тебя сюрприз. Пока вы готовились к отъезду и занимались прозой жизни, я связался с оргкомитетом конкурса Рубинштейна. Они о тебе знают и хотят, чтобы ты принял участие. Они выслали на мой адрес письмо и все бумаги для обращения в комиссию по отбору участников.

— Витя, как я могу сейчас выступать? Мне ведь нужен инструмент и время, — возразил Илюша.

— Об инструменте я договорился. В академии музыки в Иерусалиме мои знакомые тебе найдут рояль. А что касается времени, отборочный тур начинается через неделю. Короче, я взял отпуск назавтра и мы с тобой едем в Тель-Авив со всеми документами. Они у меня в машине.

— Ты уверен, что я успею и не провалюсь? — спросил Илюша.

— У тебя нет другого выхода. Следующий конкурс через три года. И запомни — ты, мой милый, эмигрант. Это значит, что должен с первого дня упорно трудиться и бороться за место под солнцем. Твои сопли никого здесь не убедят.

Виктор обвёл взглядом всех и спросил:

— Вы, наверное, голодные?

— Немного, — ответила Елизавета Осиповна. — Нас, правда, хорошо покормили утром в самолёте. Но уже три часа дня, время обедать.

— Пусть бабушка отдохнёт полчаса, и мы поедем на ту квартиру. Валя приготовила обед, и сегодня утром я завёз его туда.

Виктор вышел из квартиры, спустился к машине и вскоре вернулся с письмом оргкомитета.

— Илюша, не будем терять время. Документы все на английском языке. Садись на кухне за столик, читай и заполняй бланки. А я пока позвоню твоей благоверной.

Виктор подошёл к телефону и набрал номер.

— Мира, мы через полчаса возвращаемся. У вас в холодильнике обед. Разогрей его и накрой на стол в гостиной. Мы тут все проголодались. Да-да, молодец. Ну, будь здорова.

Леонид Семёнович разбудил Гольду, они спустились во двор и сели в машину. Когда они вошли в квартиру, на столе уже стояли тарелки и лежали ложки, вилки и ножи.

— Мойте руки и садитесь, — сказала Инна Яковлевна. — У нас всё готово.

Сели за стол, Илюша открыл бутылку красного сухого вина и разлил его по стаканам.

— Выпьем за то, чтобы всем нам в этой стране улыбнулась удача, — произнёс Борис Ефремович.

— Солнце нам уже улыбается, значит, будет всё хорошо, — поддержал его Леонид Семёнович.

Выпили и принялись с аппетитом есть, нахваливая щи с мясом и капустой и рис с котлетами, приготовленные Валентиной.

— Я предлагаю завтра совершить поездку в Иудею, — сказал вдруг Виктор. — Мы с Валей приглашаем вас к нам домой. Думаю, будет интересно.

Его слова взволновали родителей, слышавших о нападениях на поселенцев, и ему пришлось их успокаивать.

— Все дороги на территориях контролируются армией и службами безопасности, — пояснил Виктор. Там не более опасно, чем, например, в Иерусалиме. Там живут многие выходцы из Советского Союза. В конце концов, я там живу с женой и детьми.

— Я думаю, пора закончить дискуссию, — сказал Леонид Семёнович. — Нас сын приглашает в гости, Валентина готовит приём. Конечно, мы поедем. Передай супруге нашу большую благодарность.

Когда за окнами стало темнеть, и город внизу заискрился множеством огней, поднялись со стола и спустились во двор. Было тихо, лишь иногда с улицы доносился отдалённый шум проезжавших машин. Виктор попрощался, проводил родителей и бабушку домой и уехал, махнув Илюше и Мире рукой.

2

Часов в десять утра раздался дверной звонок и в квартиру ввалился Виктор. Илюша проснулся недавно, вчера он допоздна сидел, читая документы и обдумывая программу выступления, а сейчас вместе с Мирой и Давидом завтракал на кухне.

— Бокер тов[3]. Как дела? Ты ещё не одет?

— Не гони волну, Витя. Через пятнадцать минут поедем, — осадил его Илюша. — Что-нибудь выпьешь?

— Налей-ка мне, Мира, водички и положи пакетик зелёного чая.

Ты всё успел? — обратился он к Илюше.

— Есть несколько вопросов.

— Ответы получишь в оргкомитете. Мира, как твои?

— Всё в порядке. Родители встали пораньше, и вышли прогуляться и что-нибудь купить для нас и для внука.

Илюша оделся, попрощался с женой и чмокнул сына. Они сели в машину и она, урча и подпрыгивая на ухабах, помчалась по городу. Потом они выехали из Иерусалима на дорогу номер один, петляющую по горным долинам и прибрежной равнине. Ещё до въезда в город Илюша увидел высотное здание «Шалом», ряд больших гостиниц на набережной Тель-Авива и небоскрёбы алмазной биржи Рамат-Гана и внутренне собрался. Здесь в этом мегаполисе на берегу Средиземного моря ему предстояло добиться важной для него и его близких победы, которая определит его будущее.

Припарковав машину, они вошли в здание и вскоре оказались в офисе с креслами вдоль стен и большим письменным столом, за которым сидела миловидная брюнетка. Она приветствовала их улыбкой и спросила:

— Вы конкурсанты?

— Да, мой брат, Вайсман Илиягу. Он новый репатриант, только вчера прилетел с семьёй.

— Очень рада. Меня зовут Лея. Присаживайтесь, пожалуйста. А я о тебе, Илиягу, слышала, — сказала она, рассматривая его пытливым взглядом.

Илюша поклонился и смущённо посмотрел на неё.

— Милая, он пока не говорит на иврите, но неплохо владеет английским, — пояснил Виктор.

— Да, конечно. Не волнуйтесь, мы найдём с ним общий язык. Сюда приезжают молодые пианисты со всего мира, и у меня ни с кем никогда не было проблем, — сказала она по-английски и обратилась к Илюше. — Давайте ваши документы. Так-так. Ого, лауреат конкурсов Шопена и Чайковского. Прекрасно. А тут нужно заполнить несколько пробелов.

— На эти вопросы я затруднился ответить.

— Я помогу.

Лея взяла ручку и сама вписала что-то в незаполненные строки.

— Теперь всё в порядке. В этом году было подано более ста заявок. К сожалению, пришлось отсеять многих способных пианистов, остались тридцать два участника. Жюри предстоит тяжёлая работа. Первый тур назначен на двадцать пятое. Он состоится в концертном зале Тель-Авивского музея. В один из дней тебе позвонят и пригласят на репетицию. Нужно ознакомиться с произведениями израильских композиторов. Ты же читал, это традиция нашего конкурса. Между прочим, сегодня последний день приёма заявок.

— Благодаря моему брату я успел подать документы, — произнёс Илюша и положил ладонь на плечо Виктора.

— У тебя замечательный брат, — сказала она. — И вот ещё что. У меня в Академии работает знакомая. Она попросила позвонить, когда появится кто-нибудь из репатриантов-пианистов. Она хочет познакомиться. Это профессор Дина Иоффе. Ты слышал о ней?

— Да, конечно, она великолепный музыкант, училась у Горностаевой в Московской консерватории. Я с удовольствием с ней встречусь.

— Прекрасно. Поскольку ты живёшь в Иерусалиме, тебе, как и всем участникам, предоставляется номер в гостинице. В нём уже установлен инструмент, чтобы можно