Мадлен вздрогнула, понимая, что так просто ей не добраться до того, что она искала.

– Для чего тебе песок, дитя? – поинтересовался старик.

– Я… я хотела вернуть его Абраксасу в обмен на расторжение сделки.

– Хм… значит так ты решила…

– Если ты скажешь, что это неверное решение, я не стану этого делать.

– Я не могу сказать этого, дитя. Ты сама должна принять решение.

– Это сложно. Мне кажется, я иду в тумане.

– Все мы живём в тумане. Не забывай, люди по природе своей не должны знать своего будущего. Мы с тобой – исключения. Но это не значит, что нам проще. Видения лишь усиливают сомнения, путают и всё усложняют. Иногда стоит забыть об их существовании и поступать так, будто не имеешь ни малейшего представления о будущем.

– Дедушка… – Мадлен протянула руку, чтобы коснуться Мишеля, ей хотелось так многое у него спросить.

Но вдруг она вздрогнула, распахнула глаза и поняла, что всё ещё сидит возле камина.

– Что это было? Сон? – не понимала она. – Неужели я просто задремала… Но дедушка казался таким реальным… И наш разговор – он важен для меня.

Поднявшись на ноги, Мадлен в последний раз окинула взглядом дом Нострадамуса.

– Как бы я ни хотела остаться здесь, мне пора собираться в обратный путь. Если песок Абраксаса действительно хранится в могиле Нострадамуса, я не стану доставать его. Тревожить кости родного человека для меня неприемлемо.

Уже выходя из дома, Мадлен решила, что не может покинуть Салон, напоследок вновь не заглянув в склеп Нострадамуса.

Уже подходя к могиле предсказателя, девушка почувствовала, что что-то не так.

«У входа чьи-то следы, – с тревогой заметила фрейлина. – Когда я уходила отсюда, их не было. Кто мог прийти сюда, кроме меня?»

Войдя в склеп, Мадлен застыла на месте. Сердце девушки рухнуло в пятки, когда она увидела, что стряслось. В каменной стене, что ещё несколько часов назад была целой, зияла дыра. Вглядываясь в темноту, можно было различить белые кости предсказателя. Руками зажав себе рот, чтобы сдержать крик, Мадлен в ужасе оглядывалась по сторонам.

– Кто мог такое сотворить? Это неправильно, это преступно! – закричала Мадлен. «Кто-то вломился сюда сразу после меня. Но кому пришло в голову осквернять могилу Нострадамуса?! А главное, зачем? Ведь там не было ни золота, ни драгоценностей, лишь…»

Мадлен осеклась, только сейчас осознав, что на самом деле произошло. «…Там был лишь мешочек с песком… кто-то узнал о нём раньше меня».

Сделав пару шагов в сторону отверстия в стене, Мадлен услышала у входа в склеп топот тяжёлых шагов. Обернувшись, она увидела на пороге гвардейцев Анри.

– Вам пора возвращаться в Лувр, мадемуазель, – произнёс страж.

– Это сделали вы? Как вы посмели? Неужели для вас нет ничего святого? Вы потревожили мертвеца!

– Мы забрали то, что вор унёс с собой. Мёртвым всё равно ничего не нужно. Поторапливайтесь, мадемуазель, король уже ждёт вас.

Не сильно церемонясь, один из гвардейцев грубо схватил девушку за локоть и потащил к карете. Уходя, Мадлен оглядывалась на разрушенную могилу. «Ты этого не заслужил… как они могли… как посмели».

На её глазах заблестели слёзы, но парой взмахов ресниц она стёрла их, чтобы не расплакаться прямо в карете.

Дорога до Парижа показалась девушке вечностью. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось вновь входить в стены королевского дворца.

Но вот карета подъехала к крыльцу Лувра. Гвардейцы распахнули перед девушкой двери и помогли выбраться наружу. Опустив голову, Мадлен поднялась по ступеням, желая скорее спрятаться за дверями своих покоев. Но дорогу ей преградил Пьетро.

– Его Величество приказал доставить тебя к нему, как только ты появишься в замке.

Понимая, что не может отказаться, девушка обречённо последовала за Пьетро.

Войдя в тронный зал, Мадлен увидела Анри. Подле него уже стояли гвардейцы, что сопровождали девушку в её путешествии. Один из них, вынув из-за пазухи холщовый мешочек, поклонившись, протянул его королю.

– Благодарю вас за службу. – Подкинув мешочек в руке, Наваррский довольно улыбнулся.

Приказав гвардейцам выйти, он приблизился к девушке.

– И это меня ты постоянно обвиняешь во лжи. А что сама? Обещала быть послушной, навестить родителей и вернуться в замок. Но вместо этого сбежала от моей охраны и пустилась в бега.

– Я никуда не убегала, просто навещала могилу дедушки, которую ваши гвардейцы бессовестно разрушили!

– Если тебя тревожит только это, не волнуйся, я отдам приказ восстановить могилу Нострадамуса, будет как новая. На самом деле я должен благодарить тебя за эту неосторожность. Если бы не ты, мы бы так и не узнали, где искать песок. Но твоё внезапное желание посетить Салон навело меня на мысль, что именно там и спрятано то, что мне нужно.

– Вы отдадите песок Абраксасу?

– Да.

– Не делайте этого, прошу!

– Прости, Мон Этуаль, но эту твою просьбу я выполнить не могу: песок нужен для ритуала. Без него пришлось бы туго, но теперь всё пройдёт так, как и было задумано.

– Вы не понимаете, что творите. – Мадлен до последнего пыталась воззвать к голосу разума короля. – Ещё есть время одуматься. Воспользуйтесь шансом поступить правильно.

– Ты, верно, устала с дороги, тебе лучше вернуться в свои покои, – произнёс Анри, отводя в сторону глаза.

Понимая, что не сможет достучаться до короля, Мадлен направилась в свою комнату.

Влетев в покои, Мадлен плотно прикрыла дверь и упала на кровать. Она чувствовала себя виноватой перед всем миром. «Хотела избавить себя от связи с Абраксасом, а в итоге приблизила бога к достижению его цели. Ну почему всё случилось именно так? Глупая девчонка, что я наделала, на что надеялась, отправляясь в Салон?! Я даже не знаю, как и когда гвардейцы Анри обнаружили мой побег. А что, если она навредили моей семье?»

Ужас от этой мысли обуял всё сознание девушки, «Мама, папа… нет, нет, с ними всё в порядке… должно быть в порядке. Наваррский способен на многое, но не мог отдать приказ убить моих близких. Я хочу в это верить… я буду верить в это. В противном случае я просто не переживу, если мама и папа пострадают по моей вине».

Пока Мадлен корила себя за глупость, уткнувшись в подушку, в дверь комнаты постучали.

«Кого ещё принесло?»

Не желая никого видеть, Мадлен постаралась отмахнуться от назойливого стука. Но он повторялся снова и снова. Наконец, не выдержав, девушка встала с кровати и, подойдя к двери, распахнула её. На пороге комнаты стояли двое.

– Мадемуазель, к вам пришёл святой отец. Он