смущение. – Прошу прощения, ошиблась ложей. – Она поспешно выскользнула между портьерами, оказавшись на проходе. Спина Амелии Грешем в фиолетовом платье удалялась вниз по лестнице. Шафран сделала не больше шага вперед, как тут же врезалась головой в чью-то грудь.

– Прошу прощения, – пророкотал приятный глубокий голос, и сильные руки поставили ее на ноги, не дав упасть навзничь.

– Лорд Вейл! – ахнула Шафран, обрадованная и обеспокоенная тем, с какой легкостью нашла то, что искала.

Он отступил на шаг. Тяжелые брови поднялись над ярко блеснувшими глазами, а губы растянулись в улыбке.

– Мисс Эверсби? Простите. Это ваша ложа?

– О нет, что вы, я зашла в нее по ошибке. Увидела вас с мисс Грешем и хотела зайти поздороваться.

– Боюсь, вы только что с ней разминулись.

– Я знаю, – ответила Шафран, жеманно улыбнувшись.

Вейл тихонько хмыкнул.

– А теперь, я так понимаю, я в вашем полном распоряжении.

– Это же прекрасно, – мурлыкнула Шафран. – Могу ли я задать вам бестактный вопрос?

Густые брови приподнялись, но Вейл сохранил нейтрально-благожелательный вид.

– Весьма интригующее начало разговора.

Он немного повернулся, и Шафран приняла предложенную ей руку. Несмотря на то что она едва его касалась, девушка почувствовала, насколько мощно он сложен, и снова занервничала.

– Я хотела узнать, – начала Шафран, когда они подошли к красным портьерам ложи Вейла, – как держится Амелия.

Лорд Вейл, слегка сдвинув брови, выдержал паузу.

– Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.

– После убийства мисс Уильямс, – довольно прямолинейно брякнула Шафран.

Он нахмурился сильнее.

– С ней все нормально, насколько это вообще возможно. От внезапной потери подруги оправиться никогда не бывает легко.

– Конечно, но для других ее друзей это не меньшая потеря. Для мисс Тэлбот и мистера Эдвардса. Похоже, они уже пришли в себя. Только мисс Этвуд до сих пор страдает.

– Мисс Этвуд считала мисс Уильямс своей лучшей подругой. Что касается остальных, примирение с утратой не бывает простым.

Шафран натянуто улыбнулась, хотя ее разочарование росло. Он весьма поднаторел в вежливых, но расплывчатых формулировках; для него как для политика это должно быть преимуществом. В надежде на то, что он пригласит ее в свою ложу и продолжит разговор, она положила руку ему на предплечье и, слегка подавшись вперед, спросила:

– А что насчет вас? Как вы справляетесь?

Вейл похлопал ее по руке и мягко, но решительно отстранился.

– Мисс Уильямс была исключительной женщиной. Ее кончина стала потрясением для всех, кто ее знал. – Выражение его лица утратило часть тепла. – Надеюсь, полиция в ближайшее время поймает этого сумасшедшего убийцу, и она упокоится с миром. А теперь позвольте проводить вас на ваше место, мисс Эверсби? Думаю, антракт скоро закончится.

Чертыхнувшись про себя, Шафран пришлось из вежливости согласиться. Они отошли от портьер, и Вейл высказал несколько пространных замечаний насчет программы, а Шафран согласилась, одновременно ломая голову в поисках вдохновения.

– Я слышала… – начала она, стараясь унять нервозность. Она заставила свой голос звучать непринужденно. – Я слышала, что мисс Уильямс была вашей близкой подругой. В действительности очень специфической подругой. Полагаю, для вас такого рода дружба не… уникальна? – Лорд Вейл замедлил шаг. – Не думаю, что такого человека очень просто заменить, но разве можно ожидать, что исцеление произойдет само по себе? Амелия, наверное, помогает залатать ваше сердце.

Лорд Вейл направил их шаги в сторону от следующего лестничного пролета, где их не могли бы увидеть другие посетители.

– Странно, что такую женщину, как вы, вообще волнует идея замены, – тихо произнес Вейл, крепко ухватив ее за локоть. – Ведь вы, кажется, заменили человека, о котором я недавно узнал много любопытных фактов. Салли Эверсби весьма похожа на Шафран Эверли, не так ли?

Глава 26

«Нельзя с такой легкостью взять и вломиться в чужой дом», – подумал Ли, когда перед ним распахнулась дверь в квартиру Амелии Грешем. Все, что ему нужно было сделать – это проникнуть туда, где медсестры оставляют свои вещи, достать из сумочки Амелии ключи и сделать дубликаты. Он заплатил за работу мастеру втрое дороже, чтобы тот изготовил копии за пару часов, а затем так же незаметно вернул связку обратно. Он тут же отправился по адресу, который отыскал в картотеке больницы, и замешкался перед дверью лишь на мгновение – и только для того, чтобы выбрать нужный ключ из нескольких. Без вящей на то необходимости Ли вырядился в черный джемпер и брюки и стал походить на неформального гробовщика.

И вот теперь он стоял на пороге, а по телу разливалась такая знакомая дрожь предвкушения.

Однако она слегка поутихла, когда Ли окинул взглядом это убогое жилище. Квартира Амелии производила весьма удручающее впечатление. В маленькой гостиной на окнах на было занавесок, и в тусклом свете редких уличных фонарей он разглядел минимум мебели и предметов обстановки. По одну сторону комнаты стояли антикварный столик да пара стульев, а под одним из окон приткнулся письменный стол, заваленный бумагами.

Ли с него и начал. Выудив фонарик из кармана, он посветил на кипы документов. Вместо ожидаемого хаоса из разрозненных обрывков записок он обнаружил аккуратно разложенные листки. Большая часть из них оказалось заявками на кредиты. Какие-то заполнены, некоторые отклонены, а несколько бланков еще чистые или исписаны лишь наполовину. Строки с данными Амелии были заполнены убористым аккуратным почерком, рисуя печальную картину ее жизни. Ли стало ее немного жаль. Шафран была права – она и в самом деле едва сводила концы с концами. Ли порылся в бумагах, пытаясь выяснить причину такого ее бедственного положения. На самом верху лежало письмо, датированное 31 мая. То была короткая депеша с вопросом, когда можно ждать следующий платеж. А то, что письмо не от коллектора, Ли понял только по упоминанию младших сестер, которым нужны новые платья и по подписи «С любовью, мама».

Над столом висел календарь с пометками дней и времени больничных смен Амелии. В нем было отмечено еще несколько дат и символов, которые Ли не смог разобрать. Он перелистнул на несколько месяцев назад, на июль, когда произошли первые убийства. Здесь маленькие квадратики тоже были испещрены похожими закорючками, но Ли не нашел никакой зацепки, чтобы понять, что они значат, как и легко интерпретируемых инициалов, например: БУ – Бриджет Уильямс. БСТ превратилась в УКЛ, отмечая дату, когда Амелия ушла из больницы Святого Томаса в больницу при Университетском колледже. Было это в середине мая. Он пока не успел собрать сплетни вокруг ухода Амелии с прежнего места работы. Были ли это ее собственное желание или ее уволили из-за