– Оперативно-розыскным, – сказала Даша.

– Это не ответ. Было несколько вариантов подхода, и взависимости от каждого мне следует выбирать стратегию с учетом…

Даша молча смотрела ему в глаза, легонько улыбаясь. И вполнемирно спросила:

– А вы уверены, что вам необходима стратегия?

– Гм, пожалуй… и нет. Влияние кабинета – здесь с утрадо вечера говорят о стратегии, тактике, вариантах… Садитесь, – он показална кресла у небольшого столика в углу. – Выпьете что-нибудь? Нет? Ну, какдуша пожелает… Что вы хотите?

– То есть?

– Что вам нужно? Раздуть громкое дело? Получить отменя… компенсацию?

– Положительно, вы сверх всякой меры увлеклисьстратегией, – сказала Даша. – Я, знаете ли, хочу поймать убийцу. Неслишком дерзкое желание, а? И вполне естественное…

– Я обязан, знаете ли, просчитывать варианты. Для васвсе может показаться надуманной игрой, но, уверяю, найдутся те, кто захочетслучившееся использовать в своей выгоде… Правда, вы не замечены в определенногорода связях… Вы, надеюсь, не думаете, будто это – я? Хотя, честно признаюсь,алиби у меня нет. Вернее, нет тех, кто может подтвердить, что я оставался вквартире.

– Вот это меня и убеждает, – сказала Даша. –Я как-то сызмальства не доверяю очень уж элегантному и железному алиби. Каклюбой сыщик, наверное. Просто ответьте на пару вопросов…

– Я о вас, как уже говорил, немного порасспросил…Говорят, вы опаснее всего как раз в облике кокетливой простушки – глазапростецки хлопают, ножки невзначай обнажаются, а в голове готовы подвохи икаверзы…

– Да? – с любопытством спросила Даша и села, какпримерная школьница в классе. – Возможно. Штампы – вещь прилипчивая…Вы к ней хорошо относились?

– Более чем. В извращенцы не запишете?

– Ох, да кто нынче разберется, где что начинается…Можно нескромный вопрос? Она была… только ваша?

– Я бы оторвал кое-кому голову, окажись иначе. И несмейте…

– Ну что вы, какая ирония, – сказала Даша. –Дело житейское, лишь бы не силком, знаете ли… Вы ее никогда не провожали?

– Нет. Район довольно спокойный, в это время уженетрудно поймать машину…

– А кто к вам ее привозил?

– Представления не имею. Я же не встречал у подъезда…

– Тогда вовсе уж не скромный вопрос, – сказалаДаша. – Как это все оформлялось? Вы звоните… кому, самому Усачеву? –и стойко выдержала свирепый взгляд. – Не сердитесь на него, право. Онмолчал, пока мог. Но отыскался ключик…

– Да. Я звонил Усачеву и говорил: «Я хочу видеть Риту».Если не встречалось каких-то бытовых препятствий, он вскоре перезванивал мне.Как правило, препятствий не встречалось – все было в определенные дни недели, вустоявшееся время. Максимум через сорок минут она звонила в дверь. Послушайте,я частенько почитываю детективы и могу примерно предугадать ваши вопросы…Ребенка она от меня не ждала. И в последнее время я не замечал у нее каких-топризнаков нервозности… да вообще не замечал. Крайне жизнерадостная девочка. Выможете поверить, что я был к ней по-настоящему привязан? Доживете до моих лет,поймете, как много значат устоявшиеся связи, привычки…

– Значит, вы и представления не имеете, какфункционировал… механизм?

– А зачем мне это знать? Наоборот, не хотелось лишнийраз вспоминать, что есть… механизм.

– Собственные предположения у вас есть?

– Ни малейших. А у вас?

– Аналогично, – сказала Даша.

– Вы что, в тупике?

– Ну, не совсем, я бы не сказала… Видите ли, ко всемэтим делам так или иначе причастна масса людей. Кое-кого я уже вычислила,кое-кто прозябает в безвестности, что мне категорически не нравится.

И такова уж обстановка, что не все смогут высидеть спокойно.Моя задача заставить всех – и преступника, и прочих – действовать. Так илииначе действовать. Чем больше вокруг движения, мельтешения, пируэтов,перемещений – тем больше информации потечет, пойдут глупости и ошибки,повысятся чьи-то шансы угодить под прожектор…

Сиротников усмехнулся чуть свысока:

– И вы хотите заставить меня включиться в это ваше…мельтешение?

– Помилуйте, в вашем положении несолидно – мельтешить…Я вам всего-навсего задам два вопроса. Могут ли ваши конкуренты или партнерынавешать вам «клопов»?

– Для вас что-то очень уж детский вопросик… Ну конечно,без всяких «может». Нынче не всегда и ясно, где кончается партнер и начинаетсяконкурент, сущие танцы с волками…

– А спецслужбы? Я не о нас, скромных, затюканныхментах…

Его лицо мгновенно застыло:

– Что вы хотите сказать?

– Я туманно выразилась?

– Бог ты мой… Неужели Рита?

– Можете делать мне пакости, – сказалаДаша. – Можете мне, как выражается полковник Бортко, делать Освенцим… Но,увы, факт остается фактом: Рита вас писала. При помощи весьма компактной ивысококлассной техники, напрочь исключающей любительский уровень. Я не берусьгадать, частная это техника или все же государственная – нынче не сразу иопределишь…

И всерьез ожидала, что в нее полетит бутылка с красочнымбесштанным шотландцем на этикетке. Обошлось. Только взглядом пепелил. Что ж, вего возрасте и при его положении можно бы и вспоминать почаще избитую истину –крайне редко случается, чтобы юные красоточки любили пожилых королей, не затаивтройного подтекста в мыслях и поступках…

Он наконец взял себя в руки. Даже усмехнулся криво:

– Полагаете, будут какие-то комментарии на тему версиио спецслужбах?

– Ну что вы, – сказала Даша. – Вы не дитя, ая не Штирлиц…

– Ошибки быть не может?

– Хотите, покажу игрушку?

– Не надо. А вы жестокое созданьице, Дашенька…

– Соответственно окружающему миру.

– Я бы вас и в самом деле мог растоптать. Если бы высуществовали в единственном экземпляре – безжалостная молодежь. – Онпопытался беззаботно улыбнуться. – Ничего, согласно печальному опытучеловечества вы в конце концов когда-нибудь обнаружите, что играете в такомтеатре, где роли странствуют по кругу…

Даша невинно сказала:

– Вы полагаете, было бы лучше оставить вас в блаженномневедении? Мне-то казалось, я честно и деликатно оказала услугу…