А если я ошибаюсь? Если я идеализирую убийцу?

Об этой возможности Тереза предпочитала не думать. Сейчас, как никогда, ей хотелось верить в собственные силы, несмотря на усталость и растерянность, которые то и дело давали о себе знать. Она настойчиво оборонялась от капризов тела и разума, совершенно их игнорируя. Тень, опустившаяся на лес, изменила его очертания: сейчас было неподходящее время для сомнений и страхов.

— Комиссар, все собрались, — доложил Паризи.

Тереза вошла в кабинет для совещаний в полицейском участке Травени. Кроме ее сотрудников и людей Кнауса, там находились представители гражданской обороны, альпийских спасателей и охотников. На столе громоздились всевозможные географические карты зоны поисков.

Территория размером в сорок квадратных километров была разбита на квадраты. Восемьдесят человек, сменяя друг друга, с утра до вечера прочесывали округу дюйм за дюймом. Поиски прекращались только с приходом темноты, да и то по независящим от людей обстоятельствам. Главный следователь и префект были единодушны: нельзя подвергать опасности жизни одних людей для спасения других. Если бы решение пришлось принимать Терезе, она вряд ли бы руководствовалась тем же принципом.

— Где Марини? — спросила она у Де Карли.

— Я его давно не видел, комиссар.

— Господи, так позвони ему!

— Уже звоню!

Главный следователь Амброзини начал совещание. Для Терезы было сущим мучением выслушивать подробный отчет о целом дне безрезультатных поисков, но еще больше ее раздражал временный перерыв в операции. Впереди ее ждала длинная ночь — двенадцать часов тьмы и вынужденного бездействия.

Слишком много для нее и для младенца.

Вскоре от волнения она перестала воспринимать слова Амброзини, которые испарялись из ее головы, как капли влаги с раскаленной поверхности. Тереза обернулась и посмотрела в окно. Деревня не спала. Ее старинные темные улочки змеей опоясывала вереница огней. Процессия уже начала исчезать из виду. Сотни жителей собрались около средневековой башни на главной площади, и в руках у каждого горело по свече.

На площади молились о ребенке, в то время как в этой комнате пытались найти способ вернуть его домой. Видя эти огни и склоненные головы, Тереза почувствовала, как в ней закипает злость.

Жители Травени в который раз упустили шанс реабилитировать себя в ее глазах. Никому из этих людей не пришла в голову мысль участвовать добровольцем в поисках, организованных полицией. Они предпочли собираться спонтанными группами вдали от тех мест, где, по мнению Терезы, мог прятаться преступник.

Она так надеялась, что им повезет и они вернутся с ребенком на руках, но этого не произошло. Ситуация приняла гротескный оборот, когда вертолету пришлось оставить место поисков, чтобы вызволить добровольцев, недооценивших опасность и застрявших на слишком крутом горном склоне.

Вереница огней под аккомпанемент приглушенного пения скрылась в глубине улицы. Казалось, процессия погрузилась в темное море, которое затягивало ее все глубже и глубже.

Подходящее зрелище для этого расследования, подумала Тереза. Испорченные нравы под налетом благопристойности господствовали тут слишком долго.

Тереза снова взглянула на карту, висевшую на стене. Маленькое зеленое пятно в реальности протянулось на много километров — от долины до границы, очерченной цепью неприступных гор. Обширная, порой непроходимая территория, перемежающаяся опасными, скрытыми растительностью ущельями в тех местах, где земля словно расступалась.

Вдруг оживившись, Тереза поднялась с места.

Поверхность. Мы ищем на поверхности. Поэтому создается впечатление, что он как сквозь землю провалился.

— Нужно сменить тактику, — перебила она Амброзини. Тот удивленно посмотрел на нее. — До сих пор мы не добились результатов, — пояснила Тереза. — Если будем продолжать в том же духе, только потеряем время, которого у нас нет.

— Но мы делаем все возможное, — вмешался префект.

Тереза взглянула на него.

— Мы делаем все неправильно, — произнесла она, ткнув пальцем в карту. — Это его мир, а не наш. Мы сильно заблуждаемся, полагая, что можем поймать его на территории, которую он знает как свои пять пальцев. Мы тут и трех шагов спокойно не можем ступить.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, комиссар. Наши люди прекрасно подготовлены.

— Вот именно — люди!

— А он, по-вашему, не человек?

— Не в привычном понимании. Если мы не начнем думать, как он, не поменяем тактику — мы его не найдем!

— Похоже, мы говорим об охоте на зверя, — проронил Амброзини.

— Да, у него хорошо развиты звериные инстинкты, — ответила Тереза. — Благодаря им он и выжил.

— Так что вы предлагаете, комиссар? — поинтересовался префект.

Тереза взглянула на карту.

— В свой дом он уже не вернется. Мы вторглись в его владения, и он больше не чувствует себя в безопасности, но далеко он тоже не уйдет. — Она очертила пальцем часть местности. — Вот его территория.

— Может, лучше сменить место поисков?

— Нет! Он никогда не бросит самое дорогое, что у него есть.

— Вы имеете в виду скелет?

— Я имею в виду друга. Единственного в жизни. Хоффман хочет, чтобы ребенок занял место этого друга, естественно, не прямо сейчас, а когда придет время.

— Почему вы так уверены в своих словах?

Тереза ничего не ответила. В другой ситуации она бы сомневалась в каждом слове. Но не сейчас.

— Мы должны подключить к поискам команду спелеологов, — вместо этого произнесла она. — Думаю, он прячется под землей.

— В гроте, как медведь?

Тереза не обратила внимания на иронию префекта.

— Именно как медведь, — ответила она. — Однако он выбрал не обычную пещеру: так бы его быстро нашли. Думаю, нужно искать более глубокое укрытие.

Повисшее молчание разделило присутствующих на тех, кто одобрил ее предложение, и на тех, кто счел ее сумасшедшей.

— Мне кажется, это отличная идея, — высказался Амброзини. — Стоит пойти и этим путем.

— Морфологию ландшафта я досконально не знаю, — сказал Кнаус, — но у спасателей должны быть контакты людей, которые могут помочь.

— Да, мы проводили спасательную операцию вместе с командой спелеологов из Бернбурга. Правда, в другой долине, — подтвердил спасатель.

— Вызывайте их, — проговорила Тереза. — Может, хотя бы этой ночью мы продвинемся на шаг вперед.

В лесу вокруг Травени гротов не было. Единственным природным укрытием, которое подходило под описание Терезы, была расщелина между двумя ребрами на горном склоне. Щель в горной породе, темный двенадцатиметровый колодец с запахом влажной гнили. Со временем он полностью зарос, и слой земли соскользнул вниз, образовав практически отвесную тропинку. Широкое днище устилали корни и известняк.