус с Мериам закончат твою подготовку.

Мою подготовку? Никто меня ни к чему не готовил. Мне дали магию без инструкции, а затем сообщили о спрятанном кинжале, который Данте нашел первым.

– Что ж, нам многое предстоит обсудить. Не желаете поведать об остальном?

– Думаю, лучше ты им расскажи, Фэллон, я хотела бы оставить голову на плечах.

Я фыркаю.

– И тем не менее отважились прийти сюда…

– Потому что все, что я сделала, было ради нашего народа. Нам нужен Котел.

– Нам он нужен или вам? – Я отчетливо помню, как она поделилась со мной желанием запрыгнуть внутрь, чтобы восстановить изуродованную кожу.

Она склоняет голову.

– Разве ты не хочешь снять обсидиановое проклятие своей пары?

Удар. Ниже. Пояса.

Отец так плотно складывает руки на груди, что скрипят кожаные наручи.

– Рассказывай, инон, и ничего не упускай.

– Зендея связала три жизни, а значит, она жива, дайи.

– Я слышал. – Темные глаза отца кажутся еще темнее из-за густой бахромы ресниц и теней, которые собираются внутри, когда я называю ее по имени.

Она меня создала, и поэтому мне полагается считать ее своей матерью, но я не могу. Пока что.

– Извини, но я не стану радоваться, пока не увижу ее собственными глазами.

– Будь она мертва, то и я бы здесь не стояла.

– По словам ведьмы, которая обрекла наш народ, – бурчит отец.

– Кахол… – вздыхает Бронвен, чем зарабатывает мрачный взгляд.

– Я понимаю, почему тебе тяжело поверить Юстусу. Но Мериам не такая злодейка, какой мы ее представляли. Она такая же жертва Коста Реджио, как и все мы.

В меня впивается пара белых глаз, пара золотых и несколько пар настороженных угольно-черных.

– Да, она создала барьер, но для того, чтобы не пустить Прию в Люче. Она боялась, что мать попытается разлучить ее с возлюбленным-фейри. Очевидно, королеве Шаббе был не по душе этот брак.

– Еще как не по душе, – бормочет Бронвен. – Она так бранила человека, ставшего моим отцом.

Я заправляю за ухо затвердевшую от соли прядь волос.

– Отгородить Шаббе было идеей Косты.

Имоджен вскидывает черную бровь.

– Это он придумал отдать рунный камень королям Глейса и Неббе? – К ней вернулся голос, хоть еще не в полную силу.

– Нет. Марко. – Юстус проводит рукой по лбу. – Использовал их для укрепления альянса.

Я смотрю в направлении Неббе, на океан, после шторма напоминающий расплавленное серебро.

– Нужно их вернуть.

– У нас уже есть часть, оставшаяся в Люче. – Киэн кивает моему дедушке. – Росси отдал ее моей паре. И у нас есть неббеннская часть. Эпонина… или мне следует сказать… – на губах Киэна появляется столь редкая улыбка, – королева Неббе отдала свою часть в день коронации.

– Королева? – ахаю я. – Значит, Пьер… мертв?

Улыбка Киэна становится шире, а Лоркан говорит по мыслесвязи:

Полностью и бесповоротно.

Оправившись от потрясения, я спрашиваю:

А можно быть мертвым не полностью?

И наконец-то по нашей мыслесвязи скользит улыбка. Улыбка, от которой у меня екает сердце и закатываются глаза.

Боги, у тебя нездоровое чувство юмора, Лоркан Рибио.

Отвлекшись на Лоркана, я пропускаю вопрос отца, но не ответ Юстуса:

– Зендея в океане.

Глава 41

Обычный человек, возможно, съежился бы под пристальным и тяжелым взглядом моего отца, но не Юстус. Впрочем, Юстус – далеко не обычный человек.

– Где именно в океане? – хрипит Кахол.

Я прищуриваюсь, вглядываясь в бодрый прибой, где среди стальной глади проступают пятна цвета индиго.

Фигура Лора расплывается, его тени скользят по моему лицу, не загораживая, однако, вид.

Будь он таким честным и заслуживающим доверия, каким ты его считаешь, он бы тебе уже рассказал.

У нас было не так уж много времени на разговоры.

Не много времени? У вас был гребаный месяц!

Половину из него я провела без сознания.

В каком смысле без сознания?

В магической отключке.

Я. Убью…

Нет. Никого ты не убьешь. Ты поклялся.

В этом я не клялся.

Прошу, Лор.

Его призрачное прикосновение скользит по моей щеке.

Почему бы тебе не воспользоваться своей сделкой, Биокин? Я у тебя в долгу…

Я надеялась использовать ее для более веселых занятий.

Если твое определение веселья совпадает с моим, то ничто из задуманного тобой не требует принуждения.

Я сурово на него кошусь, но в конце концов уступаю во имя сохранения жизни Юстуса.

Лоркан Рибио, я требую выполнения сделки: не вреди Юстусу Росси.

Кожа на плече покалывает, и