— А ты не чувствуешь, по какому адресу онинаходятся? — все-таки съязвил Роман Андреевич.

— Вот тут и нужна твоя помощь, — ответила подружка,и мы все в ожидании уставились на Ромку.

— Ладно, — наконец произнес он и взял в рукителефонную трубку.

Вскоре мы смогли убедиться, что служит мой муж в весьмасерьезной организации, обладающей большими возможностями. Нам перезвонили,Ромка выслушал сообщение и посмотрел на меня с некоторым изумлением.

— В Андрееве у Трусова дружок, вместе сидели. Дачная,7а, собственный дом. Одна загвоздка — дружок уже больше месяца парится в СИЗО,повздорил с каким-то мужичком в пивбаре «Раздолье», огрел его пивной кружкой,да так неудачно, что тот коньки отбросил. Так что дом, скорее всего, пустует,если, конечно, нет у дружка гражданской жены или чего-то в этом роде…

— То, что дружок отсутствует, Инге с Людмилой только наруку, соседям скажут, что дом сняли, а Людмилу те же соседи, возможно, виделираньше. Подумают, приехали женщины с ребенком отдохнуть на лето.

— Едем, — неожиданно приняв решение, кивнул РоманАндреевич, и мы поспешили к выходу.

В Андреево отправились на двух машинах: Женька с Вадимом, ая с Верой и Романом Андреевичем. Поселок в самом деле находился неподалеку отгорода, домчались мы туда минут за двадцать. Одна улица поселка выходила кобъездной дороге, другая терялась в лесном массиве. В общей сложности домоввосемьдесят, не больше. Дачная улица выходила в лес, дом 7а стоял особняком, зачужим огородом, проехать к нему можно было в объезд через старую ферму илипройти напрямую в узкий проход между соседскими заборами. Роман Андреевич,обогнавший Вадима при въезде в поселок, остановил машину возле крыльца доманомер семь, Вадим пристроился сзади, и мы вышли из машины.

— Ждите здесь, — сказал мой муж, — а я пойдупосмотрю, что к чему.

— Я с тобой, — испуганно попросила я, а Ромкаусмехнулся:

— Ага, давайте двинем всем колхозом.

В общем, мы остались возле машины, а Роман Андреевичотправился по тропинке вдоль забора. Вера то ли плакала, то ли молилась, закрывглаза, Женька нервно вышагивала на узком пятачке между машинами, Вадим курил,сидя на водительском кресле. Я же ни стоять, ни молиться, ни тем более куритьне могла. Некстати сказанная Ромкой фраза об автоматной очереди прочноугнездилась в моем сознании, и я — неожиданно для всех — побежала к дому, вследза мной понеслась Женька, а за ней и Вадим с Верой. Как известно, дурной примерзаразителен.

Дом был довольно большим, с квадратной верандой впереди.Дверь распахнута настежь. Я влетела на веранду, темным коридором пронеслась вкухню и нос к носу столкнулась с говорившим по телефону Романом Андреевичем.

— Куда?! — рявкнул он, завидя меня. — Марш наулицу, вы ж тут все затопчете. — Смысл сказанного еще только доходил доменя, а подоспевший Вадим уже спросил хрипло:

— Кто?

Ромка пожал плечами и произнес уже спокойнее:

— Ребенка нигде нет…

— Что произошло? — испугалась Вера.

— Ничего, просто мы ошиблись, — брякнула Женька,потянув ее следом за собой на улицу, и тут я увидела то, что должна былаувидеть сразу, и только страх за мужа помешал мне сделать это. Дверь в соседнююкомнату, наверное спальню, была распахнута, на полу, неестественно вывернув голову,лежала женщина. Темные волосы закрывали ее лицо, скрюченные пальцы вцепились вкусок кабеля, другой конец которого был обмотан вокруг шеи.

— Господи, — пробормотала я с намерением рухнуть вобморок.

Вадим сделал шаг вперед и спросил испуганно:

— Она одна?

Роман Андреевич взглянул недоуменно, точно спрашивая: «Тебечто, мало?»

А я спросила:

— Это Инга?

— Нет, — ответил Вадим и вздохнул с облегчением: —Это не Инга.

— Значит, Людмила? — догадалась я.

— Понятия не имею! — крикнул муж и буквально вытолкалнас из дома.

Установить личность погибшей было нетрудно, документынаходились в сумке, валявшейся тут же, в спальне. Степанову ЛюдмилуАфанасьевну, двадцати трех лет, уроженку города Твери, удавили телевизионнымкабелем. Когда Роман Андреевич обнаружил тело, оно еще не остыло… Муж, злой какчерт, отправив нас в машину, пошел объясняться с подъехавшей милицией. Мывтроем сели в «БМВ» и молча ждали, закрыв глаза и отчетливо стуча зубами.

— Черт-те что, — вдруг брякнула Женька, как всегдане к месту, мы разом уставились на нее, а она продолжила: — Кому этонужно? — Видя нашу заинтересованность, выразившуюся в округлившихся глазахи слегка отпавших челюстях, Женька решила развить свою мысль. — Зачем еебыло убивать? А главное — уйдут, прихватив ребенка… об этом даже думать нехотелось.

— Вот что, — вздохнула я. — Надо срочносвязаться с Ромкой.

— Твой Ромка кинется в милицию…

— У Ромки голова лучше варит, когда речь идет о такихвещах. Если он скажет: без милиции не обойтись, значит, так оно и будет. Попробуемего все-таки уговорить.

Оставив Катерину на пороге ее дома в сильнейшем недоумении,мы бросились к машине и через несколько минут были в нашей квартире. Я сталазвонить мужу, Женька метаться по комнате, а Вадим по нашей просьбе заваривал вкухне кофе и внешне соблюдал спокойствие.

Найти Романа Андреевича все никак не удавалось, как на грех,он куда-то уехал, я готова была взвыть от отчаяния, потому что время идет,Женька нервничает, и долго сдерживать ее темперамент я не сумею. Мы торопливовыпили по чашке кофе, и тут зазвонил телефон, я кинулась к нему, надеясь, чтонашелся муж, и услышала Верин голос.

— Анфиса, — рыдала она, — где вы пропадаете?Я звоню весь день.

— Что случилось? — пролепетала я, чувствуя, чтобледнею.

— Не знаю… Господи, это какое-то безумие.

— Что безумие? Да говори ты путью, — влезлаЖенька.

— С ним что-то происходит. Он такой нервный. Он что-тознает о Лельке и не хочет мне говорить. Она жива? Скажите мне, ради бога, онажива?

— Что за бред? — попробовала я бытьстрогой. — Что ты городишь? Конечно, она жива…

— Мне кажется, что его шантажируют… Он так переменился,сплошные нервы… он буквально высох… он что-то знает и не говорит мне, что-тострашное. Он уже не верит, что Лельку найдут.

— Это он сказал? — запаниковала я.