остается на войне. Мы теперь подданные Англорума и должны забыть о недавней вражде между кападонцами и карнаби. – Элейн сжала зубы и тихо добавила: – Но я ничего не забыла.

Природа Кападонии была прекрасна в своей суровости. Тяжелые облака нависали над логом, к ночи затягивая все белесым туманом. Вдоль дороги из земли то тут, то там прорывались серые камни, превращающиеся чуть дальше в холмы, скалы, горные хребты. Трава порой зеленым покрывалом с прорехами устилала все, кроме тех самых камней, а затем вдруг прерывалась рыжими островками или полями цветущего лилового вереска, вспыхивала желтыми пятнами утесника и ракитника, бугрилась кочками с длинной овсяницей и десятком разных видов мха.

Воздух пах то сырой землей, то озерной водой. А потом вдруг невообразимый сладкий медовый аромат наполнял пространство.

Легкое дуновение ветерка – и все исчезало.

Где-то впереди ехал Оддин Торэм, даже не подозревающий о преследовании. Позади оставались десять лет жизни Элейн – или, скорее, ее бессмысленного существования в Лимесе. Существования, полного каждодневного труда. Лишенного любых радостей и привязанностей. Элейн казалось, что тогда, в Думне, она уснула и только теперь очнулась от затянувшегося кошмара.

Ллойд предложил сделать привал. Элейн не чувствовала сильной усталости, но еще важнее было то, что карнаби за это время мог уехать слишком далеко.

– Не стоит беспокоиться, Элейн, в скором времени у нас будет возможность сократить путь. Мы обгоним Торэма и даже сможем отдохнуть, дожидаясь, пока он поравняется с нами.

Эти слова внушили надежду.

– А все-таки зачем вам нужен этот человек? – спросила она, открывая флягу с водой и делая жадный глоток.

Ллойд ответил не сразу.

– Я хочу, чтобы он рассказал всем правду.

– Правду?

– Мне тоже в свое время причинили большой вред. – Ллойд устремил в пространство взгляд, полный боли. – И я хочу, чтобы этот карнаби рассказал всем об этом.

– Он знает о совершенном злодеянии, но держит в тайне? – покачала головой Элейн. – Неудивительно, что такой человек, как он, покрывает чужое зло.

Немного отдохнув, они продолжили путь, а вскоре действительно свернули с основной дороги на нечто, больше похожее на дикую тропу. Повозка начала сильно трястись, Элейн постоянно приходилось хвататься за бортик, чтобы не выпасть.

Ллойд был сосредоточен, вероятно, стараясь обходить слишком сильные ухабы, потому не отвлекался на разговоры. Да и Элейн не чувствовала желания говорить. Живой бы остаться!

Эта пытка длилась не один час. Наконец они подъехали к холму с полуразрушенным зданием на вершине.

– Это замок Муннесс, – пояснил Ллойд. – Когда-то на этих землях жили люди, но затем река пересохла, превратившись в жалкий ручей, и им пришлось уйти на запад.

Элейн с интересом посмотрела на руины и оставшиеся упрямо стоять серые стены.

– От тех поселений ничего уже толком не осталось, всё растащили. В вересковой пустоши и местных лесах полно разбойников. Одни грабят путников вверх по дороге, другие ловят тех, кто свернул с главного маршрута, чтобы чуть срезать.

– Как мы? – уточнила Элейн, ошарашенная такой беспечностью.

– Нет-нет, не беспокойтесь, Элейн. Там, где ехали мы, никто не обитает. Те места облюбованы духами, и простые разбойники туда не суются.

Она испуганно взглянула на спутника.

– Все уже позади, мы преодолели этот участок. Я не стал пугать вас заранее. Да и как подсказывает опыт, живые куда страшнее мертвых. Ни один дух не причинил мне столько боли, сколько люди из плоти и крови.

Элейн кивнула, соглашаясь. Она могла сказать это и о себе.

Они оставили повозку и стали подниматься на холм, к развалинам замка. Элейн неуверенно озиралась, вглядываясь в темноту, но, сколько хватало взора, вокруг не было ни души. Ллойд был единственным, кто мог таить опасность, но у него было столько возможностей убить ее раньше, что бояться теперь казалось глупостью.

«Замок», пожалуй, было слишком громким названием для небольшого дома из грубого темного камня, к которому они поднялись.

– Вообразите, в каких же лачугах жили простые люди, – отозвался Ллойд, когда Элейн поделилась своими наблюдениями. – Замок не растащили, вероятно, потому, что он выстроен из очень тяжелых камней, да еще и находится на холме. Боюсь вообразить, как это строили.

Он провел ее в «парадный зал», от которого сохранились не только стены, но и крыша. Каменный пол был завален сухими ветками, пожухлыми листьями и Солнце знает, чем еще, но Ллойд показал расчищенное место, куда они смогли сесть. Через дыру в стене было отлично видно широкую дорогу.

– Будем следить, – кивнул в ту сторону Ллойд. – Когда Торэм проскачет мимо, тоже тронемся в путь. Думаю, вскоре у него будет привал, и мы сможем нагнать.

Элейн огляделась.

– Вы часто тут бываете? Очень уверенно ориентируетесь, знаете о местных разбойниках…

– Не то чтобы часто, – дернул он худым плечом, задумчиво глядя в пространство. – Когда путешествуешь так много, как я, со временем начинаешь видеть суть вещей и быстро… – Он чуть сощурился, подбирая слова. – …понимать, что к чему. Можешь предугадывать поступки людей, читать их мысли, страхи и устремления. Просто потому, что все на самом деле одинаковы. Встретил одного разбойника – считай, что увидел их всех.

Элейн хмыкнула.

– А по-моему, наоборот, чем больше знакомишься с миром и людьми, тем разнообразнее они кажутся. – Она задумчиво подняла глаза к потолку с прорехами. – Вот сейчас я познакомилась с вами, и вы не похожи ни на кого из моих знакомых. Вы говорите и рассуждаете иначе, и это учит меня чему-то.

Ллойд мягко усмехнулся.

– Это сперва. Недостаток опыта делает каждое событие уроком. Избыток опыта делает каждый урок событием.

Он потер грудь, будто его беспокоила ноющая боль в сердце.

– Удивите меня, Элейн, и моя благодарность будет безгранична, ибо я ищу новых ощущений, но нахожу их с таким трудом…

Элейн резко встала. На дороге она увидела движение. Точка быстро приближалась, приобретая очертания всадника.

Ллойд кивнул.

– Да, судя по всему, это Торэм, – сказал он. – Я думал, ждать придется дольше. Разделим же нашу скромную трапезу и отправимся следом.

Элейн подошла к расщелине в стене, наблюдая за тем, как лошадь несла карнаби по залитой луной дороге. Что она собиралась делать с ним? Что ждало ее в Мидленде? Страх неизвестности овладел ею.

– Если бы вы хотели отомстить человеку, что бы сделали? – спросила Элейн у Ллойда, когда они вновь отправились в путь.

Несколько мгновений он напряженно смотрел вперед. Отчего-то ей показалось, что он точно знал, что, но не был уверен, готов ли поделиться.

– Это сложный вопрос, Элейн. Видите ли… человек обладает одной не очень приятной чертой: он умеет думать. И думы эти часто разительно отличаются от деяний.

– Да, порой мне кажется, было