И мы находимся в ней, прямо в белизне. Висим в пространстве.

- Что случилось?

- Мне нужно было это сделать! Закрыть портал, - ответила Женя.

- Но почему? Почему именно ты?

- Потому что это моя судьба, папа. Это рок Зоны!

- Какой еще к черту рок? Зачем он нужен?! Для чего? Мне нужна моя дочь! Мне нужна ты!

Женя видит слезы на моих щеках, вытирает их. Потом наклоняется к уху и шепчет:

- Папа, не плачь! Все хорошо. Так и должно было быть!

- Нет, так не должно быть, - разум отчаянно сопротивляется неизбежному. – Не должно! Женя, вернись ко мне, пожалуйста!

- Я не могу, папа, все уже случилось. Я это сделала, - сказала дочка, напомнив про момент падения.

- И как я буду жить без тебя? Зачем мне все это? Для чего?

- Ты должен жить, папа!

- Для чего? Женя, для чего? Ты моя жизнь, без тебя я не могу. Не справлюсь. И... я просто не хочу.

- Потому что ты теперь – Хранитель! Ты, а не я.

- Я?

Вопрос остается без ответа. Видение исчезает. Перед этим Женечка успевает меня поцеловать и прошептать:

- Я всегда буду рядом!

И - все...

13.

Алексеев посмотрел с края крыши на то место, где еще секунду назад был портал. Впервые за все время, что я его вижу, взгляд полковника изменился. Он уже не самодовольный, в нем нет злости. Только испуг.

- Что? Как? – прошептал он.

- Женя… моя дочь пожертвовала собой, чтобы остановить эту заразу. Чтобы остановить тебя...

- Но как? Как она смогла? – полковник выглядел жалко. Весь его грозный вид, образ монстра, куда-то испарился. Передо мной стоял «исходник злодея» - невысокий лысоватый мужичок с пивным пузом.

- Она тебя переиграла, с-сука! Переиграла!

Алексеев повернулся ко мне.

- Нет, она не могла! Нет! Она не могла-а-а! – полковник достал пистолет и трясущимися руками наставил на меня.

- Что? Уже пистолет тебе понадобился, да? Мразь! – выдавил я и пополз к нему.

Ногу жгло огнем.

- Да, давай стреляй, мразь! Стреляй! - добавил я, двигаясь на удивление быстро для своего нынешнего состояния. Состояния полутрупа.

Полковник колебался.

- А раньше ты готов был меня руками задушить. Раздавить голову, как Сергею. А теперь, что случилось сейчас, что ты так обосрался?

Губа Алексеева начала дергаться.

- Я ничего не боюсь. Нет! Я все равно выживу. Я спасусь, скоро прибудет вертолет. За мной. А ты… ты сдохнешь здесь! - затараторил он.

Я сплюнул и рассмеялся.

- Чего ты смеешься? Чего-о-о?! - вдруг истерично завопил полковник.

Показал на его щеку. Алексеев провел рукой по лицу и понял, что держит в руках кусок плоти. Часть собственной щеки.

- Нет! Это не может быть!

- Ты облажался, и потому лишился дара регенерации, да? - я продолжал ползти к нему.

Полковник, несмотря на то, что в руках было оружие, отступал. Все дальше и дальше, прямо к краю крыши.

- Я не лишился, нет! – тараторил он. – Этого не может быть.

- Ты просто это еще не осознал, мразь! – сказал я.

- Я не… - полковник не договорил - ему на ладонь вывалились его собственные зубы.

- Да. Моя дочь тебя обвела вокруг пальца. Она тебя перехитрила!

- Но ты… ты все равно умрешь! – сказал Алексеев и поднял пистолет. Щелкнул предохранитель.

Но выстрелить полковник не успел – я швырнул ему в лицо горсть строительного мусора, оставленного на крыше незадачливыми рабочими.

- Аа-а-а! - заорал полковник, начал тереть глаза.

В этот момент я и атаковал – собрал последние силы и бросился вперед.

На долбаный таран!

«Если уж погибнуть, то вместе с этим мудаком, из-за которого умерла моя дочь, моя Женечка!»

Грохнул выстрел – пуля прошила мое плечо, но боли уже не чувствовал. Через доли секунды я врезался в полковника - и мы полетели вниз.

14.

Я пытался добраться до горла полковника. Мне это даже удалось, как мы упали в воду. Прямо под «Хилтоном» - пруд. По моим расчетам мы не должны были долететь до него. Должны были разбиться, но все пошло не так, как в жизни. Все закрутилось, как в чертовом кино.

Ударились о воду.

Расцепились.

Я пошел на дно. Удар вышиб весь воздух из легких, поэтому следующий вдох был уже не воздухом, а водой. Та заполнила рот, попала в горло и легкие.

«Боже, я тону, как тогда, в пруду, моя Женечка. Все повторяется, почему?»

Я еще видел перекошенное лицо Алексеева, но ему не до меня. Надо спасать свою мерзкую душонку – полковник пытался выплыть на поверхность.

«Неужели я погибну, а эта мразь выживет?! Это неправильно!» - успел подумать я.

Пытался барахтаться, но ничего сделать не мог. Меня тянуло на дно.

Все-таки я так и не научился толком плавать, именно поэтому никогда не заходил на глубину, когда мы шли купаться на реку. Всего один раз в жизни я преодолел приличное расстояние в глубоком водоеме и даже этого не заметил – в тот день, когда спасал дочку. Но сейчас надо было спасать самого себя, а сил уже не было.

Глаза в воде.

Красные светящиеся точки.

«Это тот пес?! Альфа?! Это про него Женька говорила, но откуда он взялся здесь?»

Пес не стал помогать мне, просто посмотрел вверх – туда, откуда через толщу воду, проникали огни от колеса обозрения. «Мир катится под откос, а эта штука все еще работает», - подумал я.

Пес еще раз кивнул головой в сторону огней и скрылся в темноте воды. Уплыл.

«Что он хотел сказать?»

«Да то, что ты должен выбираться, но выбираться сам. Ты не маленькая девочка. Ты – Хранитель!»

Мысль придала сил – и откуда только взялись? Еще секунду назад я готов был отдаться воле течения и просто утонуть. А теперь уже плыл наверх - с каждым движением рук и ног все быстрее и быстрее.

«Я смог!» - обрадовался я, вынырнув из пруда.

Но в этот момент тяжелый предмет обрушился на голову.

Свет померк.

15.

С трудом приходил в себя. Голова раскалывалась. Попробовал открыть глаза – не вышло.

- Что? Очухался, да?! – донесся знакомый голос. Я не мог вспомнить, кому он принадлежит.

- Да, стоит тебе уже очухаться. Я хочу, чтобы ты был в сознании, когда я тебя буду убивать. Урод, ты ведь меня с крыши скинул! Чертов ублюдок!