я не поверила своим глазам, а затем, выронив из рук корзину с бельем, со всех ног бросилась к ним. Обнять их обеих, увидеть дорогие лица!.. Я была безмерно счастлива, хотя и молилась, чтобы они не заметили, как изменились мои лицо и фигура. Мне совершенно не хотелось посвящать тетю и сестру в свою тайну.

Я крепко прижала к себе Парвин. Затем повернулась к тете Шаиме, но она отстранилась от объятий и, взяв меня за плечи, окинула внимательным взглядом с ног до головы.

Тетя покачала головой — от нее не укрылись ни моя начавшая расплываться талия, ни округлившиеся щеки. Тетя Шаима тяжко вздохнула, однако, судя по всему, ничуть не удивилась.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она.

Я кивнула. Больше мы к этой теме не возвращались. И я была благодарна ей за это.

Успокоившись, что я, по крайней мере, цела и невредима, тетя повела нас в дальний угол двора, где мы могли бы спокойно поговорить.

Наше свидание было наполнено радостью и горечью одновременно. Или, точнее, горечью и радостью. Счастье встречи переполняло меня, но даже теперь, обнимая моих близких, я думала, какой болью наполнится сердце, когда настанет момент прощания. Мы с сестрой, усевшись справа и слева от тети, не знали, как теснее прижаться к ней. Тетя Шаима была нашей единственной связью с семьей, с домом, с прошлым.

— А почему не пришла мама-джан? С ней все хорошо? А как Рохила и малышка Ситара? Они спрашивают о нас? — Вопросы так и сыпались из меня.

— С мамой все хорошо. Ну, вы же знаете ее: целый день крутится по дому — дела, дела. Правда, ваш отец совсем извел ее придирками. Рохила и Ситара все время спрашивают о вас. Еще бы, они же ваши сестры! От того, что теперь вы живете в другом месте, ничего не изменилось. Девочки, не верьте тем, кто болтает, будто женщина принадлежит семье мужа. Чушь! Женщина принадлежит своей семье. У вас есть мать и сестры, они — ваша семья, и так будет всегда, кто бы ни был вашим мужем!

Мы кивнули. Я украдкой оглянулась — не слышат ли нас. Слишком хорошо знали мы нашу тетю Шаиму, чьи горячие речи не раз становились причиной многих скандалов.

— Но все же почему мама-джан не пришла навестить нас? Неужели она совсем-совсем не соскучилась?

— Конечно, очень соскучилась! Она… Ладно, наверное, лучше вам сразу узнать. Она была ужасно расстроена, когда потеряла вас, девочки. И она… стала принимать кое-что из «лекарств» вашего отца.

— Что она стала делать?! — переспросила я, не веря собственным ушам.

— Да, — вздохнула тетя Шаима, — иногда такие вещи случаются. Когда жизнь кажется невыносимой, люди ищут способ, как облегчить боль. И каждый находит свой выход. Порой не самый лучший. Для вашего отца им стали «лекарства». Теперь этим же путем пошла и ваша мама. Собственно, это был лишь вопрос времени. Если дома полно «лекарств», только руку протяни, рано или поздно человек ее протянет.

Я была вне себя от ярости. Мне представилась мама-джан: теперь она стала такой же, как отец? Целыми днями сидит с остекленевшими глазами на полу гостиной, а потом храпит на диване, а весь дом и малышка Ситара — на одиннадцатилетней Рохиле?

— А что с деньгами? Куда они их дели? — горько усмехнулась я.

— Поделили. Само собой, ваш отец взял большую часть, но кое-что перепало и вашим дядям. Они праздновали до бесконечности, устраивали обеды, хвастались перед всей деревней. Можно подумать, какие-то обеды заставят людей уважать их. Одному Аллаху известно, на что Ариф тратит те тысячи, которые ему заплатили за вас, но одно знаю точно — ваша мама этих денег не видела.

— А что Шахла? Как у нее дела?

— Не знаю, — развела руками тетя Шаима. — Я спрашивала у вашего отца, поскольку он общается с той семьей. Но Ариф только твердит: все хорошо, у нее все в порядке. Бедняжка Шахла, ее увезли слишком далеко. Мне туда не добраться. Хорошо хоть вы, девочки, рядом.

— Но, тетя Шаима, мне не разрешают видеться с Парвин. Она рядом, а все равно что на другом конце света.

— Хм. — тетя Шаима нахмурилась, — я постараюсь приходить почаще, чтобы вы тоже могли встречаться. А вообще, как они с вами обращаются? Парвин?

— Все очень добры ко мне, тетя Шаима, — сказала сестра таким сладким голосом, что вряд ли ей кто-нибудь поверил бы.

Глаза тети Шаимы превратились в две узкие щелки.

— Твоя свекровь… она бьет тебя? Тебя кормят? Ты не голодаешь?

— Она хорошо со мной обращается. Она учит меня, как быть хорошей женой. Я очень стараюсь. И еды мне дают предостаточно. Да мне и есть почти не хочется.

Ответы Парвин привели тетю Шаиму в замешательство, она несколько секунд внимательно смотрела на нее, не зная, как реагировать, затем повернулась ко мне.

— У меня тоже все нормально. Гулалай-биби несколько раз побила меня, но я научилась вести себя так, чтобы не раздражать ее. К тому же у нее все равно не хватит сил побить меня по-настоящему, потому что она старая ведьма. — На последней фразе я на всякий случай понизила голос — у Гулалай-биби была удивительная способность выскакивать буквально из ниоткуда, когда меньше всего ожидаешь ее увидеть.

— Так и есть — ведьма! — прошипела тетя Шаима. — Будь прокляты люди, которые женятся на таких молоденьких девочках!

— Тетя Шаима, пообещай, что будешь часто-часто приходить к нам, — вдруг выдохнула я и всем телом прижалась к ее теплому боку. Парвин согласно закивала головой и тоже обняла тетку. — Я так скучаю по тебе!

— Конечно, обещаю! Буду приходить так часто, как только позволит моя кривая спина, чтоб ее. Абдул Халик, может, и считается важным человеком, но и у вас, девочки, есть семья. Я уж позабочусь, чтобы эти люди не забывали, что за вас есть кому заступиться.

Не только ее слова, но и само ее присутствие действовало умиротворяюще и вселяло надежду, хотя и ничего не меняло в нашей повседневной жизни.

— Расскажи нам еще о бабушке Шекибе, — попросила я тетю Шаиму.

— Да-да, самое время продолжить рассказ. Никто не любит незаконченных историй…

С тех пор тетя Шаима действительно стала довольно часто навещать нас. Она забирала Парвин с половины Абдула Хайдара и приходила во двор к Абдулу Халику, где мы могли сидеть втроем в укромном уголке и разговаривать. Тетя Шаима была настойчива, ей каждый раз удавалось заставить свекровь Парвин отпустить ее к нам. Я благодарила Аллаха и молила о том,