Поставив пакетик с чётками перед статуей Пьеты, ты встала на колени. Тебе казалось, будто рука Девы Марии, видневшаяся из-под руки умершего Сына, шевелилась. Ты не могла смотреть на скорбь Матери, которая держит пережившего муки и умершего Сына. Все звуки, наполнявшие твой слух, исчезли, исчез и свет, падавший через окна на потолке. Внутри храма самой маленькой страны наступила тишина. Из губы всё время сочилась кровь. Глотая её, ты с трудом подняла глаза и посмотрела на Деву Марию. Твои ладони сами приложились к стеклу. Тебе хотелось закрыть эти погружённые в грусть глаза Матери, если бы ты могла до них дотронуться. Словно наяву, ты почувствовала запах своей матери, будто вчера вечером легла с ней спать под одним одеялом, а утром проснулась и обняла её.

Однажды зимой, когда ты сильно замёрзла на улице, мать своими грубыми ладонями обхватила твои маленькие руки и повела на кухню к топке. «Ой, руки совсем как ледышки!» Даже уже сидя перед топкой, обняв тебя, она грела своими ладонями твои руки, всё время потирая их. Тот самый запах мамы…

Тебе казалось, что пальцы на руке Девы Марии, которые выглядывали из-под тела Сына, стали длиннее и достали до твоих щёк, поглаживая их. Ты стояла на коленях перед Девой Марией, которая держала руки Сына с отчётливыми ранами от гвоздей. Вдруг ты широко открыла глаза. Ты пристально посмотрела на губы Девы Марии под её грустными глазами. Они были плотно сжаты и несравненно кротки. У тебя вырвался глубокий вздох. Кроткие губы Девы Марии выражали уже не грусть, а следующую стадию – сострадание. Ты опять посмотрела на умершего Сына. Ноги и руки мирно покоились распростёртыми на коленях Матери. Даже после смерти Сын получал утешение. Если бы ты сказала родным, что отправляешься за границу, они бы подумали, что ты не намерена больше заниматься поисками матери. Ты никак не могла возразить, поэтому просто никому не сказала о своей поездке в Рим. Но, возможно, тебе была судьба сюда приехать, чтобы увидеть Пьету. Может быть, уже в тот момент, когда молодой человек предложил тебе поехать в Италию, куда он собирался на семинар, твоё подсознание нарисовало образ Матери, в кроткой скорби держащей тело Сына. Возможно, твоим страстным желанием было именно здесь, в этом месте помолиться о том, чтобы найти или хотя бы ещё один раз увидеть одну безымянную женщину, которая жила за тысячи километров отсюда, в маленькой стране в самом конце Азии. Нет. Возможно, это не так. Возможно, ты знала, что матери уже нет в этом мире. Возможно, ты приехала сюда, чтобы попросить помянуть её душу, помиловать её. Но увидев по ту сторону прозрачного стекла сидящую статую Матери, которая в своих слабых руках держит всю скорбь человечества с сотворения мира, ты, наверное, забыла все слова. Забыв обо всём на свете, ты просто смотрела на губы Девы Марии. Капля слезы скатилась из твоих закрытых глаз. Пошатываясь, отступая назад, ты отошла с того места. Рядом с тобой прошли священники – наверное, скоро должна была начаться месса. Уже стоя у выхода, ты рассеянно посмотрела на площадь, окружённую длинной колоннадой и залитую ярким солнечным светом. И только тогда твои губы произнесли фразу, которую ты так и не смогла сказать у статуи.

Прошу тебя… Прошу… позаботься о маме.