Проигрыватель остановил диск, с мягким щелчком вытолкнул его наружу. Я взглянула на гостя.

Ираклий Андронович сидел вполоборота ко мне, опираясь локтем на стол и прикрывая ладонью глаза. Услышав щелчок, он вздрогнул, отнял руку от лица и оглянулся.

Я снова поразилась выражению его глаз.

– Как странно, – сказал гость. Покачал головой, подумал о чем-то и еще раз повторил, глядя в пустоту комнаты: – Как странно.

Я не стала спрашивать, что он имеет в виду. Как говорится в одной испанской пословице: есть покрывало, которое лучше не приподнимать.

Ираклий Андронович встал. Не глядя на меня, отрывисто произнес:

– Мне пора.

Я поднялась следом за ним, вышла в прихожую, чтобы проводить гостя.

Ираклий Андронович снял с вешалки куртку, перебросил ее через руку. Привычно стукнул концом трости по носкам своих ослепительных туфель, сказал, по-прежнему не глядя мне в глаза:

– Спасибо, Маша.

– Не за что, – ответила я.

– Я не прощаюсь. Мы скоро увидимся.

На этот раз я не услышала в обещании никакой скрытой угрозы, поэтому и не испугалась. Кивнула, открыла дверь. Ираклий Андронович сделал шаг за порог и вдруг задержался.

– Значит, желтые?..

– Желтые, – подтвердила я.

Гость кивнул. Вышел на лестничную клетку и медленно пошел вниз, не вызывая лифт.

Я закрыла дверь и несколько минут постояла, прислушиваясь к затихающему звуку неровных шагов.

Так закончился этот странный день. Годовщина маминой смерти.

– Неужели никто не пришел? – в третий раз переспросил меня муж. – Вот сволочи!

Я молча пожала плечами, разглядывая узор на оконных шторах.

Прошло три дня после годовщины. Я отработала положенные два дня и наслаждалась выходными. Утром съездила в больницу, навестила Катерину. Повод для оптимизма был налицо: подруга уверенно шла на поправку. На душе у меня было легко и празднично.

Действительно, в последнее время дела складывались просто прекрасно! Мало того что в моем кармане внезапно осела фантастическая сумма, так еще через неделю я получу огромную зарплату! Верно говорят: деньги к деньгам.

Подозрения в краже с меня сняты. Мой странный гость, Ираклий Андронович, подтвердил это прямым текстом. Узнать бы еще, кто отравил Штефана и пытался меня подставить…

– Машуня, я скоро вернусь, – напомнил о себе муж. – Дня через три-четыре.

Я очнулась от своих размышлений.

– Значит, справился с делами досрочно? Это хорошо.

Пашка немного помолчал и неловко произнес:

– Я соскучился. Домой хочется, сил нет.

– Потерпи, всего три дня осталось. Паш, ты мне сообщи номер рейса. Я хочу тебя встретить.

– Охота тебе мотаться в аэропорт по такой погоде? А-а-а, – догадался муж. – Хочешь убедиться, что я летал в Нефтеюганск по делам, а не на Кипр с любовницей…

– Не говори глупости! – сердито оборвала я.

Пашка засмеялся.

– Прости. Конечно, я тебе перезвоню, когда возьму билет. Целую, Машуня.

– Целую, – эхом откликнулась я. Прошлась по комнате, остановилась у окна, не переставая думать о своем, о девичьем.

Значит, Пашка возвращается немного раньше, чем обещал. Хорошо это или плохо?

Я прислушалась к своим ощущениям. Однако разобраться в этом вопросе было не так-то просто.

С одной стороны, хорошо. Мужа я люблю.

С другой… Есть щекотливые моменты.

Во-первых, все еще не поставлена окончательная точка в истории с убийством Штефана. Посвящать Пашку в подробности у меня нет ни малейшего желания: я пока в своем уме. При всех своих положительных качествах муж невероятно ревнив. И как только я обрисую ему внешность убитого мужчины, можно считать, что свидетельство о разводе у меня в кармане.

Действительно, что может подумать ревнивый муж, когда жена, краснея и запинаясь, сообщает ему, что встала ночью попить водички и обнаружила на кухне незнакомца без признаков жизни?! Риторический вопрос!

Я вздохнула. Надеюсь, Ираклий Андронович за оставшееся время сможет разобраться в этой истории.

Существует еще одно осложнение: моя работа дворником. Что-то подсказывает, Пашка ее не одобрит. Да и самой мне кажется, что всех высот в этой профессии я уже достигла. Слегка накачала мускулатуру, обрела хороший цвет лица, простилась с бессонницей. Добыла некоторые трофеи из квартиры Штефана. А самое главное, перестала ощущать себя домашней болонкой на содержании хозяина!

Решено. С работы я уволюсь, но прежде дам Валентине Ивановне время и возможность найти мне замену. Надеюсь, она на меня не очень обидится.

Я села на диван, запрокинула голову на мягкую спинку. Закрыла глаза и продолжила размышлять о своих делах.

Да-а-а… Сколько же проблем может создать хорошей жене незапланированное возвращение мужа из командировки! Помните анекдот? Муж собирается уезжать, жена, заливаясь слезами, собирает ему сумку. «Не плачь, дорогая, – утешает муж, – еду всего на месяц». «Да, на месяц! – всхлипывает супруга. – В прошлый раз тоже обещал, что на месяц, а вернулся через три недели!»

Вот и у меня ситуация примерно такая же. Не хватает буквально недели, чтобы завершить все дела. Поэтому возвращение мужа создает некоторый дискомфорт.

Ладно, что-нибудь придумаю.

Я взяла с рояля книгу, оставленную мне Ираклием Андроновичем. «Венгерские исторические хроники» были обещаны как интересное чтение.

Что же в них такого особенного? Сейчас посмотрим.

Я села, полистала страницы, поискала иллюстрации. Глупая детская привычка. Сейчас книги редко иллюстрируются, а жаль. Может, мне не хватает собственного воображения, но я до сих пор с удовольствием рассматриваю хорошие рисунки. И даже сделала ряд набросков для разных детских книжек.

В книге, которую я позаимствовала из дома Штефана, иллюстраций не было. Зато были какие-то таблицы с именами и датами. Ясно. Хронология правления венгерских королей. Сейчас посмотрим, существовал ли на самом деле легендарный король Матиаш.

Я раскрыла книгу на одной из таких табличек, разгладила лист. Внимательно прочитала текст, скользя пальцем по строчкам сверху вниз. И совсем не удивилась, когда наткнулась на знакомое имя. Король Матиаш был реальным историческим лицом!

Я забралась на диван с ногами и с головой ушла в чтение.

Король Матиаш правил Венгрией в смутное время: в конце шестнадцатого – начале семнадцатого века. Тогда не только Венгрия, весь средневековый мир словно ослеп и сошел с ума! Теплым летним ливнем пронеслась и исчезла короткая эпоха Ренессанса, на западе Европы разгорались костры инквизиции.