В то же время вниз по эскалатору ехал молодой долговязыйпарень в черной кожаной куртке, с черным кожаным чемоданчиком в руке. Этотпарень ничем не выделялся из торопящейся утренней толпы – у многих в руках былитакие же чемоданчики, многие были одеты в такие же куртки.

И только в самом низу эскалатора долговязый парень достал изкармана и напялил кепку с надписью «Я люблю шоколадные конфеты».

Тут же навстречу ему метнулся приземистый мужчинакавказского типа, со сросшимися на переносице бровями и мрачным выражениемлица.

Ни слова не говоря, он выхватил у парня в кепке егочемоданчик и сунул ему в руки точно такой же.

Парень сделал шаг в сторону, рядом с ним из толпы возник ещеодин, такого же возраста, который на ходу натягивал такую же кепку. Они быстропоменялись чемоданчиками и разошлись в разные стороны. Через секунду вокругпоявилось еще четверо парней в кепках с такой же надписью и с чернымичемоданчиками, а еще через несколько секунд любителей шоколадных конфет былоуже десять или двенадцать, и все разбегались в разные стороны, как тараканы.

В толпе около эскалатора, чуть запоздав, появились несколькопохожих друг на друга подтянутых мужчин, различающихся только цветом костюмов.Они попытались было преследовать парней в кепках, но тех было слишком много, иони быстро разбегались – кто-то сел в подошедший поезд, кто-то поднялся наверхпо эскалатору, кто-то просто смешался с толпой. Пытаться поймать их впереполненном людьми метро было куда труднее, чем искать иголку в стоге сена.

А один из будущих коков, на котором, кстати, не было никакойкепки, быстро отошел за колонну, где его поджидал Леня Маркиз, и отдал томучерный кожаный чемоданчик в обмен на деньги за выполненную работу.

Час спустя мрачный мужчина кавказской наружности, сосросшимися на переносице бровями вошел в конспиративную квартиру.

Его там уже ждали.

– Ну что, Ахмет, принес? – спросил, шагнув емунавстречу, высокий седой мужчина с лицом, изуродованным кривым шрамом.

Ахмет вместо ответа поставил на стол черный кожаныйчемоданчик.

Из соседней комнаты быстрыми шагами вышла молодая женщина,до самых глаз закутанная в черный платок.

– Покажите мне это! – проговорила она, нервно потираяруки. – Я имею право! Ведь именно мне предстоит пойти на дело...

– Сейчас, сестра! – Мужчина со шрамом попытался открытьчемоданчик, но замок не поддавался. Мужчина тихо выругался, достал длинныйузкий нож, отжал замок, откинул крышку чемоданчика и замер.

– Это что за дерьмо шакала?! – воскликнул он, увидевсодержимое чемодана. – Ахмет, что ты принес?

Женщина заглянула через плечо брата и увидела кучу чулок,лифчиков и прочего женского белья.

Она схватила чемодан, вытряхнула его на пол. У ее ногвыросла груда разноцветных невесомых тряпок.

– Что ты принес?! – грозно проговорил человек сошрамом, повернувшись к Ахмету.

– Я принес то, что мне передали! – мрачно проговорилтот. – Я пришел в назначенное время, человек был в кепке, мы обменялисьчемоданами... или ты думаешь, что я продался федералам? Ты знаешь меня многолет! Мы вместе с тобой были в Буйнакске и Хасавюрте... я вытащил тебя из-подпуль, когда мы попали в засаду на дороге номер шесть... если ты меняподозреваешь...

– Нет, Ахмет! – Человек со шрамом обнял его. – Тымне как брат, я тебя не подозреваю. Это старик... он решил нас кинуть, старыйшакал! Мы ему верили, потому что с ним работал Магомед, с ним работал Муса, нотеперь он решил, что он самый умный! Он решил нас перехитрить, да еще ииздевается над нами! Подсунул нам это дерьмо... Шайтан! Ну ничего, мы ещепосмотрим, кто будет смеяться последним!

Скромная женщина лет сорока поздоровалась с соседями покупе, поставила свой чемодан на верхнюю полку и села к окну.

Ее ожидала долгая дорога через всю страну, до самогоВладивостока, а там – новое задание...

Во всяком случае, пока можно было расслабиться.

Но не тут-то было.

Ее мобильник издал тревожный сигнал, извещая о поступленииSMS-сообщения.

Женщина достала мобильник, прочла полученный текст.

Поездка на Дальний Восток отменялась. Вместо этого ейэкстренным кодом предписывалось выполнить еще один срочный заказ здесь, вПетербурге.

К счастью, до отправления поезда оставалось еще четыреминуты.

– Ох, соседи сообщили, что у меня потоп, надо мной прорвалокраны! – выпалила она, оглядев несостоявшихся попутчиков, подхватилачемодан и бросилась к выходу из вагона.

Когда человек лишается одного из органов чувств, как бы вкомпенсацию другие его чувства чрезвычайно обостряются.

Марта Петровна, глухонемая домработница шефа, обладалачрезвычайно развитой интуицией. Точнее – развитым чувством приближающейся опасности.

Она чувствовала опасность заранее, как лягушки, которыхсодержат при японских храмах, заранее чувствуют приближающееся землетрясение.

С самого утра Марта Петровна чувствовала приближениеопасности.

К середине дня это ощущение настолько обострилось, что онане могла больше ему противиться. Да, собственно, и не видела причин.

Она посмотрела на кота Феликса, который отирался на кухне иумильно заглядывал ей в глаза, и неожиданно для себя самой приняла решение.Достала из кладовки сумку-переноску, в которой несколько раз возила Феликса кветеринару, и довольно ловко запихнула кота внутрь.

Должно быть, решающую роль в решении Марты сыграло то, чтонакануне она спасла кота, когда тот выпал из окна. Ведь мы всегда привязываемсяк тем, кому сделали добро.

Удивительно, что кот почти не сопротивлялся и не подалголоса – он только испуганно сжался в сумке и вздыбил угольно-черную шерсть.Видимо, он тоже чтото чувствовал.

Затем Марта Петровна достала из холодильника несколько тушекфорели, завернула их в герметичную пленку и сложила в кошелку.

Кот был на некоторое время обеспечен пропитанием.

После этого она подумала о себе самой и совершила деяние,несомненно, уголовно наказуемое: выгребла из ящика стола хозяйские серебряныеложечки, завернула их в льняную салфетку и положила в ту же кошелку, под бок кфорели.

Марта Петровна рассудила, что может таким образом самавознаградить себя за безупречную службу. Тем более что хозяин задолжал ей задва последних месяца.

Закончив эти приготовления, она надела свое скромное темноепальто, подхватила сумки и тихонько покинула хозяйскую квартиру.

Она спешила на вокзал, собираясь какое-то время пожить усвоей племянницы в Торжке.