При упоминании англо-афганских войн мысли обратились к Афгану. К древней стране, казалось, застывшей под беспощадным солнцем, высушенной, неизменной даже не со времен Тимура и Чингисхана, а с тех седых веков, когда по тамошним горам и степям проходили войска Александра Македонского.

– Выходит, что не полностью, – сказал Андрей. – А вообще у нас, как и в обычном мире, есть всякие подонки, что любят исподтишка гадости устраивать. В «Черном солнце» такие и состояли. Террористы, только на вооружении у них, помимо взрывчатки, имеется еще и магия. Не зря же на тех гадов все ополчились! Не думаю, что просто было так встряхнуть две империи, чтобы они полезли в сердце Азии.

За окном ударил гром, на этот раз куда сильнее, чем в первый раз, зашумел ветер.

– Да, верно, – кивнул Аристарх Сергеевич. – В «Черном солнце» имелись потомки выходцев из восьми разных сфер, но стремились они все к тому, чтобы уничтожить человечество и самим владеть Землей.

– Уничтожить? Бред какой-то… – Олег тряхнул головой. – И что, кто-то из последователей этого «Самахе хвар» уцелел и организация сохранилась до наших дней?

– Сам бы в такое еще три дня назад не поверил, – развел руками отставной капитан, – но ритуал, который провели мы с Григорьичем, не может лгать. Те четверо дейвона из клана Вахшуд имели отношение к «Черному солнцу».

Два раската грома последовали один за другим, и в квартиру проник трепещущий отблеск молнии. В третий раз шарахнуло совсем рядом, и с кухни донесся монотонный стук – дождь заколотил по подоконнику.

– Все равно непонятно, – сказал Олег. – Как общество магов может быть тайным? Ведь всем известно, кто владеет источниками? На каждом висит герб, и любой маг в состоянии его уви…

Его прервал раздавшийся из кармана Аристарха Сергеевича звонок.

– Это мой телефон. Прошу простить, я вернусь через минуточку, и мы продолжим. – Отставной капитан прошел на кухню. – Да, я… Ага, понял. Очень хорошо. Никуда… – Несколько слов утонули в очередном раскате грома. – Кстати, я выяснил, что это за символ… Алло? Григорьич! Алло? Ну вот, связь прервалась…

Аристарх Сергеевич вернулся в комнату, держа в руке телефон и растерянно моргая.

– В грозу такое бывает, – сказал Михаил. – Когда она закончится, перезвоните, а пока и пытаться не стоит.

– Обязательно. – Отставной капитан убрал трубку в карман. – Это Григорьич звонил. Он в ГИТО вместе с Игорем и Машей. Новости хорошие – Ярослав очнулся, и можно надеяться, что он выкарабкается, причем быстро.

Михаил заулыбался, а у Олега немного отлегло от сердца – есть шансы, что «Золотой розе» удастся избежать самоубийственной драки за власть.

– Ну, шеф у нас мужик! – сказал Андрей с чувством. – Его какой-то там автокатастрофой не убьешь! Вот, помню, у нас в селе одного дядьку трактором переехало. Так он сам встал и трактористу морду набил, а на следующее утро ничего не вспомнил – такой был пьяный. Пришлось в больницу обратиться – руку вывихнул во время драки, а от трактора ничего, только отпечаток гусеницы на животе остался.

– Придумаешь тоже. – Аристарх Сергеевич посмотрел на рассказчика с легким осуждением. – Ведь байка?

Ответить Андрей не успел – вновь прозвучал звонок, но на этот раз в дверь.

Аня работала в продуктовом магазине «Азия» второй год, и место ей нравилось.

Магазин располагался в самом центре города, на площади Горького, и цены в нем были такие, что исключали появление безумных пенсионеров с авоськами, мелких воришек и прочего люда, что обычно портит жизнь продавцам. В «Азию» ходили люди солидные и богатые, и порой они оставляли в кассе деньги, сравнимые с Аниной месячной зарплатой.

Иногда она завидовала, но чаще всего просто не обращала внимания.

Работать приходилось много, но зато платили неплохо, зарплату не задерживали и особенно над персоналом не измывались. Хозяин, известный в Нижнем бизнесмен Андрей Симентьев, посидевший в тюрьме еще во времена СССР, а лет пять назад чуть не ставший мэром города, появлялся в «Азии» нечасто, лишь для того, чтобы с важным видом пройтись по торговому залу.

Двадцать третьего июня, в среду, Аня пришла на работу, как обычно, за час до открытия. Они с девчонками немножко потрепались «за жизнь», но затем явилась Клара Зигмундовна, менеджер торгового зала, прозванная за глаза Мегерой, и мигом пристроила всех к делу.

Проверять ценники, разносить коробки с товаром и раскладывать его по полкам.

В десять часов стеклянные двери «Азии» открылись, и Аня заняла место на кассе номер один. Перекинулась парой шуток с охранником Вовкой, кивнула знакомой продавщице из киоска с сотовыми телефонами, а затем пошли покупатели, и стало не до того, чтобы отвлекаться.

Рабочий день катился по проторенной колее: писк сканера, звон монет и шуршание купюр, тележки и корзинки, забитые дорогими продуктами: устрицами и крабами, ананасами и бутылками вина по сотне долларов каждая. Мелькали лица – спокойные и мрачные, надменные и веселые, гора пластиковых пакетов за спиной Ани потихоньку уменьшалась.

В середине дня поток покупателей схлынул, и Ане удалось выпить чаю.

И вновь – чеки и кредитные карточки, зеленые цифры в окошечке кассы и звяканье, с которым выезжает лоток с деньгами.

– Спасибо за покупку, приходите к нам еще, – заученно говорила Аня, а сама все чаще поглядывала на часы.

В семь часов вечера образовалось неожиданное «окно», и девушка смогла перевести дух. Глянула в сторону стеклянных дверей магазина и с удивлением обнаружила, что на крыльце стоят несколько крепких молодых людей в майках, широких шортах и тяжелых, не по погоде, ботинках.

– Вовка! – позвала Аня. – Ты видел вот этих?

На сердце непонятно почему стало тревожно.

– Видел, – ответил охранник, долговязый, рыжий и румяный. – Но только с ними все в порядке. Не пьяные вроде, не орут, не буянят.

– А если забуянят, то мы их окоротим, – добавил напарник Вовки, черноволосый и смуглый Сашка, имевший мерзкую привычку хватать молодых продавщиц за попу. – Без проблем, подруга.

Аня отвернулась – разговаривать с Сашкой ей не хотелось, быть его подругой – тем более.

В следующий раз, когда посмотрела на двери, обнаружила, что молодых людей стало намного больше и в руках у них появились брезентовые чехлы, в каких рыбаки таскают удочки.

– Слушай, Галка, что-то мне тревожно. Вон, глянь! – сказала Аня подруге, сидевшей на кассе номер два.

– Зря боишься, – улыбнулась та. – Симентьев треть города «держит», на него «наехать» решится только безумец. А если серьезные дяди начнут между собой разбираться, то нас это не коснется. Ты…

Галка замолчала, и лицо ее побледнело. Аня проследила за взглядом подруги и тихо ойкнула: крепкие молодые люди, стоявшие на крыльце, деловито и спокойно натягивали перчатки и лыжные шапочки с прорезями для глаз.