– И я тебя люблю, – говорю я и поднимаю голову, чтобы ответить на его поцелуй.

– Боже, вам пора уединиться! – раздается рядом знакомый голос, мы отстраняемся друг от друга и видим проходящих мимо, смеющихся Адама и Рики. Я слегка краснею, качая головой, пока Брайс отвечает им в том же тоне.

В пятницу утром папа дает мне свою кредитную карту с просьбой не транжирить деньги и не покупать слишком короткое платье.

– Не волнуйся, – заверяю я его, – мы с девочками договорились надеть только длинные.

– Хорошо. – Он быстро кивает, а потом расплывается в улыбке. – Мы с мамой очень рады за тебя, Дайс, ты же знаешь? Рады, что ты нашла новых друзей, ходишь на танцы и по магазинам, и этот Брайс кажется очень хорошим парнем.

– Так и есть, – соглашаюсь я и улыбаюсь: не из-за самих папиных слов, а из-за их смысла. В прошлом мне порой казалось: родители хотят видеть меня копией Дженны; но я знаю, это не так, не совсем так. Особенно когда они говорят такие слова. Отец не произнес: «Ты такая же, как Дженна» или «Ты становишься такой же, как Дженна». Просто порадовался, что мне здесь хорошо, я нашла друзей. Что я живу полноценно своей жизнью. И это заставляет меня улыбаться всю дорогу до школы.

День пролетает довольно быстро. Его не портит даже урок физики, – доктор Андерсон заболел, и занятие отменили, а это значит, что мне не придется встречаться с Дуайтом, и это здорово. Я в прекрасном настроении.

– Кто-то выглядит счастливым, – со смехом замечает Саммер, когда мы забираемся в машину Тиффани.

– Что с тобой вчера было, Мэдисон? – спрашивает Мелисса.

– Наверное, гормоны, – пожимаю я плечами. – Сама не знаю. Простите.

– Не извиняйся, глупышка! – смеется она. – Мы просто волновались за тебя, вот и все.

Я улыбаюсь, и Мелисса улыбается мне в ответ.

– Мы должны вернуться обратно к половине шестого, – сообщает Тиффани. – Таким образом, у нас есть три часа на шопинг. И в основном сегодня мы идем просто посмотреть. Обувь и аксессуары тоже могут подождать. На уроке испанского я уже разработала наш план действий. Думаю, если мы начнем с маленьких бутиков, расположенных в дальней части, на верхнем этаже…

Я перестаю ее слушать и смотрю в окно. Из головы практически вылетели все мысли о сегодняшней игре, о том, что все только и ждут бала, и о произошедшем вчера между мной и Дуайтом…

Нет, нет, нет! Перестань думать об этом! Я запрещаю себе мысленно возвращаться к тому утру.

– Не могу поверить, неужели никто из вас не составит мне компанию на сегодняшней игре? – говорю я, бросая на девчонок фальшивый, утрированный взгляд осуждения.

– Вот что бывает, когда отказываешься вступать в группу поддержки, Мэдисон… – вздыхает Саммер. Но потом добавляет со смехом: – Но ты можешь взять с собой Рики – он не участвует в матче. И другие придут тоже. Тебе не придется скучать одной.

– О, и не забудь, после матча будет вечеринка в доме Лиама Кеннеди.

Лиам играет в футбольной команде, и я не стала придавать матчу особого значения, разве что подобрала наряд – простую белую юбку до колен и красную майку с парой оборок. Цвета школы Мидсоммер и команды «Хаундс». Мне показалось, этого достаточно.

Вскоре мы оказываемся в торговом центре. Заглядываем в Subway, чтобы перекусить сэндвичами, прежде чем отправляться искать платья по тщательно разработанному Тиффани плану действий.

Первый же магазин, куда мы зашли, мне совершенно не знаком; он довольно большой, и, едва попав под поток воздуха из кондиционеров, я понимаю, что мы проведем тут некоторое время.

Девчонки тут же разбегаются и вскрикивают каждый раз, когда видят очередное платье, воодушевленные и оживленные сильнее обычного, – а это о чем-то говорит.

Однако я медлю в дверях. Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, оцениваю ситуацию: фиолетовые платья, платья с цветочным узором, замысловатые блестящие платья с оборками, розовые платья, короткие платья, длинные платья – все они размещены в каком-то порядке, но на первый взгляд просто перемешаны… Это лабиринт, и я не знаю, с чего начать.

Делаю глубокий вдох, чтобы собраться с духом, и начинаю осмотр с первого попавшегося ряда.

– Господи, это великолепно…

– Мелисса, взгляни на это! Тебе очень пойдет!

– О боже, оно потрясающее на ощупь, такое шелковистое!

– Эй, Мэдисон, ты уже что-нибудь нашла?

Я вскидываю голову и смотрю на Мелиссу, которая улыбается мне в ожидании ответа. Могу только представить, насколько сейчас смахиваю на оленя, которого свет фар застал врасплох посреди дороги.

– Э… не-а, не думаю. – Затем добавляю со смехом: – Мы же минуту назад вошли в магазин! Господи, дайте мне оглядеться!

Я провожу пальцами по гладкой и шелковистой ткани и чувствую: меня начинает охватывать ожидание чуда. Никогда не любила наряжаться, но в окружении всех этих красивых бальных платьев… легко понять, как это увлекает других…

Перебрав несколько вариантов, я останавливаюсь у черного платья. Раздвигаю вещи вокруг него – вешалки шумно царапают металлический держатель. Это платье длиной в пол, без рукавов, с V-образным вырезом. Блестящий материал, придающий платью мягкое сияние, присобран на плечах и идет по лифу, изящно переходя на юбку.

Это очень простое платье. Но простота элегантная. Наверное, поэтому оно и приглянулось мне – без лишней напыщенности, без оборок, лент и прочего, и вместе с тем невероятное. Без лишних раздумий хватаю вешалку.

– О-о, Мэдисон что-то нашла! – на весь магазин раздается вопль Саммер, и я обнаруживаю ее неподалеку от себя. – Покажи?

Выйдя в проход, я прикладываю к себе платье и внезапно чувствую неуверенность, словно жду от девчонок одобрения.

– Черное? – Мы с Саммер оглядываемся на Тиффани, которая морщит нос, изучая платье. – Это слегка… слегка…

– Скучно? – подсказываю я с кривой улыбкой. – Траурно?

Она пожимает плечами, не отрицая ни одного из вариантов.

– Ну, может, тебе еще поискать, а? Что-нибудь цветное бы не помешало. Как насчет голубого? Бледно-голубой тебе будет к лицу.

– Вон там я видела нежно-голубое платье, – сообщает Мелисса.

Я вижу, как Тиффани открывает рот, намереваясь возразить, но меняет решение и вместо этого сжимает губы в жесткую линию. Она вытаскивает из ряда еще одно серебристо-белое платье и добавляет его к своей коллекции.

Я возвращаюсь, чтобы повесить платье обратно, а Саммер проходит по соседнему ряду параллельно со мной к ярко-фиолетовому платью.

Затем она едва слышно обращается ко мне:

– Мне тоже понравилось черное. Не убирай его.

Я моргаю, и она улыбается. И я оставляю себе черное платье.