Он уже собирался повесить трубку, когда послышалсянезнакомый женский голос:

— Вас слушает контора мистера Лоренсберга.

Кто это? — промелькнуло в голове. Если бы Том сменилПатрицию, он бы обязательно предупредил его. Это совершенно точно. Том былочень пунктуален.

— Говорите, — попросила незнакомка.

— Мне нужна Патриция, — сумел выдавить Кемаль, — можнопозвать ее к телефону?

— А кто говорит?

— Ее друг.

— Патриция заболела и я ее заменяю. Что-нибудь ей передать?

— Передайте ей привет.

— От кого?

Ему очень не понравилась эта назойливость.

— От ее техасского друга, — сказал он, повесив трубку.

Он подумал немного и опустил еще несколько монет, набралномер домашнего телефона Тома. Опять прождал довольно долго, пока, наконец, непослышался незнакомый голос:

— Да, квартира мистера Лоренсберга.

Он быстро повесил трубку. Теперь не оставалось никакихсомнений. Том провалился. Он сделал несколько шагов по улице, забыв, чтоавтомобиль стоит в другой стороне. Повернул обратно. Если провалился Том,значит, ему нужно уходить. Быстро уходить. Он посмотрел на часы. Связной будетчерез час. А он совсем забыл, что обещал Марте заехать домой. Они должны былипоказать Марка в нью-йоркской клинике. И никуда уходить и исчезать он в этихусловиях просто не имеет права. Что все-таки случилось с Томом?

Отъезжая с этой улицы, он не знал, что уже через пять минутздесь появятся сотрудники ФБР. Оба телефона Тома прослушивались и звонки изНью-Йорка были как раз тем сигналом, который ждали люди Томаса Кэвеноу. Но всеих расспросы ни к чему не привели. Они опоздали. Звонивший из Нью-Йорканеизвестный друг Патриции, позвонивший затем и домой Тому, исчез бесследно.Расспросы о том, кто звонил по этому телефону ни к чему не привели, а один изуличных продавцов воды и сладостей, подтвердил, что к телефону подходилкакой-то высокий темнокожий, чем вызвал ярость Кэвеноу, считавшего, что это былсоветский резидент.

А Кемаль Аслан, отъехав от телефона, совсем забыл об этомавтомате, продолжая беспокоиться о Томе. Приняв решение, он повернул автомобильв Сохо и вскоре звонил из уличного телефонного автомата к сестре Патриции. Навсякий случай, еще пять лет назад, когда Патриция поступили работать к Тому,они вдвоем договорились об этом варианте. При всей подозрительности, ФБР и ЦРУ никогдане станут контролировать все телефоны родственников обоих сотрудников Тома.Можно было позвонить и сестре Кэтрин, с которой встречался в последнее времяТом, но это было уже опаснее. Сестра Патриции знала, что мистер Кемаль Асланбыл клиентом Тома и в случае провала, могла дать нужную информациюнепрофильтрованную сотрудниками ФБР.

Но и этот телефон ничего ему не дал. Сестры, очевидно, небыло дома и он разочарованно повесил трубку. Посмотрев на часы, он позвонилМарте. На этот раз повезло. Она сразу сняла трубку.

— Марта, — сказал он, стараясь говорить как можно мягче, — янемного задерживаюсь.

Ожидаемого взрыва эмоций не произошло. Это его даже удивило.

— Ничего, — сказала она, — я сама отвезу Марка. Я ужедоговорилась с врачами. Мы заказали такси.

— Да, конечно, — пробормотал он, — я постараюсь быть домачерез два часа.

— До свидания, — она повесила трубку.

Что-то с ней происходит. Или, его вдруг остановилонеожиданное предположение, это может быть как-то связано, провал Тома и еевнезапно изменившееся поведение? Может, она просто уже все о нем знает? Нет,это полный бред. Такого быть не может, хотя бы потому, что в ФБР сидят неидиоты. Нет, это просто совпадение.

Он пообедал в китайском квартале, выбрав тихий и спокойныйресторанчик в самом конце улицы. Когда до встречи с новым связным оставалосьоколо двадцати минут, он сел за руль автомобиля и отправился навстречу. Ехатьбыло недалеко. Китайский и итальянский кварталы соседствовали в старом городеНью-Йорка. Или, как его, называли сами американцы Даунтауне.

Кемаль приехал в ресторан за пять минут до встречи.Устроившись в небольшом зале, заказал чашечку кофе и пару бисквитов. Послеобильного обеда в китайском ресторане есть не хотелось. Он сел за стол и мрачностал смотреть на улицу, где играли дети. Связной должен был знать его в лицо иназвать пароль, который он помнил наизусть. Он успел выпить чашечку кофе, когдаперед ним наконец, возник довольно импозантный полноватый господин и, чутьзадыхаясь, очевидно от спешки, произнес:

— Вы обсуждали условия новых поставок по Южной Америке,мистер Аслан? Я насчет поставок из Колорадо.

— Нет, — ответил Кемаль, вставая и протягивая руку, — я ждупоставок из Австралии.

Он с любопытством разглядывал нового связного. Это не Том.Этот более представителен, более элегантен и меньше всего похож на связногосоветской разведки. Скорее, сам Кемаль должен был быть связным у стольсолидного господина.

— Кофе, — попросил гость официанта.

— Как вы добрались? — спросил Кемаль у своего новогосвязного.

Тот явно смутился.

— На своем автомобиле, — ответил отправившись. — Я живу вНью-Йорке уже пять лет.

— Как, пять лет? — не понял Кемаль, — я думал они готовятвас.

— Успокойтесь, — улыбнулся связной, — они и готовили менявсе это время, проверяли, могу ли я быть вашим связным. Мне приказано заменитьТома. Меня зовут Питер Льюис.

— Очень приятно, — наклонил голову Кемаль, — а, чтослучилось с Томом?

Связной нахмурился.

— У него были неприятности. По нашим сведениям, на неговышли сотрудники ФБР. В общем, вы понимаете, что ваш трюк в Балтиморе не могостаться безнаказанным. Очевидно, американцы как-то сумели вычислить этот вашфокус и вышли на Тома.

— Он арестован? — отрывисто спросил Кемаль.

Официант принес кофе и поставил на стол. Питер спокойновыждал, пока, он не уйдет и только после этого выдавил:

— Его уже нет, мистер Кемаль.

Кемаль был готов, казалось, к любой информации, но эта вестьпотрясла его. Он непроизвольно дернул рукой, опрокидывая чашку. Послышался звонразбитой посуды. На них обернулись. Официант уже бежал на помощь.

— Извините, — сумел сказать Кемаль, — извините меня.

Когда ему принесли новую чашечку кофе, он, немногоуспокоившись, спросил:

— Как это произошло?

— Подробностей мы пока не знаем.

Питер хотел добавить, что с такими нервами лучше вообще неработать резидентом, но промолчал. Он прочел в глазах резидента нечто такое,что заставило его промолчать. Он выпил свой кофе и начал говорить: