— Записка из «Истинного Севера» у меня с собой, — сказал Ксандр. — Думаю, все догадываются, что делать с порошком.

— Ох уж эти Хоторны с их невидимыми чернилами, — сказала я, покачав головой. — Нам что-нибудь понадобится кроме самого порошка?

— Кисть для макияжа, — быстро произнесла Зара, а братья хором подхватили:

— И источник тепла!

Белый лист достали, развернули, присыпали порошком и разнесли его кистью по всей поверхности письма. Это и впрямь оказалось письмо. Это стало очевидно в момент, когда к листу поднесли лампочку из ближайшего светильника.

На бумаге проступили тонкие, ровные буквы — это был почерк Тобиаса Хоторна. Я успела разглядеть только обращение в самом начале: «Дорогие мои Зара и Скай», — а потом Зара выхватила письмо и ушла с ним в угол комнаты. Пока она читала, ее грудь то поднималась, то опадала, и раздавались тяжелые вздохи. В какой-то момент она даже дала волю слезам, и они заструились по ее щекам. Наконец Зара опустила письмо. Оно выпало из ее пальцев и неспешно приземлилось на пол.

Братья стояли как вкопанные — точно впервые в жизни увидели, как их тетя плачет. Я медленно выступила вперед. Зара не стала меня останавливать. Я нагнулась, подняла лист и прочла.

Дорогие мои Зара и Скай!

Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых. Словами не передать, как мне жаль, что приходится оставлять вас в такой момент — и насколько сильна моя уверенность в правильности того, что я для вас сделал. Да-да, для вас, а не с вами.

Если вы это читаете, доченьки мои, стало быть, вы позабыли о прежних размолвках, чтобы пройти той тропой, которую я для вас приготовил. Если так и произошло — значит, я достиг одной из своих целей. А вы, вероятно, уже готовы узнать о второй.

Как вы уже, должно быть, поняли, подробно изучив список благотворительных организаций, вписанных мной в завещание, ваш брат не погиб на острове Хоторнов. В этом я совершенно уверен. Насколько мне известно, его, покрытого страшными ожогами, вытащил из океана местный рыбак. На то, чтобы выяснить хотя бы это, у меня ушли долгие годы. По мере того как продвигалось мое расследование исчезновения вашего брата, я многократно переписывал это письмо.

Я так и не отыскал Тоби. Один раз я был очень близок к успеху, но нашел кое-что другое. Делаю вывод, что Тоби не хочет, чтобы его нашли. Не знаю, что произошло на острове, но он уже полжизни бежит от этого.

А может, от меня.

Я виноват перед каждым из вас. С тебя, Зара, я временами требовал слишком многого, и часто тебе не хватало одобрения с моей стороны. А с тебя, Скай, наоборот, был слишком маленький спрос. К вам у меня было особое отношение, потому что вы — девушки.

Но Тоби пришлось хуже всего.

Со следующим поколением я таких ошибок уже не допущу. Я буду требовать с каждого одинаково. Они научатся уступать друг другу. Я сделаю для них все, что надо было сделать для вас, включая вот что: никто не получит моих богатств. В моей жизни были поступки, которыми я совсем не горжусь, а в наследстве есть и такие вещи, которыми вам себя отягощать не стоит.

Знайте: я люблю вас обеих. Отыщите брата. Быть может, когда я умру, он наконец прекратит скрываться. Внизу вы найдете список локаций, где мне за последние двадцать лет удавалось его засечь. В ячейке номер 21666 Национального банка Монтгомери вы найдете полицейский отчет о пожаре на острове Хоторнов, а также архив документов, собранных за эти годы моими детективами.

Ключ от ячейки лежит в моем сейфе. У него двойное дно. Мужества вам, мои дорогие. Будьте сильными. Будьте правдивыми.

Искренне ваш,

отец

Я подняла взгляд, и Джеймсон, Ксандр и Грэйсон подошли ко мне. Нэш, Либби и Орен остались на своих местах. Зара упала на колени у меня за спиной.

Пока братья читали письмо, я обдумывала его содержание. Мы получили подтверждение тому, что Тобиас Хоторн знал, что его сын жив, и искал его, а еще, как и заявлял Шеффилд Грэйсон, утаил полицейский отчет о случившемся. Новые детали наверняка ждут нас в банковской ячейке, надо только найти ключ.

— Сейф, — быстро прошептала я и повернулась к Орену: — Тобиас Хоторн ведь вам завещал его содержимое.

Этот пункт значился в обновленной версии завещания. Знал ли старик о том, что Орен спал с Зарой? Уж не поэтому ли он впутал его во всю эту историю? Фраза Тобиаса Хоторна «за последние двадцать лет» наводила на мысль, что письмо было написано вовсе не накануне его смерти. Восемь лет назад. Он написал его восемь лет назад.

Когда Тобиас Хоторн в прошлом году составил новую редакцию завещания и отписал все мне, он затеял новую игру и прочертил новую тропку. Снова попытался укрепить семейные связи, от которых почти ничего не осталось. Но при этом обратился к Заре и Скай одними и теми же словами и оставил им одинаковые зацепки.

Интересно, а за эти восемь лет он добавлял в банковскую ячейку новые сведения?

— Как думаете, что он имел в виду, говоря о вещах в наследстве, которыми нам себя отягощать не стоит? — задумчиво спросил Грэйсон.

— Мне это не особо интересно, — сказал Джеймсон. — Гляньте лучше на список внизу. Наследница, есть идеи?

В других обстоятельствах мне было бы неловко и невыносимо стоять между Джеймсоном и Грэйсоном — но не сейчас.

Я медленно опустила взгляд в самый низ письма, на список. В нем были перечислены десятки мест, раскиданных по всему земному шару, — казалось, Тоби нигде надолго не задерживался. Но чем внимательнее я вчитывалась, тем сильнее взгляд цепляли определенные пункты. Вайалуа, Оаху. Уэйтомо, Новая Зеландия. Куско, Перу. Токио, Япония. Бали, Индонезия.

У меня перехватило дыхание.

— Наследница? — окликнул меня Джеймсон.

Грэйсон шагнул ко мне.

— Эйвери?

Оаху — один из гавайских островов. Город Куско в Перу находится неподалеку от Мачу-Пикчу. Я жадно скользила взглядом по списку. Гавайи. Новая Зеландия. Мачу-Пикчу. Токио. Бали. Я уставилась на страничку.

— Гавайи. Новая Зеландия. Мачу-Пикчу. Токио. Бали, — повторила я дрожащим голосом.

— Сразу видно, беглец, — как активно по свету побегал, — подметил Ксандр.

Я покачала головой. Ксандр не видел того же, что и я. Попросту не мог увидеть.

— Гавайи. Новая Зеландия. Мачу-Пикчу. Токио. Бали. Мне знаком этот список.

Им все не ограничилось. Следом шло еще пять-шесть знакомых названий. Пять-шесть мест, где я мечтала очутиться. Тех самых, изображения которых я держала в руках.

— Мамины открытки! — прошептала я и пулей выскочила из кабинета. Орен поспешил за мной, остальные тоже не отставали.