Веты уже находившийся на грани обморока, поспешил последовать её совету и обратился к памяти Истока Мнемосины. Это оказалось проще, чем он ожидал. Да, в этом состоянии, испытывая нестерпимую боль и теряя сознание от потери крови, Соли не только внимательно слушал всё, что непринуждённо болтала жизнерадостная демоница, но и тщательно обдумывал услышанное.

Так осколок мира Тетис впервые за многие века отбросило к прошлому.

***

Дневник Иессея из рода Наки’ир.

547 год Эпохи Эугенес. Возможно.

Приближаемся к центру вселенной. Красиво. Старик рассказал, что центр вселенной — это кладбище мёртвых миров, в самом сердце которого поселился Всесоздатель. И что по поверхности центра вселенной дрейфуют осколки миров, которые хоть и не погибли, но уже разрушены, удерживаются только душами. Как-то немного не верится. Всё равно красиво.

А ещё старик обмолвился, что просто так меня высадить не получится, что меня ждут, но не в моём времени, а где-то далеко, где я должен оказаться. Нет, старик всегда говорит о причудливых вещах, но это уже немного выходит за рамки здравого смысла. Или нет?

Параграф 18: скрытое

«… демон хоть и похож на суккуба, но ужасно силён! Сломал освящённое оружие всего одним ударом, как будто ему это ничего не стоит.» — Отчётливо услышали Соли и Вета. С них обоих стекала вязкая жидкость. Но это была не кровь. Стигические Воды покидали их целые ничем не повреждённые тела и возвращались в жерло Психопомпа. «Если то, что ты говоришь, правда, то не стоит предпринимать…» — Продолжался уже слышанный ими в момент появления в дикастерии разговор: «Конечно, правда! Зачем мне лгать?! И моя алебарда тому…»

— Эй, я же сказала отбросить мир на минуту! — Громко возмутилась Вета, прервав домыслы пока ещё не подвластных ей стражей дикастерия куда незамедлительнее прежнего раза.

— Верно, сказала. Но вот беда… Я не послушался. Хотел подальше, как ты сказала, мир отбросить, но вот эта чёрная дрянь не пустила. — Как ни в чём не бывало парировал Соли, далеко не деликатно высвобождаясь из объятий демоницы.

Щёки Веты покраснели достаточно сильно для того, чтобы казаться теперь дополнением к её красному платью, глаза же резко сменили цвет на фиолетовый. Преисполненная смущения, она невнятно пробормотала:

— Соли, я же не в том смысле, что ты должен меня слушаться, просто…

Однако сказать, что именно, по её мнению, должно быть просто, Вета не успела. Её прервал вновь повторённый крик ныне ещё живого нэдзу’ума:

— Эт-то… Это тот самый демон!!!

В отличие от предыдущего раза желания возиться с агрессивно настроенными ма’алаки у Веты не было — она вовсю заливалась краской из-за стыда перед своим другом. Вета резко обернулась к воинственным химерам, широко распахнула свои крылья и то ли обиженно, то ли раздражённо воскликнула:

— Заткнётесь вы или нет?!! — После чего направила вперёд неконтролируемый, никак не оформленный сгусток энергии собственной души с намерением отдалить от себя назойливых стражей.

Стражей дикастерия Вета отдалила. Также она отдалила: лестницу дикастерия, крышу дикастерия, стены дикастерия, пол дикастерия и немногочисленных посетителей дикастерия. Фактически, от некогда великолепного внушавшего благоговейный страх величественного здания остался один лишь небольшой участок стены за спиной демоницы, остальные составляющие дикастерия обломками падали на близлежащие дома, вызывая ужасающий грохот и ещё более ужасающие разрушения.

Демон и человек взглядами провожали летящие обломки здания. При этом демон с каждым новым ударом камня о камень вздрагивала, она сжималась всё сильнее и сильнее, от стыда готовая провалиться сквозь землю. Краснели уже не только её щёки, вся она стала пунцовой, словно собиралась цветом кожи посоперничать с собственным платьем. Вета только и смогла, что:

— Не начинай.

На что слегка вскинувший брови Соли безразлично произнёс:

— Что-то такое и следовало ожидать от истерички.

— Сколько можно повторять тебе, Соли, что я не…

— Конечно, ты не истеричка. Теперь я и сам это вижу. Ты бракованное оружие массового поражения.

— Ну нет же, нет!!!

— И, кажется, я теперь знаю, от чего подохну.

— Нет-нет-нет-нет-нет.

— Скоро ты превратишь меня в кровавое пятно за то, что я случайно уроню бутылку вина…

— Не правда.

— Или косо посмотрю на твой кактус.

— Всё не так…

Содрогаясь от ударов холодного пустого голоса сильнее, чем от грохота обломков дикастерия, Вета уже готова была разрыдаться, и разрыдалась бы, если бы Соли и дальше продолжил словесное избиение подруги. Но причин продолжать у Соли не нашлось, он был вполне доволен результатом. Этот безразличный к чужим смертям монстр всего лишь хотел немного поиздеваться над Ветой. Лёгкая месть. Ни больше, ни меньше. Устроенные суккубой разрушения, равно как и жертвы таковых, его почти не интересовали. Можно было бы сказать, что не интересовали совсем, если бы не одно обстоятельство.

Кратер, образовавшийся после уничтожения дикастерия, приоткрыл то, что под ним располагалось. А располагалось под ним ни что иное, как подземелье. И подземелье это вовсе не пустовало.

По осыпавшимся обломкам здания и торчавшим из земли плитам на поверхность выбирались ма’алаки всех мастей. Испуганные, прикрывающие глаза от дневного света, одетые в лохмотья, химеры осторожно озирались по сторонам, неуверенно продвигаясь к поверхности. Убедившись, что никто их не останавливает, они начали двигаться более уверенно. Кто-то помогал выбираться другим, кто-то бежал наружу, оглядываясь по сторонам, кто-то старался как можно быстрее скрыться среди обломков. Внизу промелькнул силуэт, одетый точь-в-точь как те стражи, что находились на поверхности ранее, однако не успевшие ещё выкарабкаться на поверхность химеры оказались не менее беспощадны, чем обычно бывал Соли, они схватили всё, что подвернулось под руку и в считанные секунды забили несчастного до смерти, после чего в спешке двинулись на поверхность.

Соли, в отличие от рассевшейся на земле и уткнувшейся лицом в колени Веты, молча наблюдал за перемещениями химер, не оставлявшими сомнений — только что был спровоцирован побег заключённых. Заговорил он лишь тогда, когда последние из узников выбрались на свободу:

— Мне кажется, или эти ма’алаки выглядят так, словно только что чудом спаслись от смертного приговора?

— Не знаю насчёт приговора, — Потерянно ответила Вета, не поднимая головы. — Но те, кто был внизу, чувствовали страх и отчаяние, а теперь счастливы.

— И среди них ни одного ба’астида. А среди стражей ба’астидов было полно.

— Внизу один тоже есть. Только он внизу и остался.

— Вот как? Наверное, один из стражников, забился где-нибудь в углу, чтобы узники не прикончили.

— М-м-м… — Вета подняла голову, она прикрыла глаза и словно задумалась. — Нет, он просто чокнутый немного. А на стражников совсем не похож. Надменности нет. — Произнесла она всё так