Как историки, так и влиятельные люди сетовали на смещение красных линий в публичных выступлениях и уловили четкое послание о том, как Си Цзиньпин ведет борьбу за сердца и умы китайцев: чтобы обеспечить будущее Коммунистической партии, он накладывает железную хватку на прошлое.

Хотя китайские лидеры со времен Мао часто подчеркивали важность контроля над историческими повествованиями, Си с необычайной энергией следовал партийным канонам. Всего через несколько недель после прихода к власти он призвал к бдительности в отношении попыток свергнуть партию путем очернения ее прошлого - угроза, известная как "исторический нигилизм", которая разъела партию Ленина и Сталина и привела к краху Советского Союза. "Чтобы уничтожить нацию, нужно сначала уничтожить ее историю", - сказал Си, цитируя китайского интеллектуала XIX века Гун Цзычжэня, который сетовал на слабость цинского правительства перед лицом западной мощи. «Внутренние и иностранные враждебные силы часто подтасовывают революционную и современную историю Китая, не жалея сил на нападки, искажения и клевету, с основной целью сбить народ с толку». Партия Мао должна противостоять такой подрывной деятельности, рассказывая свои истории с вдохновением, утверждал Си, и убеждая китайский народ, что только коммунистическое правление может направить его телеологический путь к величию. "История и реальность говорят нам, что только социализм может спасти Китай", - сказал он. «Это вывод истории и выбор народа».

С тех пор Си ведет всестороннюю борьбу за формирование коллективного сознания Китая. Партийные пропагандисты пересмотрели учебники и музеи, чтобы повысить имидж Си, одновременно ослабив критику Мао. Государственные СМИ осудили скептиков партийных преданий как врагов государства. Законодатели предусмотрели уголовные и гражданские наказания для тех, кто порочит одобренных партией "героев и мучеников". Регуляторы проверяли социальные сети и видеоигры на предмет предполагаемых искажений партийной и национальной истории, вычищая инакомыслие и запрещая недобросовестных пользователей. Исследователи сообщали о растущих трудностях с доступом к китайским архивам и их кладезям документов, а цензоры очищали цифровые академические базы данных от старых статей, противоречащих современным политическим взглядам. Не обошлось и без запугивания: запрет книг, отмена занятий и судебные иски против ученых, оспаривающих партийные каноны, а также нападки с оскорблениями и отказ в выдаче виз иностранным исследователям, чья работа не нравилась Пекину. Некоторые китайские историки, не выдержав партийных строгостей, уехали за границу.

Си часто говорит об использовании "зеркала истории" в качестве инструмента внутреннего контроля и внешней политики. Он призывает чиновников "хорошо рассказывать истории Коммунистической партии Китая" и руководит национальными кампаниями по распространению официальных нарративов в школах, музеях и в массовой культуре. Сам Си - один из самых больших бенефициаров: история его жизни превратилась в центральный элемент культа личности и пропагандируется с рвением, невиданным со времен Мао. Партия переписала свой устав и выпустила новые исторические тексты, чтобы короновать Си как одного из величайших лидеров Китая, и это чувство выражается в часто цитируемом рефрене: "Мао Цзэдун построил нацию; Дэн Сяопин обогатил нацию; Си Цзиньпин укрепит нацию".

Представляя партию как незаменимого гаранта возвышения Китая над увядающим Западом, Си надеется обеспечить свою собственную власть и закрепить коммунистическое правление на несколько поколений вперед. "Для партии история - это наука. Тот, кто контролирует то, что сертифицируется как история, контролирует истину", - говорит Тимоти Чик, профессор и историк Китая из Университета Британской Колумбии. "Си Цзиньпин должен рассказать убедительную историю, и его способ рассказать ее заключается в том, чтобы гарантировать, что никто другой не сможет рассказать другую историю".

 

Прошлое служит настоящему

Через несколько дней после вступления в должность генсека в ноябре 2012 года Си Цзиньпин повел своих коллег по руководству на экскурсию всего в нескольких сотнях ярдов от своего комплекса Чжуннаньхай в центре Пекина. Их целью был Национальный музей, строгий монолитный комплекс к востоку от площади Тяньаньмэнь, построенный к десятой годовщине образования Народной Республики в 1959 году. Кураторы в течение многих лет поддерживали там популярную выставку, рассказывающую о современной истории Китая, и Си увидел подходящую сцену для своего первого политического театра в качестве верховного лидера.

Выставка под названием "Путь к омоложению" начинается с Первой опиумной войны 1839-1842 годов, когда победившая Великобритания заставила правительство Цин открыть порты для торговли и уступить остров Гонконг. Это был решающий момент позора, первый в серии "неравных договоров", которые иностранные державы навязали Пекину, и то, что многие в Китае считают началом «века унижения» своей нации. Далее экспозиция рассказывает об упадке гордой, выдающейся цивилизации, которая доминировала в Азии, прежде чем отстать от Запада и потерпеть позорное поражение от империалистических держав, которые захватывали земли, создавали концессии и грабили богатства на китайской земле. На выставке представлено более двенадцатисот артефактов и почти девятьсот фотографий, которые объясняют, как династия Цин атрофировалась и рухнула, вызвав десятилетия гражданской войны и иностранного вторжения. Коммунистическая партия вышла из этого горнила хаоса, так гласит история, вдохновленная марксизмом и закаленная дерзкими действиями Мао, когда они вели революцию и сражались с империалистическими агрессорами до освобождения Китая в 1949 году.

Это знакомая история для многих поколений китайцев, вбитая в их общее сознание учебниками, пропагандой и популярной культурой. Век унижений" составляет основу мифологии основания Народной Республики, где партия стала законным правителем Китая, отомстив за унижения и восстановив его честь. Этот нарратив - самое ценное наследство Си, переданное после Мао сменяющим друг друга лидерам, которые использовали его вызывающую силу для обоснования легитимности партии и своей собственной. Он разжигает гордость и праведный гнев, которые партия использует для защиты авторитарного правления, очернения инакомыслия как измены и осуждения иностранных критиков, которые «задевают чувства китайского народа».

На протяжении более 170 лет испытаний и невзгод после Опиумной войны "китайский народ никогда не сдавался, непрерывно боролся и, наконец, взял в свои руки нашу собственную судьбу и начал великий процесс строительства нашей нации", - сказал Си своему окружению, выступая вечером по национальному телевидению. Теперь, заявил он, китайский народ стал более уверенным и способным, чем когда-либо, омолодить свою нацию - цель, которую он назвал Китайской мечтой. Си проникал в самое сердце национального мифа, обещая обеспечить возрождение своей нации как великой державы, как это провозглашено в обещании партии о неумолимом продвижении к социалистической утопии. «Наше поколение коммунистов должно опираться на прошлый прогресс, - сказал он, - и наметить новый курс на будущее».

Китайские правители с древности стремились узаконить свою власть, диктуя прошлое, и Коммунистическая партия не является исключением. Мао был непревзойденным рассказчиком. В своих речах, прозе и поэзии он завоевывал последователей убедительными рассказами о борьбе партии за спасение страдающего Китая. Хотя Мао говорил