а также в качестве капитана "Excellent", директора военно-морского снаряжения, , а затем третьего морского лорда и контролера, стал центральной фигурой в попытках Королевского флота сохранить свое морское господство в период разрушительных геополитических и военно-технических изменений. Придя на флот, состоявший из деревянных парусных кораблей, он теперь служил во флоте, основу которого составляли пар и сталь.

Однако если в середине 1890-х годов казалось, что военно-морское соревнование замедлилось, то вскоре оно вырвалось вперед. Достижения в разработке торпед и артиллерии, появление подводной лодки, а также тектонические сдвиги в геополитической обстановке привели к тому, что Фишер стал стремиться к инновациям в гораздо более широких масштабах.

 

Растущие угрозы над и под волнами

В конце 1890-х и начале 1900-х годов Франция ввела в строй крейсера для торговых рейдов, продолжала искать пути улучшения работы торпедных катеров и использовала технологии, которые обещали сделать подводные лодки не просто диковинкой. Что касается последнего, то в 1888 и 1890 годах французы провели испытания подводных лодок, которые тогда были не более чем новинками. Тем не менее, они были достаточно воодушевлены, чтобы начать работы над двумя лодками. Одна из них, Gustave Zédé, участвовала в маневрах французского флота в ноябре 1898 года.

В ходе учений шкипер лодки, лейтенант Люциан Моттес, прошел на своем судне сорок миль от Тулона до островов д'Ирер, после чего дважды "торпедировал" линкор "Маджента", один раз во время движения корабля, а другой - когда он стоял на якоре. ВМС великих держав начали активно изучать возможности применения торпеды - "дьявольского устройства" - на подводных судах.

Беспокойство Адмиралтейства по поводу торпедной угрозы усилилось, когда в 1895 году Людвиг Обри представил свой гироскоп - прецизионный прибор, способный достичь очень высокой скорости вращения, необходимой для того, чтобы торпеды могли сохранять свой курс на гораздо больших расстояниях, чем это было возможно ранее. К 1898 году гироскопы Обри стали устанавливать на торпеды для управления их вертикальными рулями, что удвоило их эффективную дальность хода.

В 1897 году французы начали сокращать строительство линкоров в пользу запуска больших крейсеров, предназначенных в первую очередь для торговых рейдов. Они были достаточно быстрыми, чтобы убежать от любого линкора, способного их потопить, и достаточно мощными, чтобы сбить и уничтожить любой крейсер меньшего размера, тем самым сделав британские крейсера для защиты торговли устаревшими. В феврале 1898 года Джордж Гошен, первый лорд Адмиралтейства, пришел к выводу, что французы теперь понимают, что их крейсера, а не линкоры, представляют большую угрозу для Великобритании.

Крейсеры действительно осложнили и без того непростую ситуацию для Королевского флота, особенно в азиатских водах. До этого времени тихоокеанские эскадры крупных морских держав состояли из канонерских лодок и крейсерских судов, а крупных боевых кораблей было немного, если они вообще были, и Адмиралтейство справлялось с этой проблемой без особых проблем. Теперь Россия и Франция начали размещать в своих азиатских эскадрах первоклассные капитальные корабли. К 1900 году русская эскадра в Порт-Артуре могла похвастаться шестью современными линкорами. Япония строила мощный, современный военно-морской флот. Несмотря на огромные затраты, британское правительство считало, что оно должно ответить на вызов России, но как? В начале 1900-х годов Британия напряженно финансировала строительство линкоров для поддержания стандарта двух держав, для борьбы с быстро возникающей угрозой торпед и подводных лодок, а также для строительства современных броненосных крейсеров, чтобы не отстать от Франции и России.

Первоначальный ответ Британии был лишен воображения и финансовой осмотрительности. Идея конвоев оставалась анафемой для флота, нацеленного на нападение. Поэтому по умолчанию было решено просто построить броненосные крейсера, чтобы сравняться с теми, что были заложены французами и русскими. Но броненосные крейсера были почти такими же дорогими в строительстве, как линкоры, и еще более дорогими в обслуживании. Это создавало дополнительную нагрузку на бюджет Королевского флота в то время, когда военно-морская смета подвергалась все более тщательному изучению. Более того, это создавало проблемы с кадрами. Адмиралтейству потребовалось время до 1904 года, когда к власти пришел Фишер, чтобы разработать инновационный ответ на свои проблемы.

 

Система Балларда

В конце 1890-х годов Адмиралтейство сосредоточилось на угрозе, исходящей от военно-морских сил держав Двойного союза, Франции и России. Стратегия Королевского флота по-прежнему была сосредоточена на том, чтобы пустить вражеские корабли на дно в крупном столкновении или блокировать вражеский флот в его базах. Однако растущие трудности, связанные с поддержанием тесной блокады, заставили Адмиралтейство принять концепцию передовых баз для поддержки эскадр, осуществляющих наблюдательную блокаду, когда корабли действовали на большем расстоянии от берега.

Маневры 1895-99 годов были посвящены в основном проблеме блокады и торпедным катерам, в частности, а также испытанию новых эсминцев. Они показали, что британские меры противодействия торпедным катерам оказались менее эффективными, чем ожидалось, хотя эсминцы оказались гораздо более эффективными в операциях по блокаде, чем догоняющие торпедные катера. Маневры 1899 года были примечательны тем, что выявили ценность использования беспроводной телеграфии в конвойных операциях, которую Адмиралтейство продолжало игнорировать, как эффективного средства защиты британской торговли.

Кроме Фишера, пожалуй, ни один человек не оказал такого влияния на стратегическое развитие Королевского флота в течение двух десятилетий, предшествовавших Первой мировой войне, как Джордж Баллард. Баллард родился в Бомбее, Индия, и поступил на службу в ВМФ в 1875 году в тринадцать лет, в том же возрасте, что и Фишер. К середине 1890-х годов он считался одним из лучших стратегических мыслителей флота.

Изучая десятилетие маневров флота, Баллард пришел к выводу, что становится все труднее предотвратить прорыв блокады Королевского флота хотя бы некоторыми вражескими торговыми судами. В эссе, удостоенном премии Королевского института объединенных служб, опубликованном в 1897 году, Баллард рекомендовал ввести наблюдательную блокаду, поддерживаемую захватом передовых баз, что позволило бы кораблям блокады заправляться, перевооружаться и проходить техническое обслуживание, действуя впереди, а не курсируя туда-сюда от главной базы. Наблюдательные силы блокады будут поддерживаться патрулями крейсеров-"охотников", которым будет поручено уничтожать проскользнувшие вражеские рейдеры. Баллард призвал эскадры Королевского флота, блокирующие французские эскадры в Дюнкерке, Кале и Гавре, использовать для поддержки Дувр и Портсмут. Для блокады Шербура и Бреста передовые базы должны были располагаться на острове Олдерни для первого и на островах Ушант и Иль-де-Груа для второго. Концепция Балларда была настолько проницательной, что французы, впечатленные его работой, назвали ее системой Балларда. Концепция Балларда стала центром маневров британского флота.

На маневрах Королевского флота в июле 1900 года изучались две задачи, о которых шла речь в эссе Балларда: защита торговли в открытом море и блокада. Однако маневры оказались безрезультатными. На следующий год в августе флот