Отвела его к кровати, за руку. Уложила, покрывая его кожу короткими, жадными поцелуями. Терлась о него словно мартовская кошка, стараясь впитать его запах, пропитаться им. Казалось, стоит хотя бы немного замедлиться, остановиться, пропадет волшебство. Стянула с него остатки одежды.

Когда мои губы коснулись его члена, маг не сдержал стона. Да, ему должно быть очень хорошо. Для этого и нужен якорь. Чтобы ко мне хотелось возвращаться. Чтобы он только и думал обо мне и не смел больше пропадать, оставлять меня одну. Пожалуй, это был мой самый отчаянный минет в жизни. Я даже разочаровалась, когда маг сел, притянул меня к себе, поцеловал. Он, в отличие от меня, был спокоен, мягок, нетороплив.

И правда, выдержки у меня хватило ненадолго. Я терлась о его член, после опустилась на него, ощущая в себе. Мне казалось, что это было сильно, бурно, но на деле, полагаю, это было просто очень быстро. Прижалась к его щеке, пытаясь унять дрожь, успокоить дыхание. Фантастически хорошо.

– Я люблю тебя.

Сноходец не ответил. Откинулся на подушки, увлекая меня за собой, обнял. Погладил по спине и перевернул на бок. И все это в полной тишине. Нет, я слышала его дыхание, немного сбившееся. Он продолжил меня трахать, не грубо, хотя, мне хотелось именно этого.

– Давай еще разок, – прошептал мне на ухо, двигаясь, и двигаясь во мне.

Да, все будет как он скажет. Все для него.

*****

Я сидела с расчетами уже часов пять. Мы расположились с целой командой аналитиков, программистов, техников и… магов, которые занимались консультативной деятельностью. Голова взрывалась. Баринов принес какой-то вампирский бодрящий напиток, кровь любви называется, с травками, сладенький. Помогло, но ненадолго.

Мы искали что-то. Хоть что-то. Любой вариант. Но информации было и слишком мало, и слишком много одновременно. Много – потому что требовалось корректировать софт, внести все. А для этого требовалось время. Мало – потому что все равно не хватало данных для хоть сколько-то внятного прогноза, хотя бы зацепки.

Нам срочно нужна была Сила, энергия. И все эти игры с кровью – мелочь, на фоне того, сколько же магии необходимо нашим мирам. Разве что каждый, буквально каждый, будет… да это бред, невозможно. Стоит искать принципиально другое решение. Невозможно добиться сознательности такого уровня, слишком от многих факторов будет все зависеть. Потому и развалится в момент. Да и кому они, простите, будут сдавать кровь… бред. Что же делать…

Пришел Баринов. Молча поманил меня, вышла за дверь, к нему.

– Пойдем, поешь нормально, отдохнешь.

Открыла было рот… и закрыла. Действительно, проку от меня мало уже. Устала. Хрупкий человеческий организм, все дела. Вампир держался отстраненно. Не смотрел в глаза. Нет, если бы я его не знала так хорошо, то не заметила бы. Но он явно избегал контакта. Правда, зачем тогда заботиться обо мне?..

– Леш…

– Что?

– Ты… я… – господи, надо открывать рот после того, как точно решишь и решишься что-то сказать!

– Я знаю, что он вернулся. И что… что он… – видимо, слабость в подборе слов у нас общая…

– Я его якорь.

– А я люблю тебя!

Баринов поджал губы и отвернулся.

– Зачем тогда пришел? Я уже все сказала.

– Не знаю. Ты себя загоняешь.

– Ситуация непростая, я очень нужна… всем, пожалуй.

Он вытер влажную дорожку на щеке. Оказывается, я плачу. Даже не заметила. Как и то, что вампир меня буквально зажимал в глубокой нише.

– Мне ты очень нужна. Живая и здоровая.

Баринов уткнулся лбом в мое плечо. Ему для этого пришлось хорошо так наклониться. Высокий. Даже я, по сравнению с ним, совсем маленькая.

– Я запуталась. Во всем. Я так хочу сказать, что люблю тебя. Это будет правдой.

– Тшшш… – он прижал палец к моим губам, – просто помолчи. Давай, – он вздохнул, хотя, больше это было похоже на стон, – давай просто постоим. Я подышу рядом с тобой. Не трону. Ничего не сделаю. Мне очень нужно…

Меня выворачивало наизнанку. Это сумасшествие. И сейчас совершенно не место и не время для всего этого. Совершенно. И все равно я стою и мечтаю о том, чтобы это не кончалось.

– Рита, – Сноходец улыбался. Так спокойно, искренне, словно я не стояла зареванная в объятиях вампира и не прижималась к нему всем телом, – я тебя везде ищу.

Вампир не пошевелился. А я… я просто приготовилась ко всему. Но маг словно не замечал ничего, будто мы стояли с вампиром и обменивались впечатлениями о последнем блокбастере. Он облокотился плечом на колонну, которая и создавала нишу.

– Я виделся с Моратриелем, он подкинул пару идей, их надо привести в приличный вид и обсчитать с вариантами. И составить список запросов по миру демонов. И систематизировать то, что рогатый обещал прислать к вечеру…

Баринов заслонил меня собой.

– Да бросьте, – расхохотался Сноходец, – о вашей большой и чистой любви тут не знает только слепой, глухой и умственно отсталый. Баринов, позже обсудим все, а сейчас мне нужна моя Рита.

Маг протянул руку. Я вложила пальцы в его ладонь. Сдержать дрожь было невозможно. Я и так крепкой психикой не отличалась, а уж сейчас… бессмысленно даже пытаться держать себя в руках. Оглянуться и посмотреть в глаза вампиру… это выше моих сил. Зря я это сделала. Но Сноходец уже крепко держал меня за руку. И снова я делаю этот же выбор.

– Прекрати рыдать, – тихо и зло сказал мужчина, как только закрылась дверь нашего номера, – пока я тут, трахаться с вампиром не позволю. И ныть и прочее. Возьми себя в руки.

– Я… мы… ничего такого не было!

– Конечно не было, – уже спокойнее произнес маг, – еще бы было! – фыркнул, – Рита, послушай меня.

Он уселся на диван и жестом указал последовать его примеру.

– Любишь его?

– Я люблю тебя.

– Знаю. Но я сейчас спросил не об этом.

Я спрятала лицо в ладонях. Надо унять снова начинающуюся истерику.

– Рита, – он говорил мягко, спокойно, – я ничего тебе не сделаю. Не обижу. Но я хочу честности. Искренности.

– Но ты со мной не искренен, – зачем я это сказала?

– Да. Пожалуй это так, – он выдержал паузу, – значит влюбилась в кровососа… – он поднял руку, останавливая мой протест, – хорошо. Это даже к лучшему. Теперь о правилах.

Я посмотрела на мага.

– Ты не прикасаешься к нему. И не даешь трогать себя. Исключение – угроза жизни, здоровью.

Сноходец говорил это спокойно, словно рассказывал мне о том, как пользоваться микроволновкой.

– Никакого чувства вины, истерик и прочего. Мне сейчас не до того, чтобы утешать тебя. Мне самому нужна поддержка, опора. Для этого и нужен якорь, – я активно закивала, но он остановил меня жестом, – ты, по большому счету, ничего плохого не сделала, я ни в чем тебя не виню. Есть вещи, которые мне не можем контролировать. Особенно такие молодые, глупенькие и неопытные девочки, как ты. Поняла меня?