Вообще-то главного ведла дагонов и по совместительству вождя куда больше интересовало другое: что заставило людей на севере собраться в огромных стойбищах и почему они все такие довольные? Вот тут-то Митяй и начал пиарить деятельность прогрессоров по-крупному, с размахом, быстро объяснив своим слушателям, что у племён, присоединившихся к народу Говорящих Камней, нет ни одной причины для недовольства. Он даже показал на своей карте макет обычной виллы, правда без крыши, но с прилегающими к ней большим садом с бассейном, арыками, акведуками и фонтанами — Африка всё-таки всегда отличалась жарким климатом. Показал он и план виллы со всеми её комнатами и, самое главное, большой столовой, совмещённой с кухней, на которой, чтобы сходить на охоту, всего-то и нужно было, что либо подойти к холодильнику, либо зайти в большую кладовую. Показал он на своей пластилиновой карте и портреты людей во весь рост, одетых в ту одежду, которую они же сами себе и пошили, научившись портняжному ведловству у своих учителей, как и многое другое, после чего спросил:

— Найдар, что лучше: получить знания и стать великим ведлом, чтобы жить в мире с природой за порогом твоего дома и каждый день радовать Мать-Землю тем, что её дети не гибнут под ударами копий охотников, и при этом есть три раза в день куда лучшую еду, чем та, которой я вас угощал, или проливать кровь животных и заставлять их страдать под ударами копий твоих охотников? При этом учти, все наши ведлы повелевают даже самыми огромными хищными животными, которых мы привезли специально для того, чтобы они съели лишних мамонтов, мастодонтов, носорогов и те не доставляли страданий Матери-Земле. Какая жизнь тебе больше нравится?

Главный ведл и вождь охотников большого племени дагонов, у которого на шее сидело почти три тысячи вечно голодных соплеменников, раздумывал недолго. Ему, как и его спутникам, тоже ведлам, куда больше нравилось учиться великому ведловству и применять новые знания на практике, чем носиться по зарослям сломя голову, чтобы подманить какую-нибудь упрямую зверюгу поближе к стойбищу и там завалить. Инструменты, которые показал им Митяй, их и вовсе привели в восторг, а когда он сказал, что всего через три-четыре года они смогут строить в своём городе летающих птиц и летать на них куда им захочется, то дагоны сразу же загорелись желанием присоединиться к великому народу Говорящих Камней.

Митяй свернул карту, засунул её в тубус и предложил им подняться на борт автожира, при этом выцыганил себе на память одно копьё, то, которое ему понравилось больше всего. Все копья, луки и стрелы охотников он попросил оставить и припрятать, чтобы позднее вернуться и забрать их с холма. Очень уж они были красивы — сразу видно работу ведла с говорящими камнями, причём поднаторевшего в таких делах.

От берегов озера они полетели к большущему стаду супершишиг, которые, стараясь держаться друг от друга на приличном расстоянии, ехали к месту производства работ, растянувшись на несколько километров в длину и ширину. Водители не только не гнали, но и старательно объезжали деревья и кустарники, чтобы не сломать ни веточки. Митяй перед выездом сказал, что лучше приехать на три недели позже и начать работу под проливным дождём, чем причинить природе ущерб. Уговаривать кого-либо ему не приходилось. Все ведлы это и так прекрасно понимали.

К Гвинейскому заливу тем временем добиралась морем вся их эскадра. Младшие дети Митяя и Тани плыли с дядей, тётей, своими братиками, сестричками и бабушкой, а Танюшка ехала с ними и часто садилась за руль супершишиги, что ей очень нравилось. Для юной ведлы эта экспедиция была полезна вдвойне: мало того что она училась, так ещё и видела, к чему нужно прикладывать полученные знания.

Ударно потрудившись в тропической зоне Северной Африки, изрядно увеличившийся строительный отряд, возглавляемый Митяем, добрался до субэкваториальной зоны. Северные тропики Африки ещё не были такими уж жаркими из-за частых локальных дождей, идущих круглый год. Пока что имеющиеся ледники на гораздо более высоких, минимум чем на треть, чем в грядущем будущем, горных массивах питали полноводные реки, дожди наполняли довольно большое количество небольших озёр, но самое главное — лесостепи, ещё не выродившиеся в саванну, работали во всю силу, как мощные естественные кондиционеры, высасывая влагу из почвы и испаряя её листьями. Зато субэкваториальная климатическая зона и в этом далёком прошлом была влажной из-за обилия дождей летом и сухой в зимний период, хотя холодами здесь даже и не пахло.

Они добрались до плато Джое, куда более массивного и высокого, чем в будущем, и потому также имеющего ледовый купол, похоже, что очень древний. Плато уже было рассечено реками Бунга, Гонгола и Кадуна, при этом Бунга несла свои воды в озеро Чад, Кадуна впадала в Нигер, а Гонгола — в Бенуа, а та уже в Нигер, так что им нужно было проложить канал от озера Нигер-Бенуа, которое образуется в результате возведения плотины, до реки Гонголы, пробив каньон глубиной в двести пятьдесят метров и длиной в девяносто километров, возвести плотину в том месте, где эта река круто поворачивала с севера на юг, и пробить для неё ещё один каньон, но уже не такой длинный и глубокий.

Работы было решено начать вместе с началом сезона дождей, который придётся очень кстати. Кому на небе с громом и молниями война, а кому мать родна. Когда Митяй впервые встретился с Таней и узнал о том, что в её мире существуют ведлы и, возможно, ведловство, да ещё с говорящими камнями, он и помыслить не мог, что оно может стать столь мощным геофизическим фактором. Он как-то посчитал объёмы предстоящей работы, и выяснилось, что это примерно то же самое, что одновременно взорвать пять тысяч атомных бомб, сброшенных на Хиросиму, но результат будет совсем иным.

Объехав плато Джое, стодвадцатитысячный отряд ведлов, прибывший на пятистах сорока супершишигах по земле и семнадцати Митяях по Атлантическому океану, первым делом стал отселять людей и деревья из зоны затопления и занимался этим до первых дождей, начавшихся в конце апреля. И только в конце мая, когда стало ясно, что не погибнет ни одно дерево или просто крупный куст, ведлы выстроились в линию по всему фронту работ, и началась самая великая каменная охота. Первым делом были пробиты оба каньона, и глыбы камня весом до пятисот тонн и больше двинулись вперёд, чтобы лечь в основание гигантской плотины, заставляя крокодилов и бегемотов выбираться на берег и прятаться от такой напасти за спинами ведлов.

Если бы не прорезиненные плащи и резиновые сапоги, изготовленные на месте и присланные с севера, то ведлам пришлось бы туго, а так всё обошлось, никто даже насморка не подхватил, и работа шла быстро. Всего за двадцать дней плотина была возведена, и от неё в дельту Нигера — плодороднейшие земли, однако, пролегли акведуки системы орошения. После того как плотина встала на своё место и озеро Нигер-Бенуа стало заполняться водой — тропические ливни шли чуть ли не каждый день, — ведлы перебрались на супершишиги, превращенные в плавучие казармы, и расселись с удочками на понтонах ведловать удачную рыбалку.

Вскоре часть супершишиг отправилась по воде в Дагонское море. Оно заполнялось водой намного быстрее, чем озёра Шотт-Джерид на северо-западе, Каттаро и Асуанские озёра на Ниле, и потому Митяй, предосторожности ради, направил больше половины ведлов на запад, чтобы прорыть каналы и отвести лишнюю воду в большие впадины на юге и севере Мавритании и Мали. Он понимал, что во время сезона дождей выпадает много осадков, но даже не предполагал, что они будут настолько обильными. Меры были предприняты вовремя, и потому к сентябрю уровень воды стабилизировался, но вместо одного они получили сразу четыре огромных озера, соединённые между собой широкими каналами. Одно озеро было глубоководным.