сквозило беспокойство. ‒Давай я заберу тебя, и мы поговорим. Где ты, детка?

Я отключилась. Через секунду телефон зазвонил вновь, но я проигнорировала вызов. Как и все последующие, поставив телефон на беззвучный.

Развернувшись, я вновь отправилась к театру.

Секретарша Литлока была на своем посту, когда я поднялась в его офис.

‒ Мисс Новак! Микаэлла, стойте! К нему нельзя!

Джоан бросилась из-за своего стола мне наперехват, но опоздала. Я распахнула дверь, ворвавшись в кабинет режиссёра.

Эти уроды собирались избавиться от меня. Я не буду молчать.

Литлок вскочил из-за стола, выронив трубку из своих сосискообразных пальцев.

‒ Мисс Новак, что это вы себе позволяете?! ‒ визгливо вскричал он, тараща на меня глаза за стеклами очков.

‒ Мистер Литлок, я пыталась остановить ее! ‒ подобострастно кинулась оправдываться Джоан, но получила недовольный взгляд от хозяина.

‒ Это правда, что вы берете Нину Питерс на роль Аллегры? ‒ спросила я, подступив к столу Генри Литлока.

Его кадык дернулся на дряблой шее.

‒ Выйдите, Джоан.

За моей спиной раздался легкий щелчок двери, но я не стала убеждаться, убралась ли эта курица.

‒ Вы, Микаэлла, не имеете никакого права вот так нахально врываться в мой кабинет! ‒ поправив очки на носу, прогундосил он.

Господи, до чего противный голос!

‒ Почему вы убираете меня? ‒ проигнорировала его замечание я.

‒ Никто вас не убирает, Микаэлла. Вы и дальше будете работать в театре. Когда мисс Питерс вернется, вы перейдете во второй состав, ‒ недовольно ответил он.

Я едва сдержала нервный смешок. Второй состав! Уже сразу бы отправили меня в костюмерную, булавки швеям подавать.

‒ Все дело в Хамфри Старке? Это потому, что я отказалась спать с ним?

Конечно, причина крылась в этом. Я не имела сомнений на этот счет.

Лицо Генри Литлока стало багровым. Ноздри, покрытые красными капиллярами, раздулись от возмущения.

‒ Ничего об этом не знаю! Не произносите подобной ереси, мисс Новак!

Я чуть не поморщилась: он так разошелся, что изо рта полетели слюни.

‒ Вам не хуже меня известно, что Нина обладает большим опытом, чем вы. Вы хороши, не спорю, но Нина Питерс есть Нина Питерс. ‒ Он выдержал многозначительную паузу. ‒ И когда она сообщила нам, что со следующего сезона сможет принять участие в постановке, мы были очень счастливы. Это большая удача, заполучить балерину ее уровня.

Этот жирный боров опустил меня до самого дна. А может и ниже.

Мне хотелось сказать ему, чтобы он пошел и поцеловал задницу гениальной мисс Питерс.

«Дэниел тоже хотел ее», ‒ очень вовремя напомнил мне внутренний голос.

Все это было прекрасно. Кроме того, что теперь я никому не была нужна.

‒ Этот сезон остается без изменений, ‒ чуть смягчился Литлок. ‒ Вы по-прежнему танцуете партию Аллегры.

Да, это очень утешает, что у меня есть целых девять месяцев, прежде чем я останусь без работы.

* * *

Спускаясь по лестнице, я встретила Дэниела. На нем были спортивные штаны и футболка – очевидно, он приехал сюда сразу из спортзала, даже не переодевшись.

Не уверена, что мне хотелось видеть его сейчас.

‒ Как ты узнал, где я? ‒ Даже не пытаясь скрыть недовольство, спросила я.

‒ Я не знал, но предположил, что ты можешь все еще быть в театре. Ты от Литлока?

Он нахмурился.

Я только фыркнула, прошла мимо него и вышла на улицу. Уже почти стемнело.

‒ Ты долго будешь от меня бегать?

Я развернулась, смерив его не самым дружелюбным взглядом.

‒ Ты должен был сказать мне!

Он вздохнул, кивая.

‒ Да, я знаю.

‒ Тогда почему не сделал этого?

Я подступила к нему, сурово поджав губы. Ему явно было некомфортно. Хорошо, ему надо понять, что он поступил неправильно.

Дэниел поднял руку, проведя ею по волосам.

‒ Я оттягивал, потому что знал, как ты расстроишься. И тебя это отвлечет.

С моих губ сорвался смешок. Как мне удержаться и не стукнуть его?

‒ Да какая разница, как я буду танцевать во время премьеры? Если даже я воспарю на сцене, это не отменит того, что они в результате меня выпрут!

Его глаза потемнели от раздражения. В лице проступила жесткость.

‒ Этот сезон твой! Вот о чем ты должна думать сейчас, а не о том, что случится следующей осенью!

Я покачала головой, стиснув зубы и подавляя желание разреветься как маленькая девочка. Почему у меня ощущение, что меня уже выкинули на свалку?

‒ Давай поедем домой и там все спокойно обсудим, ‒ смягчился Дэниел. ‒ Не хочу спорить с тобой перед театром.

Я посмотрела себе под ноги, будто там, на асфальте, мог быть написан ответ, что мне делать дальше.

Дэниел говорил о доме, но его квартира была только его. Я же всего лишь в ней гость, который загостился.

У меня даже нет своего жилья. Возможно, скоро не будет и работы.

Вдруг я почувствовала всю свою никчёмность и несостоятельность. Еще немного и мне будет тридцать, а чего я добилась? У меня нет ничего, как и девять лет назад, когда я только приехала в Англию.

Все, что я умею – это танцевать.

Не проронив ни слова, я развернулась и пошла прочь. Дойдя до светофора, пересекла улицу и вошла в «Ботинок». Дэниел шел за мной, но сохранял молчание.

Я села за бар и заказала текилу. Он занял соседний стул.

Выжидал.

Я залпом проглотила содержимое шота и попросила повторить.

‒ Ты тоже думаешь, что постановка выиграет, если главную партию будет исполнять Нина Питерс? ‒ глядя перед собой, пробормотала я.

‒ Я думаю, что без тебя она только потеряет.

Я подняла глаза на него.

‒ Ты думал по-другому несколько месяцев назад.

Он повел плечом.

‒ Несколько месяцев назад я сам был другим.

Я взяла шот, но пить не торопилась.

‒И я не знал тебя, ‒ добавил он – его голос был теплым, таким уютным и уже хорошо знакомым мне.

Я сглотнула ком в горле – чувствовала себя паршиво.

‒ Это Хамфри, да? Мстит мне?

Помедлив, Дэниел кивнул.

‒ Он никогда этого не признает, но да – думаю все дело в этом.

Я криво усмехнулась.

‒ Ты говорил, что он бизнесмен и не станет вредить проекту, ‒ напомнила я.

‒ Это было до того, как Нина обещала вернуться, ‒ негромко отозвался Дэниел.

Я выпила и на мгновение зажмурилась. Тепло разливалось по пищеводу; казалось, все мое одеревеневшее тело начинает оттаивать.

Я провела языком по губам, слизывая