было жить и готовиться к выступлению. Вот её проспект и наше платёжное обязательство. Завтра уже можете вселяться.

Лея протянула Илюше пакет и взяла телефонную трубку.

— Дина, шалом. Это Лея. Тут у меня в конторе Илиягу Вайсман, вчера только прилетел из Москвы.

Илюша слышал голос, доносящийся из трубки, но женщины говорили на иврите и он почти ничего не понял. Лея положила трубку и, улыбнувшись, посмотрела на него.

— Дина передаёт тебе привет, сказала, что ты очень серьёзный пианист и рада, что ты примешь участие. Она найдёт тебя во время конкурса.

Илюша поблагодарил её и, поднявшись с кресла, вышел из комнаты. Виктор последовал за ним. Солнце припекало, но жар светила развеивался приятным ветерком, приносившим сюда запах и прохладу моря.

— А мы сегодня не прокатимся по Тель-Авиву? — спросил Илюша.

— Честно говоря, я хотел сразу возвращаться домой. У нас просто нет времени. Но завтра ты уже сам всё исходишь здесь вдоль и поперёк.

— Ты прав, Витя. Поехали.

Они сели в машину и вскоре оказались на дороге Южный Аялон. К половине третьего они были уже в Иерусалиме. Все ждали их возле дома, как и договорились, когда Виктор поговорил с отцом перед возвращением. Он взял с собой бабушку, маму, Инну Яковлевну и Миру, а для отца, Илюши с Давидом и Бориса Ефремовича поймали такси. Водитель согласился везти их при условии, что ему оплатят обратную дорогу. Пришлось согласиться и обе машины двинулись в путь. Они выехали из Гило на Хевронскую дорогу, промчались мимо гробницы праматери Рахили и по западной окраине Бейт-Лехема, города известного всем по переводу Евангелия на русский язык как Вифлеем, миновали Бассейны Соломона, поселения Эльазар и Эфрат, свернули на восток и минут через пятнадцать, оставив справа Текоа, въехали в охраняемые солдатами ворота поселения Нокдим.

Илюша, выйдя из такси, потянулся, размялся и вздохнул всей грудью чистый воздух иудейской пустыни. Гористый пейзаж, безлесые каменистые склоны холмов, блеклые, беспорядочно застроенные арабские деревни и зелёные благоустроенные еврейские поселения — всё было необычно и ново, и казалось ему исторической фантасмагорией, стирающей границы между прошлым и настоящим. Но одно место, мимо которого они только что проехали, особенно привлекло его внимание. Он обернулся и опять увидел покрытую свежей весенней травой гору, имеющую форму усечённого конуса. Это показалось ему чудом: невероятно, чтобы природа могла создать нечто, представляющее собой правильную геометрическую фигуру. В это время на пороге дома показалась Валентина в длинном цветном платье и тёмно-синем платке, полностью покрывающем её волосы. Она сделала знак рукой и приветствовала всех возгласом «шалом».

— Заходите в дом, — сказал Виктор.

— А что у тебя на втором этаже? — спросил Леонид Семёнович.

— Там ещё работы не закончены. Полгода назад я вселился на первый этаж.

Всё равно лучше, чем в караване. Через несколько месяцев, надеюсь, стройка закончится. Электрические работы благодаря тебе я делаю сам. На заводе ты меня многому научил.

Хозяйка всех обняла и пригласила за стол, стоящий в середине огромной гостиной.

— Валя научилась готовить кошерную еду. Не думайте, что это не вкусно, всё как раз наоборот. И познакомьтесь с Игалем, ему два года, он сабра, то есть родился в Израиле.

Он поднял на руки голубоглазого мальчонку с каштановыми, как у Валентины, волосами. В это время в гостиную вошли ещё двое детей и остановились у входа.

— А наших старшеньких вы знаете. Это Лили и Эммануэль, мы зовём его Эмми. Здесь принято сокращать имена. Чем короче, тем лучше, в том числе и в армии.

— Садитесь, дорогие, — ещё раз сказала Валя. — В шесть начинает темнеть, а вам ещё домой возвращаться.

— Предлагаю выпить за то, чтобы наши дети и внуки никогда не упрекнули нас за то, что мы их сюда привезли, — произнёс Борис Ефремович, поднимаясь со стула.

— Хорошо сказано, — поддержал свата Леонид Семёнович. — Но это зависит не столько от страны, сколько от нас, от того, как мы их воспитаем. Я слышал, молодёжь отсюда уезжает.

— Папа, ты прав, от нас многое зависит. А в отношении возвращения в галут какой-то части молодёжи… Такое явление существует во всех странах. Ничего не поделаешь. Но чем лучше будет жизнь в Израиле, тем меньше будут уезжать, и тем больше возвращаться сюда. Мы приехали в Израиль не просить и требовать, а строить его. Я так думаю.

— Молодец, Витя. Ты уже и свой дом заканчиваешь строить. Я счастлив. А как тебе работается?

— Электрическая компания в стране — одна из самых сильных и богатых. Я в отделе, который занимается подключениями к потребителям. Мне туда помог устроиться наш раввин Гершензон, он из русских. Правительство сейчас много строит на территориях для поселенцев. Это правильное геополитическое решение. Нужно закрепляться на господствующих высотах Иудеи и Самарии.

— А что за гора тут недалеко конической формы? — спросил Илюша.

— Это Иродион — крепость, которую построил Ирод Великий в двадцатых годах до нашей эры. Гора насыпная, а на ней был высокий замок и дворец, а внизу, у подножья роскошный дворцовый комплекс для приближённых лиц, бассейн и термы. Интереснейшее место. Я могу вам организовать туда экскурсию. Не сегодня, конечно.

— Хорошая идея, спасибо, — поблагодарил Илюша. — Я, когда мы вышли из машин, услышал русскую речь. Здесь что, наши тоже живут?

— И очень много. Вот, например, Юрий Штерн, кандидат экономических наук, преподаватель МГУ, был здесь секретарём поселения, вместе со Щаранским основал Сионистский форум советских евреев. А Авигдор Либерман, один из серьёзных членов центра правой партии Ликуд. Он вступил туда во время учёбы в Иерусалимском университете. Потом много лет работал в составе совета директоров в Иерусалимской экономической компании. Он с женой и детьми перебрался сюда в караван за несколько месяцев до меня. Само же поселение было основано по инициативе наших Инны Винярской и Баруха Френкеля после того, как нашего парня Давида Розенфельда, который работал охранником в Иродионе, убили два арабских сотрудника. Ему нанесли девяносто ножевых ран. Нокдим — ответ на это зверское убийство.

— Крутые вы ребята, — похвалила Елизавета Осиповна. — Я, честно говоря, сейчас не решилась бы здесь поселиться.

— Мама, скоро будет проложено сюда новое шоссе прямиком из Иерусалима. Пятнадцать минут и ты в столице, — убеждённо заявил Виктор.

— Тогда и вернёмся к этому вопросу. А пока нам неплохо в городе.

— Ты права, поселения — это для молодых, чтобы они жили здесь, рожали и растили детей и заселяли страну.

— На этой оптимистической ноте мы, я думаю, будем прощаться, — сказал Леонид Семёнович. — Сейчас нам нужно подумать, как отсюда выбираться. Уже вечереет,