Новый голос. Мужской!

– Господин Никифоров, алло, вы меня слышите?

– Нет! – выкрикнул Юрий и швырнул трубку.

Огляделся, чувствуя, что в горле стало совсем сухо…

Обшарпанный «газон» осторожно подворачивал с улицыБелинского к хозяйственному, наехал колесом на высокий бордюр и приостановился,на какое-то мгновение перегородив путь веренице машин, рванувшихся черезперекресток. В этой веренице мелькнул ярко-красный «Москвич», солнце сверкнулов темных тонированных стеклах… и Юрий, резко повернувшись, рванулся за угол, назадворки магазина, а потом – вниз, вниз, сквозь заросшие дворики, петляя междомов, прорываясь к площади Свободы.

Быстро же они! Быстро же они сработали!

Эта мысль так и болталась в голове, подпрыгивая в ритме егонеровных прыжков. Вот зачем женщина затягивала разговор – они пыталисьвычислить, откуда звонит Юрий. Ведь их телефон наверняка выдал: «Номер неопределен» – так всегда бывает при звонке с улицы. Ого, сильны ребята: технику,которая может обнаружить человека, говорящего из автомата, Юрий видел только вмилицейских детективах! Хотя общеизвестно, что сейчас милиция отстает отмафиков и прочих бандитов по многим параметрам. Вот и эти сработали лихо,точно, и если бы не…

Он перебежал улицу прямо перед носом двух троллейбусов,перескочил оградку Театрального сквера и понесся к площади, не обращая вниманияна трагикомические среднеазиатские фигуры, тут и там баюкавшие малолетних детейи одновременно протягивавшие руки за подаянием.

Если бы не – вот именно! Ладно, девка в телефоне могла назаконном основании знать его фамилию, все-таки Саня вел, наверное, какие-тозаписи. Но в тот момент, когда она объясняла, что у какого-то там типа «важныйразговор с… поэтому не можете ли вы подождать еще чуть-чуть», в эту крохотнуюпаузу вклинился приглушенный мужской голос, раздраженно подсказавший: «СБомбеем, дура!»

Зря он так, ей-богу, зря. Незнакомая дама с английскимиинтонациями вполне виртуозно вела свою игру, у Юрия и в мыслях ничего такого невозникало вплоть до этого мгновения, и не она виновата, что Юрий бросил трубку,а именно Вячеслав Григорьевич. Это ведь он, якобы ведущий сверхважный разговор,только что шептал: «С Бомбеем, дура!» Стоял рядом, конечно, а потом, стоилоЮрию сказать, что перезвонит позднее, тотчас ответил! Тогда-то Юрий и понял,что в «Меркурии» просто тянут время, чтобы задержать его у телефона. И, оглядываясь,он уже почти не сомневался, что в потоке машин увидит знакомый красный«москвичок». Все-таки от дома на углу Горького и Студеной до хозмага на Белинкеехать, даже не напрягаясь, минуты три, а уж если поспешить… Вот они ипоспешили, однако все-таки опоздали, опоздали!

Юрий стремглав перебежал площадь и вскочил в первыйпопавшийся автобус. Дверцы тотчас же захлопнулись, и пожилая, усталая машинапоползла, огибая площадь, на улицу Ванеева. Юрий вытянул шею, напряженновглядываясь вперед, – и тут же съежился, будто из красного «москвичка»,застрявшего на перекрестке около Оперного театра, могли его разглядеть. Хотякто их знает, может, они не только ушастые там, в «Меркурии», но и чрезвычайноглазастые…

Так, все понятно. Ребята побегали по дворам, поняли, что лохНикифоров снова ускользнул от них, – и сейчас рулят за новыми цэ у. А нукак привяжутся за автобусом?

Он вывернул шею, оглядываясь, но красный «Москвич» резворванул на зеленый глаз светофора и исчез на площади Свободы.

На площади Свободы, ха-ха! Юрия там нету, нету уже. Ищитенас, ребята, по новым адресам!

Кстати… а где эти адреса? Куда он, собственно, едет?

И тотчас же судьба дала ему ответ на этот вопрос. Вместотого чтобы, как весь другой транспорт, продолжать путь по шумной улице Ванеева,автобус вдруг свернул налево, под раскидистые тополя, и поехал вниз, вниз,петляя в улицах и переулках.

Только один маршрут поворачивал с Ванеева. Номер 47. И лежалэтот 47-й маршрут не куда-нибудь, а в Высоково. Туда, где жила Алёна.

Юрий вытянул ноги, повольготнее раскинулся на сиденье –автобус был полупустой – и усмехнулся, делая вид, что покорно смиряется свыбором судьбы. Нет, ну в самом деле! Он не смотрел, правда, не смотрел наномер автобуса, в который вскочил! Другое дело, что через остановку или двенепременно пересел бы на маршрут, идущий в Высоково. Или пешком дошел бы черезПервый микрорайон, не так уж это и далеко.

Так вышло, что деваться ему больше некуда, только к ней.Опять просить помощи… Это уж вошло в привычку. Не больно-то здорово, но что жеподелаешь, если Алёна – единственный человек, у которого его не будут искать!Теперь, после этого его опрометчивого звонка, в «Меркурии» точно знают, чтоЮрий вернулся в Нижний. Около дома – пост, и где гарантия, что они непрошерстили все немногочисленные адреса в его записной книжке, доставшейся имвместе с загранпаспортом?

Хотя странно все это. Получается, Саня сыграл против всейсвоей команды, если «Меркурий» так ретиво гоняется за Юрием? Жаль, жаль…

Юрий вдруг поймал себя на мысли, что ему уже не жаль, чтоСаня его подставил, – жаль, что тот не доверился ему! Ей-богу, бегатьвслепую, не зная куда, не зная от кого, – занятие утомительное; кудалучше, если у этих «веселых стартов» имеется определенная цель! Вот как у этойего поездки, например.

Он выскочил из автобуса, на остановку не доехав до конечной.Вроде бы именно вот сюда свернуло ночью такси… А теперь куда? Алёна пошла в тусторону… дом над самым оврагом, она говорила про дом над самым оврагом!

Юрий размашисто зашагал по тихой улице. Над каждым заборомбуйствовала сирень, изредка лениво огрызались собаки. Куры возились в песке;прямо посреди улицы великолепный иссиня-черный петушище самозабвенно канителилодну пеструшку, шесть других терпеливо ждали своей очереди, только одна ревнивоклохтала, словно поторапливала своего султана. Серый, похожий на овчарку песстрелой пронесся мимо, вспугнув идиллию птичьего гарема; впереди него мелькалакакая-то рыжая молния. Да это он кошку гонит! Кошка взлетела на забор, лютозашипела оттуда – и канула в заросли акаций. Пес разочарованно тявкнул,плюхнулся на спину и принялся кататься по траве, скаля молодые белые зубы,словно насмехаясь над собой…

Деревня! Сущая деревня в самом центре центрального района.Нижний Новгород – город контрастов!

Ну, дальше вроде бы идти некуда. Груда бревен, овраг заогромными покосившимися ветлами, а вот и дом на отшибе от других, на самом краюоврага. Дом окружен полинявшим, некогда зеленым забором; шифер на крыше тожезеленый – замшел от старости. Не больно-то роскошное жилище.