Соболев заварил чай покрепче, бросил в кружку сразу три чайные ложки сахара и размешал, прежде чем сунуть напиток девушке в руки. В этот раз она не стала отказываться: обхватила кружку все еще подрагивающими пальцами, согреваясь. Бедная. Должно быть, замерзла сильнее, чем он мог себе представить.

– Как все было, расскажи, пожалуйста, – мягко попросил Соболев, заняв свое место за столом.

Неотрывно глядя на клубящийся над поверхностью чая пар, Юля едва заметно пожала плечами.

– Я думала, пришел курьер с пиццей, – заговорила вяло, словно во сне. Голос ее звучал немного хрипло. – Вышла в коридор, а там меня схватили, зажали рот. Потом я отключилась. Пришла в себя уже в Портале…

Она говорила ровно, монотонно, в ее тоне не было слышно никаких эмоций. Может быть, из-за препарата, которым ее накачали. Или шока. Лишь когда в рассказе появился Влад, она заметно заволновалась.

– Я думала, он далеко. Артем убедил его лечь в какую-то клинику, и он поехал в аэропорт…

Что-то снова царапнуло Соболеву мозг, и он впервые перебил ее, поинтересовавшись:

– В который? Шереметьево?

Юля снова пожала плечами.

– Не знаю. Я даже не знаю, куда он должен был улететь. Он и сам не знал, даже когда собирал вещи. Мы поссорились из-за этого.

– Из-за того, что он не сказал тебе, куда летит?

– Из-за того, что он сам не знал. Мне показалось это безрассудным: вот так срываться, куда-то лететь, ложиться на операцию, ничего не зная, не взвешивая «за» и «против». Влад говорил, что операция может его убить.

– Какая операция?

– По удалению образования, которое мешает ему видеть… Не знаю, правда ли все это. Теперь я понимаю, что Артем просто велел ему уехать, когда Влад вспомнил, что это он тогда убил людей в гостинице. Влад послушался.

– Но вернулся, когда понял, что Артем хочет убить тебя.

Юля пожала плечами в третий раз, хотя это было произнесено как утверждение, а не как вопрос.

– Ты его видела? – уточнил Соболев осторожно. – Видела лицо Артема Федорова, когда он пытался тебя убить?

На этот раз она уверенно кивнула и наконец сделала один маленький осторожный глоток из кружки. Ее голос после этого сразу окреп.

– Он снял капюшон. И даже объяснил, почему решил убить именно меня.

– И почему же?

– Я была недостаточно почтительна с ним, – усмехнулась Юля. – Он этого не выносит.

– Понятно. И что случилось потом?

– Я ненадолго отключилась, а когда снова пришла в себя, вокруг было уже темно. Влад и Артем боролись в темноте. И… м-м-м… мои руки и ноги были уже свободны, поэтому я смогла встать. Я хотела помочь Владу, но ничего не видела. А потом…

Она тяжело сглотнула, ее голос снова стал шершавым.

– Потом Влад охнул, и борьба прекратилась. Артем достал зажигалку и выдал свое местоположение. Я ударила его по голове обломком какого-то камня. Помогла Владу подняться. Думала, мы успеем убежать, но…

Юля замолчала и снова поднесла к губам чашку. Соболев не стал требовать подробностей, все и так было понятно: далеко Влад не ушел, рухнул в коридоре, а Юля не захотела его оставить. Там они с Игорем их и нашли. Оставался лишь один вопрос, самый важный.

– Куда делся Артем Федоров?

Соболев сверлил девушку взглядом, но ее глаза словно приклеились к кружке, которую она сжимала в руках. Она знала ответ на его вопрос, но почему-то медлила с рассказом, как будто чего-то боялась.

– Что бы там ни произошло, ты можешь рассказать, – все тем же мягким, дружелюбным тоном заверил Соболев. – Тебе нечего бояться. Мы должны знать, стоит ли нам опасаться Артема Федорова.

Юля покачала головой.

– Не думаю. Он спустился вниз на лифте.

– Юля… Там нет лифта. Шахты пусты. И даже если бы был… Там нет электричества.

– Я знаю. Но лифт приехал, и она его туда как-то заманила.

– Кто она?

Девушка наконец оторвалась от созерцания кружки и подняла на Соболева взгляд. Серые глаза слегка слезились и поблескивали, но смотрели на него с вызовом и уверенностью.

– Хозяйка. Настасья.

Соболев растерялся и не нашел сразу слов для ответа. Девчонка сбрендила? Интересно, на какой стадии переохлаждения начинаются галлюцинации? Или это тоже последствия примененного препарата?

Он так ничего и не успел сказать, когда дверь распахнулась и в кабинет уверенно вошел Дмитрий Логинов, неся в руках объемный пакет. Он шагнул к столу Соболева, протянул руку для приветственного рукопожатия, но смотрел при этом только на Юлю.

– Андрей, отпусти девчонку домой. Ее там мама и брат уже заждались, извелись от волнения. Я вот вещи ей принес, чтобы она оделась нормально, но ее там водитель, как я вижу, дожидается. А мы лучше пока на место несостоявшегося преступления сходим, да? Показания же никуда не денутся.

Соболев сначала кивнул, думая о том, что небольшой отдых, возможно, пойдет свидетельнице на пользу, да и та дрянь, которой ее накачали, выветрится, что позволит ей более трезво смотреть на вещи. Потом мозг обработал слова эксперта, и Соболев внимательнее посмотрел на принесенный им пакет.

– Погоди… А откуда у тебя ее вещи? У тебя же вообще сегодня свидание какое-то было, разве нет?

– Было, – вздохнул Логинов, выразительно на него посмотрев. – Но закончилось, как только Федоров позвонил Лиде и сообщил об исчезновении Юли. Он велел ей идти домой, к сыну, а сам обещал решить проблему. Так что вечер пошел не совсем так, как я ожидал.

– Ну ты, блин, даешь, – протянул Соболев, тряхнув головой. – Ладно, пусть идет. А мы с тобой начнем с осмотра шахты лифта. Может, найдем старшего из братьев Федоровых на дне.

– Не найдете, – уверенно возразила Юля, скользнув по Логинову безразличным взглядом.

– Почему? – зацепился за ее слова Соболев.

Может быть, у нее уже прояснилось в голове?

– А вы разве не знаете легенду про лифт? Говорят, в одном из зданий города есть такой. Иногда, когда едешь на нем вниз, он не останавливается на первом этаже, а едет дальше… ниже. До самой преисподней. Артем Федоров сейчас где-то там.

17 марта 2017 года, 21.00

Принесенную обувь Юля надела с удовольствием, потому что даже в теплом кабинете ноги ее никак не могли согреться. Заставить себя снять куртку Игоря, даже чтобы сразу надеть свою, оказалось чуть сложнее, но она смогла и это. Холод все еще пробирал до костей, несмотря на выпитый обжигающий чай. Юле казалось, что она уже никогда не сможет согреться, так и придется жить с холодом в груди.

Впрочем, если Влад не выкарабкается, так и будет.

Эхо его слов все еще звучало у нее в ушах. «Я знал, что так будет. Все сбывается, Смотритель был прав». Даже в ее состоянии было несложно сложить два и два, чтобы получить в итоге четыре. Юля помнила, что Смотритель может предсказывать смерть. Видимо, Влад встретил его, настоящего, и тот назвал дату. Вот что так угнетало Влада в последнее время. Вот о чем он постоянно думал. И о чем не хотел говорить ей. Может быть, до последнего не верил в предсказание, поэтому упрямо строил планы на будущее.